Мне стало все равно, лишь бы с ним.

Мир кружился так, что я не могла открыть глаз. В нос ударил запах горячего тела, кожи и моря. Под ухом размеренно билось сердце. Он не прилагал усилий. Не прижимал сильно, и в тоже время руки его были надежны. Мне так хотелось еще раз увидеть его глаза. Нянька моя — уроженка далекого северного селения лесников называла Сальтирина странным словом «колдун». «И глаза у него колдовские!», — приговаривала она. Таких глаз не было ни у кого. Слишком яркой была синева, заполнявшая их.

— Ты не будешь бояться меня, — в его голосе сквозили чужие языки и наречия. Далекие края возле океана, откуда был родом. Больше он ничего не сказал.

Нас накрыла тень, мы оказались в одном из коридоров крепости. А я все никак не могла сосредоточиться. Кровь бурлила, будто я выпила вина и не разрешенную кружку, а полбочонка опустошила. И мне хотелось, чтобы он говорил еще. Чтобы его теплое дыхание овевало мое лицо.

Хлопнула дверь, и меня мягко опустили на кровать. Я вцепилась в его руку, на свой страх и риск распахнув глаза, и тут же зажмурилась, потому как круговерть, кажется, только усилилась.

— Не уходи! — мой полный мольбы шепот поразил мои собственные уши.

Его рука замерла, голос был полон удивления.

— Что ты чувствуешь?

— Я чувствую, что если ты уйдешь, я сгорю.

Тюфяк рядом скрипнул под его тяжестью.

— Посмотри на меня, Ария.

— Не могу, голова кружится.

— Открой и смотри мне прямо в глаза.

Я послушно встретилась взглядом с умопомрачительной синевой.

— Что ты видишь, Ария? — его голос мягко окутал меня, заставляя подрагивать.

— Океан, огромный синий океан, он полон странных существ и магии и силы. Он зовет. У него твой голос.

Его глаза стали невыносимо близко. А лицо мое его руки заключили в горячий капкан.

— Твое кольцо, — прошептала я. — Ты подаришь мне его в знак твоей любви? — голос звучал удивительно спокойно. Я была готова упокоиться в этом океане.

— Кольцо? — его губы удивленно приоткрылись.

А потом он застонал, прижав мою голову к своей груди.

— Вода, неужели ты говорил правду?! Что же я наделал?…

Как мне был ненавистен этот бал!

Голова болела, глаза закрывались, вымотанное бессонницей тело требовало отдыха, просило сна без сновидений. Так тяжело мне еще никогда не было.

Ари, не раз порывавшаяся при виде меня, вызвать лекаря, в конце концов, перестала донимать своей опекой. Я старалась сдерживаться, ведь девушка проявляла искреннюю заботу, но это было безумно сложно, если практически не спишь. Посему просьбы оставить меня в покое звучали все чаще и все более грубо. Пора было начинать молить небеса, чтобы целью покушения была именно моя персона, и чтобы в следующий раз руке мастера ничего не помешало.

Три дня я была предоставлена сама себе. Никто кроме горничной не посещал моих покоев. Все это время я проводила за чтением и попытками не заснуть. И еще за дневником. Сон об Арии не давал мне покоя. Я бы подумала, что это происки дара, но девушка жила в другом времени и Сальтирин, это имя…

Однако же душевных сил не хватало, сны, дар, реальность, все угнетало. И мыслить нормально я уже не могла.

Не сомневаюсь, Алари выполнила мою просьбу, но не тешила себя надеждой, что благородство не позволит Высшим отобрать и этот дом у Вивиен и малыша, если лорды придут к выводу, что я замешана в деле Дайвокари.

Хотя… Поначалу мне это было важно, но теперь… я пребывала в таком состоянии, что даже упади на город огненный град, мне было бы все равно.

Три дня я перечитывала письмо Джута чуть ли не каждый час, когда не клевала носом на кушетке, подальше от огромной кровати.

Из конверта, точно капля крови, выпал крохотный кулончик, женщины такими украшают браслеты. Рубин. Красный, насыщенный цвет, что снился мне по ночам, принося боль и ярость от невозможности ничего изменить.

