Декстер: Скоро ты будешь упакован в несколько аккуратно завязанных пакетов в моем личном маленьком уголке мира. А остальной мир станет чище и счастливее. Он станет лучше.

Декстер: Люди постоянно изображают что-то или кого-то, я, кажется, могу изобразить все, что угодно, и делаю это очень хорошо. Наверное, это мое бремя. Но своих приемных родителей я за это не виню. Гарри и Дорис Морган замечательно меня воспитали, но они уже мертвы. Я их не убивал. Честно.

Декстер: Кровь. Иногда она мешает мне жить. Иногда помогает контролировать хаос.

Декстер: Я очень аккуратное чудовище.

Декстер: А это моя сестра Дебра. Ругаться она любит. У нее доброе сердце, но об этом мало кто знает.

Декстер: Есть что-то странное и обескураживающее в том, чтобы смотреть на место преступления в Майами при свете дня: даже самые нелепые убийства выглядят постановочными, как будто оказался в новой экспериментальной части мира Дисней – в стране Джеффри Дамера.

Декстер: Лучше бы она это прекратила – какой-то очередной брачный ритуал, который я не понимаю.

Сержант Доакс: – У меня от тебя мурашки по коже, ты в курсе, Декстер? Декстер: – Да, я в курсе, извини за все это.

Сержант Доакс: – Да пошел ты.

Декстер: – Как скажешь… Могу я что-нибудь для тебя сделать?

Сержант Доакс: – Ты можешь сделать мне сраный анализ брызг крови по этим убийствам. А ты думаешь, я пришел пригласить тебя на обрезание моего племянника?

Декстер: – Не знал, что ты еврей…

Сержант Доакс: – Закрой хавальник, мать твою, и пиши отчет, наконец.

Декстер: Разумеется, у меня есть некоторые странные привычки. Но все эти социально-адаптированные люди только и ждут возможности взять молоток и публично расколошматить свою еду на части. Обычные люди так враждебны.

Мария ЛаГуэрта: – Значит голова у него была с собой, на переднем сиденье… Это странно, зачем ему хранить ее там?

Декстер: – Не знаю, может они договорились вести по очереди?

Мария ЛаГуэрта: – Скажи, Декстер, откуда ты такой умный взялся?

Декстер: – Я хорошо высыпаюсь.

Декстер: Сначала он бросает в меня отрезанной головой, потом оставляет эту куклу – как части пазла. Я люблю пазлы. Но самое большое разочарование – собрать пазл и обнаружить, что смысла все равно нет.

Декстер: Еще один прекрасный день в Майами: изуродованные трупы, после обеда возможен дождь.

Декстер: Я могу убить человека, расчленить его тело и успеть домой к шоу Леттермана. Но я понятия не имею, что делать, если моя девушка чувствует себя неуверенно.

Декстер: Моя сестра отгородилась от мира, чтобы он не увидел, насколько она восприимчива. А я отгородился от мира, чтобы он не увидел, насколько я не восприимчив.

Декстер: Хуже всего бывает, когда складываешь пазл и видишь, что каких-то фрагментов все равно не хватает.

Декстер: В этой жизни нет секретов, есть только скрытая правда. Правда, таящаяся в глубине.

Декстер: Для большинства людей чья-то смерть – испытание, но я не большинство. Для меня испытание – скорбь, но не потому, что я убийца. Я просто не могу понять это чувство, поэтому мне сложно притворяться. В таком случае помогают темные очки.

Рита: – Я хочу расстаться с прошлым.

Декстер: – Твое прошлое только что уехало на твоем RAV4.

Декстер: Мне часто кажется, что я упускают какую-то важную деталь головоломки под названием «человек».

Гарри: Когда забираешь у человека жизнь, ты не просто убиваешь его, ты уничтожаешь все, чем этот человек мог стать.

Проститутка: – Никогда не зли сутенера.

Дебра: – Ла Гуэрта мне не сутенер.

Проститутка: – Да ну? Она говорит тебе, что делать? Ты огребаешь за всех? А она ворует все, что ты зарабатываешь?

Дебра: – Да, именно так все и происходит…

Декстер: Он научил меня, что те, кем мы пытаемся казаться, и те, кто мы есть, – совершенно разные люди. И, чтобы выжить, необходимо притворяться.

Декстер: Остается только играть в жизнь и надеяться, что когда-нибудь я пойму правила.

Декстер: Я вижу, что людям всегда нужны взаимоотношения: дружба или любовь. Но эти связи всегда ведут к неприятным осложнениям: обязательства, необходимость делиться, просьба подбросить в аэропорт…

Сержант Доакс: Мне нравится быть тут с тобой. Ты единственная, кого ненавидят больше, чем меня.

Декстер: Мне нравилось это место: бульдозеры, которые прессуют мусор, слой за слоем закапывают в землю, хоронят его, прячут… Меня это успокаивало.

Декстер: – Я слышала, как Линдси Лохан говорила «чертов»!

Астер: – Хорошо, давай договоримся – как только станешь рок-звездой, сможешь ругаться.

Декстер: Все скрывают свою сущность, хотя бы иногда, и бывает так, что ты прячешь ее настолько глубоко, что даже не вспомнишь о ней, пока тебе не напомнят. А иногда ты сам хочешь забыть о том, кто ты такой.

Декстер: Я не человек и не зверь, я – что-то совершенно новое, и у меня собственные правила. Я – Декстер.

Декстер: Мне нравится думать, что я один, совершенно один… Может быть, был конец света или чума – неважно. Мне не нужно притворяться нормальным, не нужно скрывать, кто я на самом деле… Это было бы освобождением.

Декстер: Отклоняться от плана – неблагоразумно, конечно же. Но иногда ты вынужден рисковать. В конце концов, в этом смысл любых отношений, разве нет?

Декстер: Не понимаю дней рождений: песни, подарки… Отмечать, что прожил еще год – это как-то фальшиво.

Мария ЛаГуэрта: – Я боялась его разбудить.

Декстер: – В таком возрасте они крепко спят, можно ему зубы почистить – он все равно не проснется.