— Увольняйте, — сказал осунувшийся консультант, — но это перпетуум, которого не может быть.

— Жаль, — заметил Душепедов. — Я вас уважал.

Драконить проект поручили эксперту Веприку. Искатель жемчуга в чужих раковинах, он разгромил за сорок лет пять тысяч вечных двигателей.

На 5001-м он споткнулся.

— Слабею, — сказал Веприк. — Возраст…

На идею Грыжова навалился сам начальник отдела. Идея устояла и на этот раз. Душепедов занервничал…

Через две недели пришел Грыжов.

— Явных ошибок мы не нашли, — сказал Душепедов. — Но этого мало. Нужен образец. Ибо практика судит теорию!

Изобретатель молча вынул из кармана сверкающую призму размером со спичечный коробок и поставил ее на стол.

Призма вращалась.

Бледный Душепедов смотрел на то, с чем всю жизнь боролся. Жутковатый предмет крутился неторопливо и бесшумно.

— Остановите!

Грыжов перевернул призму, она замерла. Он спрятал ее в карман.

— В кармане вращается?

— Везде! — Паша Павлович приподнялся. — Пощупайте!

— Не надо! — быстро сказал Душепедов, злясь на самородка.

«Вот и всё. Дошли, додумались, докопались… Кому теперь нужен отдел вечных двигателей, если не с кем бороться. Разгонят отдел. — Он вздохнул. — Хорошее было место…»

Он стрельнул в изобретателя одиночным взглядом и сказал озабоченно:

— Ваш мобиле покрутится месяц у нас. Для проверки…

Грыжов ушел, думая о Нобелевской премии.

Весь месяц сотрудники топтались у смотрового окна в камеру, где мрачно поблескивал странный предмет. Проклятая призма не останавливалась ни на секунду.

Отдел лихорадило. Парамонов начал пить. Веприк ушел на пенсию, получив грамоту и часы с надписью. Сотрудники тайком друг от друга подыскивали работу. Лишь Душепедов готовился ко встрече с отцом вечного двигателя.

Грыжов появился в назначенный день. Он пришел прямо из парикмахерской и убивал все живое запахом одеколона.

— Паша Павлович, — сказал Душепедов, волнуясь. — Вы — явление! Вы пошли тропой белых пятен. Но вы опередили время! Человечество не готово. Ваш двигатель противоречит законам природы. Вы пилите сук, точнее — древо жизни. Не надо!

Грыжов сидел притихший, словно подросток, пойманный сторожем в саду.

— Вы талантливый! Переделайте вечный двигатель на невечный. Невечный двигатель всегда можно внедрить. Например, в механическую бритву. Мы поможем вам пробить это дело!

Душепедов говорил долго и убедительно. Грыжов признал его правоту…

Механическую бритву он принес через полгода. Она лежала на столе тихо и празднично, как пасхальное яйцо. Она не тревожила и не пугала. Душепедов погладил ее с удовольствием.

— Невечная? — спросил он на всякий случай.

— Больше двух лет не выдержит.

Новые бритвы назвали «Щетинка». Было выпущено их около миллиона. Брили они квадратно-гнездовым способом; на мужчин после бритья страшно было смотреть.

С производства «Щетинку» сняли, но талантливый Грыжов не огорчился. Он продолжал успешно внедрять невечные двигатели, существование которых не противоречит законам природы.

Душепедов спокоен.

Если вы вздрагиваете от телефонных звонков и уменьшаетесь в размерах при виде начальника; если в поезде вам выдают мокрые простыни за рубль, а вы говорите «Спасибо!»; если мать вашей жены считает вас семейным несчастьем, а по ночам вам снится Пизанская башня, падающая на вас, — значит, вы «размазня».

Но не расстраивайтесь! Есть верный способ стать настоящим мужчиной — приобрести автомобиль[1].

Блестящая штучка на колесах избавит вас от стеснительности, рефлексии, непрактичности и прочих свойств, мешающих жить. Разумеется, не сразу и не вдруг. Впрочем, все по порядку!

