Annotation
«Сибирью связанные судьбы» — так решили мы назвать серию книг для подростков. Книги эти расскажут о людях, чьи судьбы так или иначе переплелись с Сибирью. На сибирской земле родился Суриков, из Тобольска вышли Алябьев, Менделеев, автор знаменитого «Конька-Горбунка» Ершов. Сибирскому краю посвятил многие свои исследования академик Обручев. Это далеко не полный перечень имен, которые найдут свое отражение на страницах наших книг.
Открываем серию книгой о выдающемся русском полярном исследователе Георгии Седове. Автор — писатель и художник Николай Васильевич Пинегин, участник экспедиции Седова к Северному полюсу. Последние главы о походе Седова к полюсу были написаны автором вчерне. Их обработали и подготовили к печати В. Ю. Визе, один из активных участников седовской экспедиции, и вдова художника E. М. Пинегина.
Книга выходила в издательстве Главсевморпути.
Печатается с некоторыми сокращениями.
ГЕОРГИЙ СЕДОВ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава I
Глава II
Глава III
Глава IV
Глава V
Глава VI
Глава VII
Глава VIII
Глава IX
Глава X
Глава XI
Глава XII
Глава XIII
Глава XIV
Глава XV
Глава XVI
Глава XVII
Глава XVIII
Глава XIX
Глава XX
Глава XXI
Глава XXII
Глава XXIII
Глава XXIV
Глава XXV
Глава XXVI
Глава XXVII
Глава XXVIII
Глава XXIX
Глава XXX
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 1
Глава II
Глава III
Глава IV
Глава V
Глава VI
Глава VII
Глава VIII
Глава IX
Глава X
Глава XI
Глава XII
Глава XIII
Глава XIV
Глава XV
Глава XVI
Глава XVII
Глава XVIII
Глава XIX
Глава XX
ПОСЛЕСЛОВИЕ
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
Георгий Яковлевич Седов.
ЗДПАДНО-СИБИРСКОЕ
КНИЖНОЕ
ИЗДАТЕЛЬСТВО
Н. ПИНЕГИН
ГЕОРГИЙ СЕДОВ
НОВОСИБИРСК
1971
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава I
КРИВАЯ КОСА
Между Мариуполем и Таганрогом вдается в Азовское море длинный и узкий мыс — Кривая Коса. И мыс, и прилегающий берег низменны, здесь много впадин, заполненных водой, — называют их лиманами. В этой части Азовского побережья почва очень плодородна и море изобилует рыбой. Окрестности Кривой Косы и устья речек Еланчиков издавна посещались донскими казаками: они приходили сюда из станицы Елизаветинской в зимнее время рыбачить, а летом садить бахчи. Этой части берега казаки не уступали ни татарам, ни туркам даже во времена оттоманского владычества.
На рыбную ловлю и на поле выезжали в те времена вооруженными с ног до головы, в любую минуту Готовы были превратиться из рыбаков в смелых воинов. Но селиться здесь долгое время никто не решался: досаждали набегами татары.
Только перед самой турецкой войной 1769 года отдельные смельчаки стали заводить у Кривой Косы настоящее, оседлое хозяйство. Первым оседлым поселенцем, по преданию, был донской казак Семен Седов. Он основался на жительство около устья реки Грузский Еланчик, в том самом месте, где теперь стоит хутор Седовка, получивший название от первого поселенца.
За Седовым последовали и другие. Селились в том месте, где ныне находится большая и богатая станица Буденновка (раньше она называлась Новониколаевская). Строились первые поселки по-военному: за высоким валом, за крепкими глинобитными оградами, для защиты от татарских набегов. Кругом в степи торчали сторожевые вышки.
На них несли дозор по очереди казаки-хуторяне.
После турецкой войны край стал заселяться быстрее. Но долго еще — до полного падения оттоманского владычества на юге России — эти поселки-хутора сохраняли вид бивуаков и маленьких крепостей. Еще дольше держался у рыбаков-казаков, промышлявших в зимнее время на льду, обычай ограждать свой табор высоким снежным валом — «крепостью» — и выставлять на ночь дозор.
Новые поселенцы мало-помалу перенимали вместе с казацкими обычаями казацкую предприимчивость, смелость и мужество. Частые военные походы и опасные промыслы на море поддерживали у этих хуторян доблестные черты характера, выработанные веками походной и боевой жизни.
Находчивость и смелость азовских рыбаков ярко проявились во время Крымской войны (1854–1856), когда английский пароход «Джаспер» пытался высадить десант у Кривой Косы.
Военный пароход «Джаспер» входил в состав английской эскадры, блокировавшей крымские берега и Азовское море. Во время бомбардировки Таганрога он был выделен для высадки у Кривой Косы десанта с целью захвата провианта и фуража для франко-английской армии, действовавшей в Крыму против русских войск. Накануне предполагавшейся высадки с «Джаспера» были спущены шлюпки для промера глубины моря, — вблизи станицы Новониколаевской оно довольно мелководно. Англичане сделали промер, нашли фарватер для подхода к Кривой Косе и обставили его вешками, чтобы на следующий день подойти к берегу. Край в те времена был заселен слабо, море пустынно, тем более под угрозой неприятеля. Но оно было совсем не так безжизненно, как казалось англичанам.
Рыбаки с берега внимательно следили за действиями английских моряков. Когда стемнело, несколько смельчаков вышли в море и переставили вешки.
С рассветом «Джаспер» смело направился по линии вешек… и с полного хода врезался в дно. На помощь пришел другой пароход, но не мог выручить: «Джаспер» крепко засел в мягком грунте.
Ночью казаки-рыбаки напали на «Джаспер» со всех сторон. Англичане отстреливались, но принуждены были отступить на другой пароход. Казаки ворвались на судно, провизию и добро поделили, пушки отвезли в Новочеркасск, всю медь пожертвовали на колокол для таганрогского собора.
Так на глазах у сильной эскадры рыбаки с Кривой Косы захватили военное судно.
Предания о временах турецкого владычества и рассказы о захвате английского военного судна «Джаспер» Георгий Яковлевич Седов слышал еще в детские годы. Но его предки не участвовали в давних подвигах кривокосских рыбаков по той простой причине, что отец его, Яков Евтеевич, был человеком пришлым. Между богатыми казаками Седовыми, потомками первого засельщика этих мест, и однофамильцем их, безземельным украинцем из Золотоноши, с Полтавщины, не было никаких родственных связей.
Яков Седов пришел в Приазовье на заработки. Прослышал он, что в зимнее время, когда казаки уходят на подледный промысел рыбы, легко зашибить деньгу плотницким ремеслом. Работы большой тут не оказалось. Зато в первую же зиму попал Яков на рыбную ловлю и хорошо заработал.
В те времена рыбачили зимой большими артелями — «ватагами». Во главе каждой ватаги стоял, по казацкому обычаю, атаман. Каждый, кто хотел, мог работать в ватаге, с одним условием — беспрекословно подчиняться ее неписаным законам и обычаям. Ватажники не признавали ничьей власти, кроме собственного атамана. Рыбу ловили далеко в море, станичные власти и полиция и не пробовали вмешиваться в ватажные дела.