Мне казалось, ничто уже меня не защитит…

Сил сжечь и это письмо мага я в себе уже не нашла, и когда помощницы госпожи Клопин внесли мой новый изысканный гардероб, маленькое послание нашло свое место среди страниц дневника. Туда же, на тонкой нитке, обвившей переплет, перекочевал кулончик, застыв сгустком нереального рая.

Готовые платья принесли за пять часов до бала. Даже сквозь пелену, в которую стал погружаться мой мир от недостатка сна, я была поражена искусности работы мастериц. Эти наряды были достойны императрицы в своем праве, а уж никак не простого делопроизводителя, которому кто-то по какой-то причине решил сократить срок жизни. Восторги Ари при виде такой красоты затмили даже радость народа от победы над ристархами пятьдесят лет назад. Я же, три дня существовавшая на воде, теперь выслушивала возмущенное прицокивание языка самой госпожи Клопин, ушивавшей тонкий переливчатый атлас цвета темной бирюзы в талии.

— Ну, надо же! Даже меня на восторги пробивает! — послышался голос Алари из-за спины модистки. — Госпожа Клопин, вы арестованы за совершенство!

Модистка растаяла и защебетала, что леди Салито ей льстит и тоже весьма и весьма «прилично» выглядит. Аристократка действительно была хороша в черном с золотой отделкой платье, шла ей и высокая прическа.

— Яна, ты здорова? Видок у тебя, краше на погребальный костер кладут! — Алари, подозрительно сощурившись, изучала мое лицо.

— Так ли необходимо мое присутствие на балу, ведь если все заняты, здесь я в большей опасности, по логике, а значит, преступнику легче добраться до меня? — я устало опустилась в кресло, давая Ари возможность заняться моей головой.

Алари прищурилась. Не стоило считать меня настолько глупой, чтобы не понимать, зачем им нужно мое присутствие на балу.

— Это распоряжение наследника, — Алари уселась на соседнюю кушетку. Она все-таки отличалась проницательностью. — И твоя просьба выполнена, — она посмотрела на город, раскинувшийся у подножия горы. — Такого потока слез и благодарностей мне выдерживать еще не приходилось.

— А если… меня сочтут причастной ко всему этому… у них и этот дом отберут? — я до боли сжала пальцы, стараясь не зарыдать.

— Ты об этом не думай даже! — резко одернула меня леди Салито. — Да, и… не пиши ничего Джуту. Я сама ему напишу. Я понимаю, тебе тяжело.

— Спасибо…

— Леди Салито! — лорд Райдэл чуть поклонился.

Он ожидал нас с Яной возле входа в бальный зал. Там же маялся лорд Армил, галантно подавший руку бледной госпоже Стиантон, которую та с благодарностью приняла.

А вот я была занята изучением пятой персоны нашего скромного кружка — рядом с лордом, неспособным должным образом оценивать ситуацию, стояла линорм. По моему разумению, она была очень молода, кажется, ей было лет семнадцать. Тоненькая, хрупкая рядом с громадиной Райдэлом, она смотрелась, как цветок, проросший между корней сильного дуба. В ней еще бурлили эмоции, которые она и не пыталась скрыть, и это обаяние молодости делало ее человечней и красивее. Но поразило то, с какой мягкостью ее руку держал Высший, аж на умиление прошибло.

— Моя невеста, леди Антрацит, — чуть склонил голову Райдэл.

А это он зря сказал!

Невеста? Невеста?! Невеста! Извращенец!

Растлитель малолетних линормих!

Только-только начавший выбираться из ямы своего «непрофессионализма» ящерица грохнулся обратно с шумом и треском. Я-то думала, они такие все из себя правильные, мудрые! У людей, разумеется, неравные по возрасту браки были обычным делом! Но тут! У Императора жена почти одногодка по их меркам, у Элькараса тоже. А это что?! Глубоко столетняя ящерица и яйцо! Интересно, о чем они разговаривают? Или может они, молча, все делают? Фу, я и правда стала пошлой, Джет прав! Фу-фу-фу!