Комендант в Себрице потихоньку готовил охотничью команду из офицеров, жаждущих мести и удачной охоты. Авиаторы засекли лёгкий дым к югу от хутора, километрах в трёх, за болотом - так что ориентир был известен. Русские наивно считают, что их болота непроходимы и надеются, что удачно расположились. По-своему, он был прав, хуторяне действительно верили, что их никто не достанет среди болот. Хотя бы потому, что по большому счёту они никому не нужны. Ещё одну подозрительную точку засекли к востоку от Щедричей, километрах в семи - тоже регулярные дымы от костра. Беженцы из деревни воспользовались своим же схроном времён Гражданской войны и надеялись отсидеться в чащобе до возвращения Красной Армии.

   Брест, а точнее крепость, до сих пор отбивался, благодаря созданным в последние дни перед войной запасам продовольствия и боеприпасов. Он был обречён, но упорно сковывал фашистов, оттягивая на себя тех, кто должен быть уже на фронте. Ядро из трёх механизированных корпусов, пусть и с потерями, пробивалось от Седлицы на восток. Под Дубно, вместо контрудара, был принят план начштаба Юго-Западного фронта Пуркаева уйти в оборону, чтобы привести войска в порядок и интегрировать в неё до сих пор прибывающие части. Жукова-то отозвали и потребовать закидать фашистов кепками стало некому!

   Воры подобрались незаметно, часика в три ночи. В это время спят не только в казармах, но и на постах посапывают, пусть даже стоя. Всех семерых караульных расстреляли из четырёх ПССов, благо стук бойков по гильзам во сне не слышен. Бдящую в дежурке смену перестреляли также, из того же оружия - правоверный фриц держит оружие в положенном месте, на стойке, а не в руках. Разводящего, игравшего в карты, тоже убили. Конечно, при такой бдительности тыловиков, наверно можно бы было вырезать вообще всех, но когда поставлена задача - инициатива наказуема. Межов со товарищи просто не ожидали безалаберности, даже в тылу, на непринципиальной переправе. Война идёт уже неделю, а отношение к ней, как на заднем дворе бюргерского хозяйства.

   Склад вскрыли без проблем, заодно забив спящего в подсобке интенданта. Немцы пунктуальны - положен каждому взводу миномёт, значит он должен быть! Второй, трофейный (советский), тоже забрали, как и ящики с минами к обоим. Правда пришлось три раза сбегать туда-сюда до телеги и обратно, чтобы всё вместилось. На этом воровство закончилось, никаких шумных санкций диверсанты не применили. Не хватало ещё, чтобы шальными ответными выстрелами, ограбленные ранили единственную лошадь, которая по ночам не тарахтит движком и не будит окружающих. Ознакомление с устройством и методикой пользования заветной техникой перенесли на утро.

   Ответственным инструктором был назначен старшина, который единственный в лесничестве хорошо разбирался в оружии середины двадцатого века. Локтева отправили в дальний рейд, разведать всё ли тихо в округе, а миномётную практику решили провести, используя хуторские постройки. Только не всё котам масленица - психанувшие немцы успели утром провести авиаразведку, засечь движение за болотом и собрать свою "ягдкоманду реванша". Комендант Себрицы лично возглавил группу возмездия, выслушав доклад о ночном налёте. В конце концов, кто хозяин в этих местах? Почти пять десятков добровольцев выехали из городка на двух грузовиках и двух броневиках в сопровождении легковушки мотоциклов. В Щедричах даже не задерживались - место обитания "партизан" и так известно, чего же время тратить. Ещё до обеда жандармы добрались до хутора, где оставили технику и несколько охранников. Остальные двинулись через лес к болоту, чтобы его обойти и расправиться с непокорными.

   Так что этот день стал явно не миномётным. Люди Межова прибыли, когда основной отряд уже был почти в трёх километрах к югу. Ничего не оставалось делать - охранников перестреляли из СВДшек, отморозив Платоныча с его АВС без глушителя. Не хочешь тихо стрелять из "американского" оружия - полежи в сторонке, нечего греметь на всю округу. Немцы особо не сопротивлялись, коли сообразили, что их убивают, лишь когда остались втроём. Эти попытались отстреливаться, но долго не продержались против частичного окружения и применения гранат.

