Долгое хождение по полуострову позволило Крашенинникову правильно охарактеризовать его рельеф:

«Камчатский мыс (полуостров) по большей части горист. Горы от южного конца к северу непрерывным хребтом простираются и почти на две равные части разделяют землю (Срединный хребет длиной 1 200 километров; Крашенинников проследил приблизительно 3/4 его протяженности); а от них другие горы к обоим морям лежат хребтами ж, между которыми реки имеют течение. Низменные места находятся токмо около моря, где горы от оного в отдалении, и по широким долинам, где между хребтами знатное расстояние. Хребты, простирающиеся к востоку и западу, во многих местах выдались в море на немалое расстояние, чего ради и называются носами: но больше таких носов на восточном берегу, нежели на западном».

Крашенинников описал четыре восточных камчатских носа (полуострова) — Шипунский, Кроноцкий, Камчатский и Озерный, а также образуемые ими заливы — Кроноцкий, Камчатский и Озерный. Велики его заслуги в описании рек (в первую очередь самой большой реки — Камчатки; протяженность 758 километров), ряда озер (Нерпичье, Кроноцкое и др.). При описании устья реки Камчатки особо были отмечены места для безопасной стоянки морских судов, приметные знаки-маяки на берегу, возможное расположение казарм для моряков. Он лично исследовал почти все самые высокие «горелые сопки» — Авачинскую, Корякскую, Кроноцкую, вулкан Толбачик (высоты соответственно: 2 741, 3 456, 3 528, 3 682 метра) и величайший действующий вулкан Евразии — Ключевскую Сопку (4 750 метров). О значительности его деятельности свидетельствует уже то, что общая длина обследованного им камчатского побережья — более 1 700 километров, а протяженность внутренних маршрутов по полуострову — более 3 500 километров.

Крашенинников описал богатства недр Камчатки, указал на возможность наличия там медных и железных руд, обратил внимание на месторождения охры, отметил, что в горах есть вишневый хрусталь и «великими кусками флюкс цветом, как стекло плохое зеленое, из которого жители преж сего делали ножи, топоры, ланцеты и стрелы». Флюкс — это обсидиан, вулканическое стекло; кроме него камчадалы использовали яшму для изготовления ножей и прочего. Крашенинников обнаружил на Камчатке даже янтарь: «При сем надлежит упомянуть о ентаре, которого по Пенжинскому морю (по побережью Охотского моря) много збирают, особливо же около реки Тигиля и далее к северу, которого я достал там целый мешочек и отправил с прочими натуральными вещами (в качестве экспонатов Кунсткамеры)».

В своей книге Крашенинников описал растительный и животный мир полуострова. Говоря о камчатской флоре, он выделил деревья, кустарники и злаки, которые имеют хозяйственное значение. Вот, например, «сарана, которая вместо круп служит. По роду своему принадлежит она к лилеям — Lilium flore atro-rubente, но сего виду нигде в свете, кроме Камчатки и Охотска, не примечено… Цветет в половине июля, и в то время за великим ее множеством издали не видно на полях никаких других цветов. Камчатские бабы и казачьи жены коренье сей травы копают в осеннее время, но больше вынимают из мышьих нор и, высуша на солнце, в кашу, в пироги и в толкуши употребляют, а за излишеством продают пуд от четырех до шести рублев. Пареная сарана и с морошкою, голубелью или с другими ягодами вместе столченая может почесться на Камчатке за первое и приятнейшее кушанье: ибо оное и сладко, и кисло, и питательно так, что ежели бы можно было употреблять ежедневно, то б недостаток в хлебе почти был нечувствителен.

<…>

Сладкая трава Sphondylium (борщевик Heracleum spondylium, из зонтичных) в тамошней экономии за столь же важную вещь, как и сарана, почитается: ибо камчадалы употребляют оную не токмо в конфекты, в прихлебки и в разные толкуши, но и во всех суеверных своих церемониях без ней обойтись не могут: а российскими людьми почти с самого вступления в ту страну проведано, что из ней и вино родится: и ныне там другого вина, кроме травяного, из казны не продается».

Рассказал Крашенинников и об изготовлении нитей из крапивы, о хозяйственном использовании водорослей и о многом другом.

Подробно описана им фауна Камчатки, в первую очередь пушное богатство: лисицы, соболи, песцы, горностаи, росомахи, медведи, волки, зайцы, дикие бараны, олени дикие и прирученные. Сообщил он подробно о способах промысла ценных пушных зверей и об использовании шкур и мяса диких животных, о большом значении для местных жителей камчатских собак — типичных ездовых лаек, главных тягловых животных на полуострове. Учитывая важную роль морского промысла в жизни камчадалов, он посвятил целую главу морским млекопитающим — тюленям, сивучам (морским львам), морским котам (котикам), морским выдрам (каланам), морским коровам (последние впервые описаны

По поводу морских коров следует заметить, что эти удивительные животные, обитавшие у берегов Командорских островов, были полностью выбиты промышленниками уже в 50—60-х годах XVIII века. При весе отдельных животных до 200 пудов (3,2 тонны), «мясо их хотя не скоро уваривается, однако приятно и много на говяжье походит. Жир у молодых трудно распознать со свининою, а мясо с телятиною, которое и скоро варится, и весьма накипчиво, так что вареное мясо вдвое занимает места против сырого».

Много подробностей у Крашенинникова касалось поведения морских животных и способов охоты на них. При описании морских коров, например, он отмечал:

«Особливого примечания достойна любовь между самцом и самкою: ибо самец по тщетном употреблении всех способов к освобождению влекомой самки, и будучи бит, до берегу за нею следует, и иногда как стрела к ней уже к мертвой приплывает нечаянно, но и на другой, и на третий день поутру заставали самца над телом убитой сидящего».

Крашенинников описал поведение китов и способы охоты на них у различных народов Северо-Восточной Азии, рассказывает о ловле и использовании акул, скатов, трески, камбалы и других рыб. И естественно, он не оставил без внимания «главное довольство камчатских обывателей» — красную рыбу: проходные лососевые, «которые летним временем порунно (стаями) ходят из моря в реки: ибо из них делают они юколу, которую вместо хлеба употребляют; из них порсу, из которой пекут пироги, аладьи, блины и караваи; из них жир варят, которым довольствуются вместо коровья масла: из них делают клей на домовые нужды, и другие потребности». Речь идет о чавыче, нерке, кете (юкола из которой называлась «ржаным хлебом»), горбуше, кижуче, семге и др.

Можно много говорить о точности и достоверности наблюдений Крашенинникова. Приведем один характерный пример. В 1739 году, путешествуя по восточному побережью Камчатки, он отметил местонахождение пихты. Поныне пихта на полуострове известна только там, где ее обнаружил Крашенинников, — в бухте Семячик.

Молодой ученый искренне восхищался мастерством туземных умельцев:

«Но как они без железных инструментов могли все делать, строить, рубить, долбить, резать, шить, огонь доставать, как могли в деревянной посуде есть, варить, и что им служило вместо металлов, о том, как о деле не всякому знаемом, упомянуть здесь не непристойно, тем наипаче, что сии средства не разумной или ученой народ вымыслил, но дикой, грубой, трех перечесть не умеющий. Столь сильна нужда умудрять к изобретению потребного в жизни!»