Михайла не стал применять карательные санкции класса "на конюшню, да, кнутами!" Такое воспитание редко помогает: завсегдатай конюшни - норма поведения для отдельных человеков. Поведенческий мазохизм проявляется. Поэтому поступили просто - начали загружать в подводы Ерофея с семьёй и всё, что он нажил за жизнь. Только вместо коровы денег дали, чтобы побыстрее до Воскресенского монастыря добраться. Лошадь крестьянина впрягли, раскормленного кабанчика упаковали, порубив на части, а птицу запихали в клетки, да в мешки. Уж кто только не заступался за бедолагу-нарушителя, да и жена его по грязи ползала, вымаливая у князя помилования непутёвого мужа. Многим хотелось хэппи-энда: прощения милосердного и исправления оступившегося мужика.

   - Люди, не ждите от меня милости! Я этому семейству дал всё, что мог, чтобы поднять их из грязи да с колен. Разве плохо жилось последнее время? А Ерофей мне в душу плюнул, предав мой наказ! Нет у меня больше веры в него и не будет. Пусть живёт у другого хозяина и вволю нарушает всё, что захочет. Подарю его с семьёй и всем скарбом монастырю, раз он сам такой судьбы захотел.

   Мальцев не признавал логику "первый раз прощается", прекрасно понимая, что дурной пример - всем примерам пример. Если кто-то не ценит доброго отношения, то не следует за такого держаться. Остальным же лучше понять, что жить нужно по правилам, кои озвучены хозяином, а не по своей хитрости. Лозунги "Кинул - считается!" и "Лохи - сами виноваты!" - составляющая часть демократии, как и безответственность, и индивидуализм, и бездумное всепрощение. Миловать убийц, признавая их людьми, могут только неполноценные Хомо Сапиенсы, именуемые гуманистами-либерастами. Да и то, когда лично их такое не касается!

   Ларион, взяв дружинников, отвёл микро-обоз с изгнанниками и передал игумену. К дарственным документам прилагалось письмо от Михайлы, где излагался целый бизнес-план о возможном сотрудничестве. Пояснения давал Ларион, причём очень грамотно и внятно. Настоятель попросил время на обдумывание, тем паче, что кое-что зависело от португальского купца. На всякий случай, в Беспутку отправили толкового дьяка, разбирающегося в таких делах.

   В начале ноября, Кузьма, с десятком ветеранов, отправился в Смоленск. Для ускорения передвижения по грязи дали заводных и добавили денег, чтобы покупать по дороге то, что не хотелось везти с собой. Португалец писал, что прибудет или в Кенигсберг, или в Ригу в зависимости от погодных условий и просил дать русских провожатых, чтобы проще было добираться. Что ни говори, но дороги имеют не только невысокое качество, но и изобилие прилагающейся бюрократии. Каждый норовит нажиться на иноземцах и урвать долю от их будущих прибылей. Денег не жалко, а вот время бесценно! Само по себе, мотание из конца в конец Европы - дело длительное и не хотелось его увеличивать из-за местечковых заморочек. Так что Смоленск являлся идеальной точкой рандеву, тем более слава "тигров Вяземского" доползла даже туда. Какой-никакой, но пиар, а значит и подспорье в пути. Душ Сантуш, перегрузивший в Риге своё добро с кораблей на телеги, добрался до Смоленска к первому снегу. Неделю потратили на перегруз в сани и, когда погода устаканилась, рванули с лихой поспешностью к Москве и далее.

   Обоз, в основном, составляли дары природы Португалии и Вест-Индии. Вяленые, сушёные, свежие и, даже, в семенах. К ним, по описи, прилагался камикадзе, класса "мичурин португальский", знающий, как и что выращивать. Только "длинный дублон" и дружеский пинок Святой Инквизиции убедили прогрессора поселиться где-то между белыми медведями и заимкой Санта Клауса. В кортеж сопровождения входили двадцать отборных мушкетёров регента Португальского Педру Второго и тридцать доблестных кирасир Карлоса Второго, короля Испанского.