Поразив работника ГАИ толкованием дорожных знаков, вы с третьего захода получаете водительское удостоверение и вливаетесь в ряды автолюбителей. Летним днем вы трусливо выползаете из гаража в своем сверкающем «Жигуленке» и двигаетесь по улице, словно она заминирована. Ваша супруга, сидящая справа, и мать вашей жены, сидящая сзади, одновременно отдают вам противоположные по смыслу приказы. Пешеходы упорно лезут под колеса, проверяя ваши нервы и тормоза. У светофора, конечно же, заглохнет двигатель, и колонна машин поднимет яростный вой. Втягивая голову в плечи, вы будете дергать все, что можно, а машины ринутся объезжать вас, и каждый шофер, высунувшись из кабины, выдаст вам устную характеристику, в которой слово «козел» окажется единственным печатным.

Позже, когда вам все-таки удастся покинуть проклятый перекресток, супруга и мать вашей жены тоже захотят высказаться о ваших способностях. И тогда, впервые в жизни, вы взорветесь. Родные и близкие, потрясенные бунтом, будут смотреть на вас и не узнавать. Метаморфоза началась…

Через год вы окрепнете физически и нравственно. Лошадиные силы машины, слившись с вашей, придадут вам уверенность. Вы перестанете шарахаться от ревущих самосвалов, научитесь предчувствовать автоинспектора за километр и полюбите быструю езду. Сидя за рулем, вы все чаще будете сравнивать себя с любимцем публики Бельмондо, и сравнение окажется не в пользу последнего. Приятно видеть, как вы идете на обгон под бодрую фонограмму: «Улыбнитесь, каскадеры!»

Но радоваться рано, товарищ! Вы уже не «гадкий утенок», но еще не «лебедь». Нужны испытания, чтобы сбить с вас щенячий восторг дилетанта. Нужны трудности, чтобы душа ваша закалилась. Автомобиль обеспечит вам и то, и другое.

Однажды вам надоест мотаться в гараж. Захочется держать «Жигуленок» у подъезда. Вы поставите новейшее противоугонное средство, реагирующее даже на комара. По ночам вы будете подскакивать к окну каждые полчаса. Досыпать придется на работе. Сигнализация жутко взвоет темной ночью, разбудив два микрорайона. Вы скатитесь вниз, готовый убивать, но тревога окажется ложной. А утром вы увидите свой лимузин на кирпичных столбиках, заменяющих колеса…

Ваш гневный рассказ в отделении милиции не произведет впечатления. Там покажут вам кубический метр аналогичных заявлений, и вам станет легче от мысли, что пострадавших много. Дальнейшее накопление опыта будет связано с покупкой колес. Беготня по автомагазинам укрепит ваши икры, но проблему не решит. Лишь «барахолка», чуткая на спрос, откликнется на вашу беду. Гражданин без особых примет возникнет перед вами, как мираж, и тихо спросит: «Что ищешь, брат?» В укромном месте, опасаясь свидетелей, он вручит вам искомые колеса за тройную цену. И исчезнет навсегда. И вы никогда не узнаете, что приобрели колеса, снятые с вашего «Жигуленка»…

Рано или поздно в недрах машины возникнет подозрительный стук. Вникать в неисправность вам не требуется. Достаточно добраться до станции техобслуживания, где белозубые парни в комбинезонах ждут с нетерпением вашего прибытия. Пока вы пьете кофе, сидя в холле у телевизора, они заменят, смажут, подтянут, отрегулируют. Вы протянете им «на чай», но они отведут вашу руку с отвращением, И вы уедете, растроганный сервисом… Таковы иллюзии. Действительность сметет их в два счета.

У станции техобслуживания вы обнаружите крупное скопление частного транспорта. Автовладельцы, разбившись на кучки, обсуждают последнюю новость: предприимчивые цыгане наладили выпуск дефицитных запчастей. Угрюмые транзитники из района варят супы на походных плитках. Народ бреется, дремлет и тихо сходит с ума в ожидании очереди. Время от времени с тяжким стоном отворяются ворота, принимая счастливого «жигулиста», и вновь — затишье. Бодрым голосом вы спрашиваете «крайнего», а в ответ вам задают встречный вопрос: «По записи? Или по блату?»

— Я так, — бормочете вы. — Сам по себе…

Ваш ответ передают от хвоста к голове очереди как свежий анекдот. На вас смотрят, словно на мальчика, ляпнувшего, что булки растут на деревьях. Сожмите зубы, товарищ, и терпите. Веселье стихнет, вам объяснят, что запись на прием за месяц «до того». А если приспичило раньше, приспосабливайся! И вы начнете приспосабливаться.