Динзи пробормотала что-то о приведении себя в порядок. Волдрей подскочил, помогая ей спуститься, и проводил её внутрь. Гром снисходительно усмехнулся, не отрывая, впрочем, оценивающего взгляда от зада девушки.

Лейла слишком сильно нажала на скребок, Кобыла тоненько взвизгнула и осуждающе посмотрела на хозяйку.

Дроу соскользнул с Хаста, небрежно набросив поводья на привязь, и присел на сеновале. Внутри эльфийки кипели многочисленные обиды:

— Лошадей только загнали! Им нужен отдых, — буркнула девушка и тут же прикусила язычок, пожалев о своей несдержанности.

Гром с задумчивым видом посмотрел на неё, и девушка почувствовала, как кровь приливает к щекам. Она не понимала себя, ей страстно хотелось, чтобы дроу смотрел на неё, только на неё. Но как только такое происходило, чувствовала не меньшее желание, чтобы он отвел взор. И очень злилась, ловя его восхищенные взгляды, брошенные на Дэйдрэ или Динзи. Конечно, она не дроу, но мы же все равно все эльфы. Изначально все одинаковые.

Гром же упорно сверлил её взглядом, пожевывая соломинку. Он развалился на стоге, подложив под голову руки. Взгляд девушки скользнул по его фигуре, не в силах выдерживать его внимание. Текучее, подвижное тело юноши бередило воображение. Она всегда сравнивала его с пумой… С поседевшей пумой. Темная кожа и желтые глаза дополнялись кошачьей грацией в движениях худощавого стана. В нем чувствовалась сила. И не только физическая. От принца веяло магией, как духами от знатных эльфиек.

Неожиданно Гром подмигнул ей. Она выронила скребок из враз обессилевших рук и только поняла, что все это время стояла без движения, бесстыдно рассматривая его.

Чтобы скрыть смущение, эльфийка, резко развернувшись, бросилась вниз за скребком. Взметнувшаяся коса попала лошади по глазу. Окончательно обиженная таким обращением кобыла, встала на дыбы, выдернув бревнышко, к которому все привязали лошадей…

Вернувшиеся от хозяина, Волдрей и две девушки, наблюдали такую картину: словно взбесившиеся лошади с диким ржанием носятся по небольшой площадке вокруг летающего бревнышка, под которым съежилась испуганная, но еще живая эльфийка. А принц на сеновале с вялым интересом рассматривает происходящее.

Я сидел, прикидывая, как успокоить лошадей так, чтобы оставить в живых эту чокнутую девицу, когда из дверей показалась троица друзей. Они метнулись к лошадиному хороводу, пытаясь растащить животных в стороны. Мелькнула идея, и я, не тратя лишнего времени на обдумывание, быстро пробормотал заклинание.

Бревно рассыпалось в прах, обдав эльфийку густым слоем серой пыли. Верный встал, как вкопанный, остальные лошади, задрав хвосты, в панике разбежались.

Кроме Хаста. Он сразу успокоился и посеменил в мою сторону. Я удивился, откуда в этой животине столько любви к хозяину, но вскоре все прояснилось. Когда жеребец стал хрумкать сено, выщипывая его буквально из-под моей задницы.

Пришлось вставать. Но тут на меня с руганью налетела Динзи. Я невольно прислушался к изящным оборотам, даже забыв удивиться. Ах, да! Чего это она?

— Динзи, а поконкретнее можно? Я уже понял, кто я такой.

— Ты! Ты… — хм. Похоже, девушка выдохлась.

— Гром, видимо ты не заметил, что вместе с бревном ты распылил уздечки, седла, наши вещи? — заметила Дэйдрэ, похлопывая свою зверюгу по холке. — Просто я думаю, что у дроу там было что-то важное.

— Важное… Да там было все! Моя одежда, украшения, косметика! — Динзи кулачками растирала грязь и слезы по темной коже.

Я посмотрел на Хаста. На крупе коня отчетливо просматривалось живописное пятно пыли, смахивающее на седло. Я моргнул. Все осталось, как есть.

— Чего я не понимаю, как самих лошадей сие заклинание минуло, — дручия в задумчивости поглаживала Верного. Не привыкший к такой ласке жеребец готов был замурлыкать.

Динзи тихо подвывала, и мне показалось, что голос у неё двоится… Ну, что часто двоится в глазах — понятно, а вот про такое я еще не слышал.

