В семь лет его приговорили к высшему образованию и отдали в школу с математическим уклоном. Математику Сулин не любил. Безжизненные символы вызывали у него тоску и трепет, но от него ждали успехов, и он не мог разочаровать родителей. Кроме того, Сулин подписал с отцом контракт, по которому получал велосипед в случае круглых пятерок.

Усердием и прилежанием он выбивался в число лучших учеников, не получая от учебы никакого удовольствия. Он смирился со школой, как с неизбежным злом, но табель Сулина был достоин уважения. На родительских собраниях его хвалили, тогда в доме царил праздник, и мальчик чувствовал себя героем.

Лето он проводил у бабушки в тихом украинском городке, похожем на огромный сад. Городок, казалось ему, населяли чистенькие старики и старушки, и время там определяли по движению двух скорых поездов, проносящихся без остановки.

Бабушка кормила его домашним творогом, земляникой в сметане и любила повторять: «Кто плохо кушает, того заберет леший!» И, чтобы не иметь дела с лешим, Дима ел даже через силу. По вечерам бабушка садилась с внуком перед калиткой, где располагался местный клуб таких же аккуратных старушек в платочках, и начинались бесконечные разговоры о грабителях, убийцах и прочих кошмарных историях. Жены рубили мужей на мелкие кусочки, цыгане похищали детей, на кладбищенских стенах сидели покойники, и человечество неотвратимо приближалось к Страшному Суду.

Сулин жадно слушал старух и сквозь увеличительное стекло своей фантазии видел пугающий мир. Этот страх перед непонятной жестокостью он сохранил на всю жизнь.

В четырнадцать лет Сулин влюбился в девочку из параллельного класса. Её звали Ася. Это была тихая, худенькая девочка с черными печальными глазами. В ней угадывалась какая-то выстраданная тайна, и Диме это ужасно нравилось. Он начал провожать ее из школы домой, а однажды простоял под ее окнами до позднего вечера. Ася всегда молчала, не отвечая на попытки Сулина затеять светскую беседу, и Дима чувствовал себя пажом, сопровождающим принцессу.

Чувства сына не могли быть не замеченными родителями. Его мама начала наводить справки об Асе и ее семье.

Выяснилось, что ее старший брат сидит в тюрьме за драку, а отец беспробудно пьет. С Димой была проведена долгая беседа. Родители объяснили ему, что у Аси очень плохая семья, поэтому и думать нельзя о дружбе с ней. Дима пытался доказывать, что ему нравится Ася, а до ее родни ему нет и дела. Диме терпеливо и твердо объяснили взаимосвязь детей и родителей, напомнив старую истину о яблоке, падающем недалеко от яблони.

В конце концов, Дмитрий, то ли по привычке уступать, то ли из-за предчувствия хлопот, которые могла доставить ему Ася, смирился и прекратил провожать принцессу. Впрочем, не без сожаления.

Второй его любовью стала розовощекая студентка пединститута, проходившая в школе практику. На этот раз чувство было столь сильное, что Дима признался матери. Встревоженная мама, не зная, что делать, поделилась с мужем. Отец прочел сыну короткую лекцию, начав ее криком: «Я в твои годы!..» и закончив на полтона ниже: «А потом думай о свадьбе, шмаровоз!..»

На другой день Сулина записали в шахматный кружок, решив, что древняя игра отвлечет его от шаловливых мыслей. Он двигал фигуры равнодушно, подолгу думая перед каждым ходом, но мысли его были далеки от игры. Впрочем, до третьего разряда Дмитрий все же дотянул.

В девятом классе начались разговоры о будущем сына. Выбор пал на старый университет в одном из волжских городов. В то время, как его одноклассники беспечно гуляли под каштанами, Сулина уже стригли в физики. Оставаясь равнодушным к точным наукам, он кропотливо набивал руку на задачках. Стремясь к престижной профессии, он заранее испытывал к ней отвращение. Родители вели его к нужному причалу уверенно, как лоцманы, ничуть не сомневаясь в правильности курса.

В десятом классе Сулина определили к Алабуеву, звезде репетиторского сословия. Он был суров, но деньги брал не зря. Его клиентура бойко отвечала на экзаменах. Отроки, лишенные сообразительности, получали хорошую тренировку и могли бороться на равных с одаренными конкурентами.