   - Так, Андрей и Артём, бегом ставьте растяжки на опушке за лугом. Старшина, пошли минировать транспорт, пока фрицы не вернулись.

   Выдвигаться к болоту, имея всего лишь четыре пехотные единицы, совсем неразумно - слишком много шальных выстрелов и охотников расправиться с русскими. Случайный бой успеха не принесёт, да и хуторян не спасёт. Морально, Гена не считал себя виновным в том, что подставил мирных жителей. В войне нельзя надеяться на милость победителей и благодушие завоевателей. Куда фашистов ни целуй - у них везде жопа! Требуются годы, чтобы удобно разлечься под оккупантами и начать получать удовольствие от новой власти, а за это время всякое случается. Впрочем, желающих смело высказаться в лицо майору, пока не наблюдалось - чай не безликий интернетный форум! Можно не только по репе схлопотать, но и пулю схватить за базар и несогласие.

   Артём забрался на одно из деревьев, растущих недалеко на холмике, и вёл наблюдение на случай, если каратели решат вернуться не ко времени. Остальные разграбили автомобили и трупы и перетаскали добро подальше в лес, замаскировав по возможности. Вдруг немцы не найдут и удастся потом всё унести в берлогу? Естественно, когда фашисты уедут обратно в Себрицу. Если уедут!

   Коменданту доложили о далёких выстрелах и взрывах, когда фрицы уже обходили болото. Одно отделение унтерофицеров сразу же отправили обратно, чтобы разобраться, а основной отряд продолжил путь.

   Конечно, хуторяне тоже не идиоты и, увидев утром самолёты, подготовились. Женщин, детей и телеги отправили ещё дальше - к другому болоту, на юго-восток. А мужчины остались, сами не понимая зачем. Так что, заметив выходящих из леса и осознав их количество, врубились что честной перестрелки не будет. Слишком много немчуры пёрло "в гости". Впрочем, крестьяне люди не гордые, особенно те, кто в лесу живёт. Раз и здесь жизни нет - значит нужно догонять своих, пока есть возможность. Засаду можно и дальше вглубь организовать, чтобы женщин и детишек прикрыть, если что.

   Сборная охотничья команда, добравшись до кострищ и следов недавнего пребывания "партизанен", приостановилась. Во-первых, устали, во-вторых, проголодались, в-третьих, самые соображулистые начали сомневаться, хотя и держали мысли при себе. Сколько же этих партизан, если следы ведут куда-то на юго-восток, а взрывы были слышны позади, на севере? И как их всех вылавливать и убивать, когда они, получается, везде вокруг по лесам прячутся? А от полутора взводов осталось, оказывается, лишь чуть больше половины. Одно дело докладывать наверх в рапортах о горстке - совсем другое осознать то, что горстка явно не одна.

   Дурные мысли одолели даже коменданта. Можно ещё долго преследовать разбойников, углубляясь в лес, можно вызвать авиацию, чтобы отбомбилась и добить выживших. При условии, что лётчики найдут цель в дебрях! А если не найдут или те попрячутся? Да и позади были подозрительные шумы и свои же офицеры, которые вначале песни пели, готовясь к охоте, теперь приуныли. Конечно, они пойдут хоть на край света, но доложиться об успехе нужно сегодня, в крайнем случае, завтра пораньше. Иначе командование может и нового коменданта назначить, а всю "зондеркоманду" отправить на передовую. Причём, формально, прицепятся к "отсутствию на положенном месте, согласно расписания военного времени". Чтобы привести мысли в порядок он объявил привал. Поесть, а заодно и передохнуть от ходьбы.

   - Немцы! - доложился Рыбаков громким шёпотом, который был слышен всем, включая Платоныча, на которого тоже напялили гарнитуру.

   Старшина, когда его учили ей пользоваться, поразился "американской" минитюаризации средств связи, а также удобству пользования.

   - Эх, Алексеич, вот бы в войска такую, для всех.