Хоть бы раз увидеть в них ласку и страсть. Хоть бы раз почувствовать то, что наверняка ощутила Бьянки и другие женщины киллера.
Без него и рядом с ним дни превратились в мучения, а ночи - в агонию. Тсунаеши казалось, он сгорает заживо в огне, который создал сам.
Реборн, Реборн, Реборн.
Сколько ещё ты будешь мучить меня?
Реборн. Реборн. Реборн.
Тик-так, тик-так.
Тик-так.
***
Всю ночь Реборн размышлял о своем никчемном ученике, вспоминал его слова, все, что делал Тсунаеши. И везде видел двойное дно, пылающий жаждой взгляд. Стоило киллеру отвернуться, как он появлялся снова и внимательно следил за мужчиной.
Дошло до того, что он решил присмотреться к Тсуне.
Несмотря на все улыбки, притворные гримасы, на самом дне ореховых глаз танцевала грусть. Каждый раз Тсуна всматривался так жадно, словно старался насмотреться на всю оставшуюся жизнь.
Так, словно прощался.
Все чаще взгляд репетитора стал задерживаться на тонких ключицах, на хрупких запястьях. А однажды посетило желание впиться поцелуем в эти губы, что так неумело врут. Сжать в руках тело, что никак не могу изменить тренировки. Заглянуть в карамельные глаза и узнать-таки правду.
Реборн тут же замотал головой, выкидывая странную тягу из головы.
Вот только избавиться от неё не смог.
Как не смог и выяснить, куда же пропадает Тсуна. Всякий раз на его пути становились Хранители. Беззаботная улыбка Ямамото, экстрим Реохея, слабенькие гранаты Ламбо, камикорос Хибари, динамит Гокудеры и трезубец Мукуро не давали пойти за Десятым боссом Вонголы. Пожалуй, впервые Реборн действительно увидел семью, которая в будущем будет наводить страх на мафиозные ряды.
Но однажды Тсуна опоздал. Небольшая, но сильная и крепкая семья напала на десятое поколение Вонголы. И именно в то время, когда парень где-то пропадал. Когда Савада прибежал, его друзья были раскиданы по полю, держались только Мукуро и Хибари.
Тсуна снес всех противников Х-баннером, после чего бессильно упал на колени возле избитого Реохея. По щекам медленно скользили слезы.
- Это твоя вина, Тсуна, - репетитор появился как всегда беззвучно. - Если бы ты был с ними, ничего бы не случилось. Как босс ты должен заботиться о своей семье.
Это твоя вина.
***
Ребята были избиты сильно, не пощадили даже маленького Ламбо. Конечно, жизнь в мафии не игрушки, Тсуна прекрасно знал это. Но все равно видеть ребят в таком состоянии было больно.
Он Небо. Он поклялся защищать их.
И не смог.
Небо подстраивается под все типы пламени. Именно поэтому сейчас Тсуна зажег небольшой огонечек Солнца и принялся залечивать повреждения. За спиной маячили Хибари и Мукуро, которых он "лишил всякого веселья", и подтаскивали к нему тела.
Слова Реборна резанули как нож. Потому что правда. Правда всегда бьет больнее.
Тсуна задыхался, сердце надрывно билось, забирая кислород.
В глазах мужчины лед презрения. И от этого только хуже, хуже, чем раньше.
Парень больным взглядом посмотрел в спину отвернувшегося репетитора.
- Знаешь, Тсуна, - поговорил он. - Это случилось потому, что ты бросил своих друзей одних. Оставил их ради каких-то своих дел. Ты можешь и дальше продолжать вести себя, как эгоист. Я в тебе разочарован.
И пошел дальше.
Его слова оглушали. Тсуна не мог в них поверить. Почему-то именно эти слова ранили сильнее, чем все выходки Реборна раньше.
Что?
Как он может говорить подобное? Он ведь не знает ничего, совсем-совсем НИЧЕГО!
В груди что-то остро вспыхнуло, поле закружилось перед глазам. Тсуна схватился за грудь, словно стараясь удержать взбесившийся орган.
Он сопротивлялся темноте, старался удержаться на плаву. И до последнего:
Реборн. Реборн. Реборн.
Имя-мантра, имя-молитва.
Реборн. Реборн. Реборн.
Тик-так, тик-так.
Реборн. Реборн. Реборн.
Пожалуйста, не надо меня ненавидеть.
Реборн. Реборн. Реборн.
Тик-так, тик-так...
Тик-так.
Комментарий к 2
========== 3 ==========
Мамочка, подуй мне на сердце… как в детстве на коленку… чтобы не болело.
Реборн с удивлением смотрел на погасающее пламя в глазах ученика, на то, как он неуклюже заваливается на бок и падает прямо рядом с Реохеем.
Первым очнулся Хибари. Он метнулся к боссу и подхватил на руки. Взгляд стальных глаз обжег, как удар плетью. Такой ненависти от ГДК не получал в свое время даже Мукуро.
- Камикорос, травоядное!
Тут же подскочил Мукуро.
- Сейчас не время, Кея! Нужно скорее переносить его.
- Я держу, ты - переносишь.
Иллюзионист кивнул и достал трезубец. Через секунду на том месте, где они стояли, гулял ветер.
Ещё никогда Реборна не называли травоядным. Он привык считать Хибари если не равным, то во всяком случае достойным уважения в будущем. И до последнего момента думал, что тот отвечает тем же.
Ещё никогда Реборна не игнорировали, не презирали. Ненавидели, боялись - да, но презрение....
Хранители, эти слабые, крикливые дети, уходили, не глядя на него. Как волны огибают скалу, так и ребята старались держаться от киллера подальше. Даже Ламбо не повернулся, хотя обычно не мог пройти мимо "заклятого врага". И только в глазах Гокудеры можно было прочитать презрение и нечто похожее на... жалость?
Он жалеет Реборна? Слабенький подрывник жалеет признанного киллера? Реборн вспыхнул, как спичка.
И угас, когда понял, что остался один. Впервые.
Всегда, на протяжении всей жизни, он был окружен людьми. И неважно, кем они ему приходились - друзьями или врагами, они все равно были рядом. Поддерживали или преследовали, помогали или пытались убить.
Но никогда не игнорировали.
Он всегда был с кем-то.
И сегодня он впервые почувствовал, что остался один. Его даже не бросили - его оставили, признали... чужим. Нашли какую-то ошибку, которую Реборн не заметил. И тут же наказали за неё.