— С эльфийкой-то что будем делать? — зевнув, спросила Дэйдрэ. — Надо найти место ночлега.

— Зачем? — удивился я. — Сейчас поймаем лошадей, купим седла и припасы и двинемся дальше.

— У неё шок. Да и у этой тоже, — кивнула наемница на дроу, которая безуспешно пыталась рассмотреть свое отражение в корыте с водой.

Я вздохнул:

— А ты не можешь чего сделать?

— Тут лучше колдовства поможет отдых, здоровый сон после чего-нибудь горячительного внутрь.

— Тогда пойдем будить народ. В этой лачуге я не хочу ночевать, тут единственное безопасное место — сеновал. А спать на сеновале не по-королевски.

Дручия усмехнулась:

— Высочеству мягче спать на деревянной скамейке?

— Почему? — изумился я.

— Интересно, как давно ты посещал жилище гномов с дружественным визитом? — прищурилась наемница. — А то не знаешь, какие они аскеты.

— Не знаю, — зевнул я. И рассмеялся. — Ну вот, и меня сморило. Ну ладно, подать скамейку, все равно лучше, чем потом всю дорогу вычесывать солому из волос.

Волдрей возник так внезапно, что я подпрыгнул.

— Гром, я нашел ночлег. Пошли, там даже кровать имеется…

Тьма, они что, сговорились? Я подозрительно всмотрелся в хитрющие физиономии друзей, но они дружно повернулись в сторону пострадавших.

Эльфийка сжалась в комочек и, обхватив себя руками, уткнула лицо в колени. Наемница осторожно приобняв девушку за плечи, помогла ей подняться. Серая от пыли, Лейла выглядела странно, почти завораживающе. Пепельные волосы скрывали часть лица. Мне вдруг захотелось подойти и отвести прядь в сторону, приподнять подбородок и сказать какую-нибудь ободрительную чепуху…

На шее повисла Динзи, издав душераздирающий стон. Я поморщился:

— Прекрати, потеря имущества не представляет собой такую мировую скорбь, как ты хочешь показать.

Отодрав цепкие ручки дроу от своей шеи, кажется с клоком собственных волос, я зашагал следом за девушками, успевшими дойти до первых домиков.

Динзи за спиной надрывно жаловалась на судьбу и жестоких мужчин, бросающих девушек на произвол судьбы в такие тяжелые моменты. Волдрей пытался обратить внимание на себя, такого близкого и понимающего, но бесполезно.

Посему не мудрено, что к встречающей нас компании я подошел слегка на взводе. Если же быть откровенным, то меня просто трясло от бешенства, я еле сдерживал желание привить вечное молчание этой истеричке.

Чета гномов мяла в руках головные уборы. Очень синхронно. Я перевел взгляд на лица и попытался сделать дружелюбное выражение лица. Судя по волнам ужаса, исходящим от гостеприимных карликов, это положение не спасло. Представив со стороны подобный благожелательный оскал из сверкающих клыков на фоне красных горящих глаз, я отдал должное мужеству существ, оставшихся при этом на месте. Если бы меня разбудили ночью подобные гости… Впрочем, как раз мне не привыкать.

— Очень любезно с вашей стороны предоставить ночлег преемнику Повелителя и его сопровождающим. — Ха! Попробовали бы они отказаться! — Можем ли мы рассчитывать на скромный ужин?

— Да… Д-да, конечно, проходите, пожалуйста, Ваше Высочество!

Я не разобрал, кто это говорит из суетящихся под ногами двух существ. Никогда не мог различить пол гнома.

Нас провели через махонькую калиточку каменного заборчика. Не то, чтобы она на самом деле требовалась, такую преграду я мог запросто перешагнуть, но почему-то скромно прошел за хозяевами. Устал, наверное.

Ух! Я только сейчас подумал, как давно ничего не ел. Организм обрадовался, что я вспомнил о нем, и начал издавать не совсем корректные звуки проголодавшегося динозавра. Под такой немудреный аккомпанемент мы протиснулись в проем двери… и оказались в большой зале. Вот это да!

— Как это возможно? — ахнула Динзи, позабыв про роль униженной и оскорбленной.

Гномы порядком смутились:

— Ээээ… Понимаете, мы скопили достаточно денег, чтобы заплатить магу за подобный фокус. Это оказалось дешевле, чем достраивать дом, и тем более строить новый. Детишки хотят жить с нами, а стало так мало места…