– Ты хоть знаешь, чей это груз?

– По-моему, сейчас уже очевидно, чей он.

Первое правило политики, малыш: никогда не позволяй правде вмешиваться в хорошую историю.

У нас есть товар, который нужен народу. И даже лучше: у нас есть то, что им запрещено.

– Я назову ребенка в вашу честь.

– Иноком? Не будьте так жестоки.

И взял Он хлеба и рыбу, посмотрел на своих учеников и сказал: «Да к черту, буду торговать виски!»

– Ты куда? Я думал, мы выпьем.

– Я получил все, что хотел, на хрена нам трепаться?

– Я не догадывалась, что вы знали моего мужа.

– Конечно, знал, он был отличным парнем! Всего месяц назад с ним болтал

– Так ему же удалили гортань.

– Как розу ты не назови…

– Это еще что значит?

– Книжки читай!

– Порой амбиции можно принять за нетерпение.

– Высокомерие тоже.

– Вы хоть когда-нибудь спите?

– Разве можно спать, когда вокруг творятся такие интересные дела?

Думайте, что хотите, но невинных людей не находят в рыболовных сетях.

– Жил когда-то человек, не помню его имени, любил ходить в бильярдные в центре города. Он шикарно жил благодаря пари, на спор глотал предметы. Особенно любил бильярдные шары. Он брал шар, глотал вот досюда, а затем выплевывал. И однажды я решил поспорить с этим человеком: десять тысяч наличными за то, что он сделает этот трюк с бильярдным шаром, который выберу я. Он знал, что я уже видел, как он это делает, поэтому могу только предположить, что он принял меня за дурака. Мы положили наличку на стол, и я дал ему биток. Он проглотил его. Шар застрял в горле, и он тут же задохнулся. Я знал, а он нет, что биток на одну шестнадцатую дюйма больше, чем остальные шары – слишком большой, чтобы проглотить. Знаете, в чем мораль этой истории?

– Никогда не есть биток?

– А мораль этой истории такова: если я заставил незнакомца подавиться и умереть забавы ради, как ты думаешь, что я сделаю с тобой, если ты не скажешь, кто заказал Колоссимо?

– Оператор, я могу вам помочь?

– Да! Иди и в озере утопись!

– Что ты думаешь о Лиге Наций? Большая встреча была на прошлой неделе в Париже.

– Я не знаю, что это такое, сэр.

– Ну, а что ты думаешь об акте Харидея?

– Халидея?

– Харидея! Который позволяет банкам вести операции через дочерние структуры.

– Простите, капитан, я не сильна в этих делах.

– Конечно она в этом не разбирается, она за мной горшок выносит. Вот и давай женщине право голоса!

«Я не такая». А какая девка поедет с мужиком, с которым она только что познакомилась?

– Почему он жив после трех дней на таком холоде?

– Он толстый.

– И что с того?

– Вот ему и тепло… не знаю, откуда мне знать?

– Этому мужчине нужен врач! Я федеральный агент!

– Я дантист!

– И ангел сказал: «Кто поклоняется зверю и образу его, тот будет пить вино ярости божией, и будет мучим в огне и сере перед святыми ангелами и пред агнцем».

– А он разве не еврей?

– Когда тебе было лет десять, может одиннадцать, – не знаю, помнишь ли ты тот день – в город с предвыборной речью приехал президент Тафт. Ты был в толпе. Полагаю, ты был с отцом. Потом ты повернулся ко мне и сказал: «Нак, а что нужно человеку, чтобы стать президентом?» – я ответил: «Надо учиться, узнать все об этом мире, что сможешь и много трудиться». А ты недоверчиво так глянул на меня и спросил: «Вот это да, и всего-то?»

– Убедись, что приглашение дойдет до губернатора.

– Он не придет.

– Знаю. Не важно.

– Вы раскрываете убийство, а не кошку пропавшую ищете!

– С кошкой было бы проще, а на какого-то цветного паренька всем плевать.

– Как ты узнал?

– Он так сказал.

– И ты ему веришь?

– Есть определенный момент, после которого человек, придерживавшийся своей истории, начинает говорить правду. Мы закончили десять минут назад.

– Нам нужны мощеные дороги, чтобы машины могли ездить туда-сюда.

– «Машины могли ездить» – тебя только это волнует?

– И грузовики!

– Я бы с радостью пришел, но подумал, что такие новости не обрадуют тебя в твой день рождения.

– Они и на следующий день меня не обрадуют.

– Эй, а меня не забыл спросить?

– Прошу прощения, сэр. Желаете что-нибудь заказать?

– Нет.

– Ветераны гражданской войны. Один из них в прошлом году захрапел во время речи главного прокурора.

– Для этого не обязательно быть стариком.

Я пью, чтобы забыть, но не помню, что.

– Можно я перезвоню, я сейчас с его женой?

– Не с женой, Чарли. Ты с его матерью.

– Он взрослый человек, он знает, чего хочет.

– А возьмет столько, сколько положу.

– Вы просили стучать, как подобает мужчине.

– Но дверь-то не надо вышибать!

– Брат Гудини! Он тоже умеет внезапно исчезать?

– Умеет. Особенно, когда приносят счет за ужин.

Один мой человек скоро попадет в Белый дом. Вот каких друзей нужно иметь.

– Я стараюсь быть хорошим. Правда, стараюсь.

– Сегодня уже поздно быть хорошим.

Как только он изольет тебе душу, ты превратишься для него в постоянное напоминание о том, какой он на самом деле слабак.

До меня тут дошло: в книгах все основано на том, что у людей есть друг с другом связь. Но это не так.