   Вся хитрость заключалась в мантильях! Ещё несколько десятков лет назад, волосы можно было мыть изредка, потому что вонь и грязь сдерживалась суконными и шерстяными головными накидками. Но как только мода перешла на вариант с кружевами - сразу пошли проблемы с запахом. Щёлок был неприемлем при дворе, а твёрдого мыла из Мавритании, Порты и Персии привозили мало. Мылилось оно плохо, а отстирывало волосья ещё хуже. Конечно, придворные дамы нашли выход из положения, используя всё-таки щелок и перебивая его запах мавританским мылом и парфюмами. Но уж очень сложный процесс множественного мытия получался. Да и волосы никак не хотели быть мягкими, пушистыми и ласковыми. Так что, когда на португальском придворье нарисовался душ Сантуш с номером "мытьё грязной головы без обмана и ловкости рук", самые богатые вздохнули от облегчения и взвизгнули от радости. Восточные дикари, полутатары-полуполяки, сдуру или от скуки, изобрели "шампу"! Да ещё и мыло, которое отстирывало самую грязную грязь с одежды.

   Педру Второй, под давлением многочисленных родственниц и любовниц, руководимых лично Машкой Франсишкой, сразу захомутал ловкого торговца. Золото шло уже десять лет из Бразильского Гераэза и вопрос денег просто не стоял. Самый богатый король Европы 1680 года, готов был покупать всё русское мыло и шампунь по любым ценам, лишь бы вредные бабы отстали со своими наездами! К сожалению, производитель был связан словом ещё и с испанцами, так что пришлось поделиться по-братски. Слава богу, обошлось без Папы Римского, как при разделе Нового Света в своё время! Регент, уже давно полностью и безоговорочно корольковавший, обласкал купца и даже выдал аванс, как в деньгах, так и в статусе личного поставщика. Пришлось грузить бочками золото и серебро, вместо апельсинов! Апельсины поместили в ящики. Хорошо, что поездка ко двору Карлоса Второго, состоялась после Лиссабонского Триумфа. Король Испании, как и положено между братскими и соседскими народами (типа русских-украинцев, казахов-узбеков, армян-грузин, северных и южных корейцев), сразу предложил цену, выше чем "португальский брат". Душ Сантуш, как истый скромняга, не стал отказываться и даже пообещал, что всем будет рассказывать об испанской щедрости. Глупо спорить с монархами или экономить их деньги - можно вообще потерять такую возможность, лишившись головы!

   Михайла по-честному предупреждал о таких возможностях в век суперпонтов, благородства, показухи и золотого изобилия Испании и Португалии. Купец, записавший все рекомендации, просто следовал им, не нарушая ни на йоту. Единственное, о чём нижайше попросил душ Сантуш у Его Величества, выделить в охрану "испанского аванса" гвардейцев попроще поведением, чтобы проблем в России не было с шапкозакидательством. Естественно, что королю упомянули о ходатайстве посла в России, обеспечившего долю Испании в шампу и твёрдом мыле.

   Сам португалец мог бы и ранее выехать в Московию, но другие поручения Михайлы, озвученные в письме, требовалось исполнить. Следовало найти землю под посадки самшита, желательно с готовой рощей или, если повезёт, хотя бы небольшим лесом. Кроме того, коли средства отыщутся, сделать заказ на пики с древками из самшита и гранёными толедскими наконечниками специальной формы. Рисунки прилагались. Средства нашлись быстро и честный купец разместил заказ, исполнение которого дождался лишь к октябрю. Третьей просилкой-теребилкой являлся поиск купца из Персии или прямо из Индии, обстоятельного и надёжного. Михайла рвался к секретам индийской стали, а при возможности и к переселению индийских спецов, хотя бы одного семейства, под собственное крыло.

   Судно душ Сантуша, для безопасности, по доброй воле спровождали военные корабли самого Педры Второго. Во-первых, шумиха на всю Европу, во-вторых, пираты не возжелали связываться с эскадрой, в-третьих, проверили ходовые возможности новых моделей, а заодно и провели в Балтийском море огневые испытания новых морских пушек оружейника Алвареша. Пятидесятифунтовые, короткоствольные бестолковки оказались бессмысленным изобретением - даже с удвоенным запасом заряда они не стреляли дальше пятисот футов.