Дима пришел к Алабуеву вечером. Репетитор, закрыв глаза, сидел за столом в сетке-безрукавке. Он был грузен, лыс и походил на старого японского борца. Сулин топтался рядом, стараясь не разбудить дремлющего репетитора.

— Как работают электростанции? — вдруг резко спросил хозяин, не открывая глаз. — Почему двигаются трамваи? Зачем нужны подшипники?

Сулин, ошалев от волнения, делал вид, что думает. В голове была каша.

Веки Алабуева разомкнулись, он осмотрел гостя и вздохнул.

— Ничего, мальчик, — сказал он, — я открою тебе тайны мира. Ты будешь знать физику!

Два раза в неделю Дима приходил к Алабуеву и репетировал роль Толкового Абитуриента. Он поступил в университет, получив по физике пятерку.

Мечта семьи сбылась. Ворота университетского рая приоткрылись, и возбужденный счастливчик нырнул в прохладные коридоры альма-матер. Слепые бюсты великих ученых стояли в две шеренги почетным караулом. Приятные мысли теснились в голове Сулина: студенческое братство, споры до утра, фехтование словами и полная свобода от родительской воли.

Начались занятия. Моложавый профессор быстро и четко излагал теоремы, выстукивая мелом цепочки доказательств. Дмитрий аккуратно списывал с доски, боясь пропустить даже запятую. Лекторы сменяли друг друга, и диктант продолжался. Вначале Сулин пробовал думать на лекциях, но отказался от этого, не успевая записывать. Прекратив думать, он превратился в магнитофонное устройство. Это было простое и неинтересное дело. Скука и желание спать не покидали его до конца учебы, и тем не менее он не пропустил ни одной лекции. Прилежание было его привычкой. Когда товарищи резвились на пляже или катались на лыжах, он оставался в читальном зале, готовясь к занятиям. Сулин стал одним из лучших студентов группы, но никто не догадывался, какую смертельную тоску вызывала у него учеба.

Иногда возникали шальные мысли: бросить университет и уехать куда угодно. Мир манил Сулина, но он брал себя в руки. Любые резкие перемены в судьбе казались ему катастрофой. Дмитрий чувствовал, что превращается в молодого старика, но все надеялся на славную жизнь, которая ждет его после университета.

В мае, когда цвела сирень и с укромных скамеек доносился тихий женский смех, Сулин терял покой. Чужая любовь, полная волнующих тайн, вздыхала в сумерках. В парке гремела музыка, хотелось послать все к черту и познакомиться с девушкой. Но впереди был зачет, и Сулин возвращался в душную келью, тупо смотрел в учебник, а потом долго не мог заснуть от тревожащих душу видений. Живя разумом, он откладывал любовь на будущее, как покупку предмета роскоши.

В двадцать три года он получил диплом с отличием и направление в конструкторское бюро. Он покидал университет с радостью, как узник, отсидевший положенный срок. Оставив позади шестнадцать лет учебы, не приняв за двадцать три года ни одного самостоятельного решения, Сулин сошел с конвейера, точно лакированная машина, и покатил в пункт назначения.

Дмитрий Сулин, тридцати трех лет, лежал в багажнике такси в плохом настроении. Жена Алиса в седом парике покачивалась рядом с водителем. Тумбочка, полированная под орех, занимала заднее сиденье.

В багажнике было грязно и мерзко. Пахло бензином, резиной, и ноги казались чужими. Еще час назад Сулин радовался жизни в кресле у телевизора. Отважная девушка загнала убийцу в тупик, туда же спешила опергруппа. И в этот момент ворвалась Алиса.

— Митя! — закричала она. — Почему ты сидишь? Привезли тумбочки.

— Зачем нам тумбочка? — удивился Сулин. — У нас же их две штуки…

— А это ру-мын-ские! — почти простонала Алиса. — Понимаешь? Ру-мын-ские!

— Ну и что? — продолжал недоумевать Дмитрий.

— Сиди! — нервно взвизгнула Алиса. — Сиди у своего проклятого телевизора! — Она выскочила в коридор и оттуда прокричала: — Но я тебе этот день не прощу!