И, наконец, тут же справа, между стеной и дверью, — решетчатый деревянный стеллаж, обитый железными планками, закрывающимися на два больших амбарных замка. Это — место чистящих, моющих, туалетных средств и прочего: стопки половых тряпок, контейнеры стирального порошка, средства от накипи и нагара, средства для очистки посуды и прочистки труб, жавелевая вода, губки, составы для ухода за паркетом, стеклом, медью, серебром, хрусталем, кафельной плиткой и линолеумом, щетки для швабры, мешки для пылесоса, свечи, спички, пачки электрических батареек, фильтры для кофеварки, витаминизированный аспирин, лампочки для люстр, бритвенные лезвия, литровая бутыль одеколона, мыло, шампунь, вата, ватные палочки для ушей, наждачные пилки, баллончики с чернилами, мастика, баночки с краской, бинты, инсектициды, фитили для розжига, мусорные мешки, кремни для зажигалок, рулоны кухонных бумажных полотенец, которыми можно вытирать абсолютно все.

Подвалы.

Подвал Грасьоле.

Из поколения в поколение сюда сносили хлам, который никто никогда не разбирал и не сортировал. Этот развал простирается на три метра в глубину под неспокойным взором толстой полосатой кошки, которая сидит по другую сторону подвального окна и сверху, сквозь решетку, отслеживает недоступное и все же не такое уж неуловимое передвижение мышей.

Постепенно привыкая к темноте, под тонким слоем серой пыли глаз мог бы различить разрозненные предметы, оставшиеся от многочисленных потомков Грасьоле: кроватные витые спинки и стойки на колесиках, лыжи из гикори, уже давно утратившие эластичность, некогда безупречно белый колониальный шлем, теннисные ракетки, скрепленные тяжелым трапециевидным зажимом, старая пишущая машинка «Underwood» знаменитой серии «Четыре миллиона», которая благодаря автоматической табуляции считалась в свое время одним из самых совершенных механизмов, когда-либо изобретенных человечеством, и на которой Франсуа Грасьоле, задумав модернизировать свою бухгалтерию, печатал квитанции; старый том «Нового Ларусса», начинающийся с наполовину оборванной страницы 71: АСПИД м.р. (гр. aspis), разговорное название гадюки, перен. Langue d'aspic — «злой язык» — и заканчивающийся на странице 1530: МАРОЛЬ-ЛЕ-БРО, г. в окр. Мамер (департ. Сарта), население 2 тыс. жит. (950 в гор. зоне); вешалка из кованого железа, на которой все еще висит суконная шинель в разноцветных лоскутных заплатах: солдат второго класса Грасьоле Оливье был взят в плен в Аррасе двадцатого мая 1940 года и освобожден в мае 1942 года благодаря вмешательству дяди Марка (Марк, сын Фердинана, был не родным, а двоюродным братом его отца Луи, но Оливье его называл «дядей», как и другого брата отца, Франсуа); ветхий и изрядно продырявленный картонный глобус; кипы разрозненных газет и журналов: «Иллюстратор», «Точка зрения», «Радар», «Детектив», «Реальность», «Образы мира», «Комедия»; на обложке журнала «Пари-Матч» Пьер Булез во фраке машет дирижерской палочкой на премьере «Воццека» в парижском Оперном театре; на обложке журнала «История» два подростка, один — в форме полковника гусаров (белые кашемировые панталоны, синий доломан с жемчужно-серыми брандебурами, папаха сако с эгреткой), другой — в черном рединготе, галстуке и кружевных манжетах, бросаются друг к другу с распростертыми объятиями, а ниже помещенная надпись гласит: «Неужели Людовик XVII и Орленок тайно встречались во Фьюме восьмого августа 1808 года? Самая фантастическая загадка истории наконец-то разгадана!». Шляпная коробка, переполненная скукожившимися от времени фотографиями, желтыми и коричневатыми снимками, которые непонятно кому принадлежали и кого изображали: трое мужчин на узкой проселочной дороге; грациозный брюнет с кокетливо завитыми черными усами в светлых клетчатых брюках, наверняка Жюст Грасьоле, прадед Оливье, первый владелец дома, в окружении друзей, вероятно, братьев Жака и Эмиля Беро, на сестре которых, Марии, он женился; а вот двое других мужчин в увешанных орденами и медалями кителях с болтающимися правыми рукавами стоят перед памятником героям, павшим в Бейруте, и левой рукой отдают честь трехцветному флагу, — это Бернар Лёамо, кузен Марты, жены Франсуа, со своим старым другом, полковником Августом Б. Вилхардом, под началом которого он служил переводчиком при Главном штабе Главнокомандующего союзных войск в Перонне и который, как и он сам, потерял правую руку при обстреле вышеуказанного Главштаба «Красным бароном» 19 мая 1917 года; а вот этот явно дальнозоркий мужчина, что читает книгу, лежащую на наклонном пюпитре, — дед Оливье по имени Жерар.

Рядом, в квадратной жестяной коробке, свалены ракушки и морские камешки, собранные Оливье Грасьоле на пляже Гатсо острова Олерон третьего сентября 1934 года, в день смерти его деда, а также перетянутая резинкой стопка нравоучительных картинок, которыми в начальной школе премируют отличников. Верхняя картинка изображает встречу Царя Российской Империи и Президента Французской Республики на военном судне. Повсюду и до самого горизонта курсируют корабли, дым от которых рассеивается в безоблачном небе. Царь и Президент широко шагают навстречу друг другу, протягивая руки в приветственном жесте. За ними, по одному с каждой стороны, следуют сопровождающие их лица, которые, в отличие от нарочито радостных лидеров, выглядят сдержанно-серьезными. Взгляд каждого из них устремлен на своего правителя. Внизу, — видимо, сцена происходит на верхней палубе корабля, — наполовину срезанные окантовкой картинки, в длинной шеренге стоят навытяжку матросы.

Жильбер Берже спускается по лестнице, прыгая на одной ноге. Он почти доскакал до площадки второго этажа. В правой руке он держит пластмассовое мусорное ведро оранжевого цвета, из которого выглядывают два стоптанных ботинка, пустая бутылка из-под кленового сиропа «Arabelle» и овощные очистки. У пятнадцатилетнего мальчугана светлая, почти белесая шевелюра. На нем льняная шотландская рубашка и широкие черные подтяжки с вышитыми стеблями ландыша. На его левом безымянном пальце — алюминиевое кольцо, из тех, что обычно прилагаются к шарику жевательной резинки с химическим привкусом в голубых коробочках под названием «Радость Дарить — Удовольствие Получать», которые вытеснили традиционные упаковки-сюрпризы и теперь за один франк продаются в автоматах, установленных возле канцелярских и галантерейных магазинов. В овальную оправу кольца вставлена имитация камеи с выпуклым изображением головы длинноволосого юноши, которая отдаленно напоминает рельефные портреты эпохи итальянского Возрождения.

Жильбер Берже, несмотря на не очень благозвучное повторение слога «бер», назван Жильбером потому, что его родители — фанатичные поклонники Жильбера Беко — впервые встретились на концерте певца, который проходил в 1956 году в «Театр де л’Ампир» и во время которого, кстати, было сломано восемьдесят семь кресел. Берже живут на пятом этаже слева, рядом с Роршашем, под семьей Реоль, над Бартлбутом, в двухкомнатной квартире с отдельной кухней, где некогда жила дама, которая выходила на лестничную площадку в неглиже и держала собачку по кличке Додека.

В этом году Жильбер перешел в лицей. Учитель французского языка предложил им всем классом выпускать стенгазету. Каждый ученик или группа учеников отвечает за отдельную рубрику и сочиняет тексты, которые весь класс, оставаясь на еженедельное двухчасовое собрание редколлегии, обсуждает, а иногда даже и отвергает. В газете представлены следующие разделы: политическая и профсоюзная хроника, спорт, комиксы, новости лицея, кроссворды, мелкие объявления, местная информация, происшествия, реклама, — обычно размещаемая родителями, чья коммерческая деятельность осуществляется неподалеку от лицея, — а также «занимательные игры» и «умелые руки» («как наклеить обои?», «изготовьте доску для игры в жаке», «сумеете ли вы сделать красивую рамку?» и т. д.). С двумя товарищами, Клодом Кутаном и Филиппом Эмоном, Жильбер вызвался написать многосерийный роман. История называется «Загадочный укол», и соавторы как раз приступили к пятой части.