- Что?

- Прямо на кухне?

- Всё равно, - он наклоняется ко мне, но я замираю:

- Не стоит. Лу может вернуться.

- Она в школе, - оповещает Хаким мои ключицы.

- Тогда Елена… - выдыхаю. Чёрт возьми, тяжело думать, да и говорить, вообще-то, когда он выводит языком узоры на коже.

- Она не дура, и…

Звонит его телефон. Я понятливо усмехаюсь, выворачиваюсь из его объятий и позволяю ему ответить. Пара фраз на испанском, почти ничего не понимаю, но возбуждение спало. Теперь можно серьёзно поговорить. Я понял – с Хакимом возмущаться нельзя. Кричать, бить посуду, конечно, тоже. Просто по возможности спокойно объяснить свои претензии. Чем я и занимаюсь минуты две. Рассказываю, что меня обижает то, что он меня бросил. Чувствую себя одиноко и скучаю. И, вообще, мог бы и рассказать, где пропадает. Он выслушивает, кивает:

- Ты прав, Лёш, я настолько привык делать всё сам, что забыл о тебе. Я решил заняться бизнесом, нам нужно брать где-то деньги на жизнь.

- Каким?

- Сначала вступить в долю в ресторане, теперь дело перемещается к поставкам морепродуктов.

- Чего? – Хаким и морепродукты?

Кажется, его задело:

- Что тебя удивляет? Не думаю, что тебя обрадовало бы, займись я торговлей людьми снова.

- Прости, - примиряюще улыбаюсь я. – Просто необычно.

- Я ещё выбираю, чем заняться, - Хаким вздыхает и садится на стул. – А ты, Лёш, учиться надумал?

- Откуда ты знаешь?

С Еленой мы разговаривали недавно, она никак не могла ему сообщить.

- Лу проболталась, что вы смотрели за сайты. Это похвально. Думаю, у тебя всё получится. Если попросить, Елена поможет с документами. Наверное, придётся сдать экзамены, чтобы их подтвердить.

Как-то всё это странно. Будто мы семья, большая семья. Будто и не было всех этих приключений. Не могу понять, что чувствую. Хочу быть ближе к Хакиму. Подхожу, обнимаю.

- Всё хорошо? – он удивлён.

- Да. Не оставляй меня так надолго.

- Не буду, - обещает он. Обнимает в ответ. – Включи всё-таки свой сотовый.

Кажется, что больше ничего не нужно. Ну, кроме Лу, которая, щебеча по телефону, залетает в дом. Едва успеваю отскочить от Хакима.

- О, вы дома, - она хитро щурится. Запускаю в неё подушкой. Попадаю. Она кидает в ответ. Начинается маленькая война, в которой участвуют все. Мы порвали несколько наволочек, пух летал повсюду, очень «обрадовав» Елену. Она заставила нас убирать, что делали мы с Лу, в то время как «взрослые» общались о чём-то на кухне.

Ночью Хаким пришёл ко мне в спальню. Овладел мной, несмотря на протесты. Спящая в соседней комнате дочь его тоже не остановила. Он закрывал мне рот, чтобы я не разбудил своими вскриками никого, был нежным и ненасытным. Ночь, казалось, длилась бесконечно. Совершенно обессиленный, я умолял его дать мне кончить. Он специально делает это. Каждый раз. Ему нравится, когда его умоляют. Как он держится – не понятно. Но держится. Он прекрасный любовник, пожалуй, слишком опытный, но, несомненно, прекрасный. Во всех смыслах.

***

Утром меня ждала роза. Всегда красная. Романтично и глупо.

Хакима не было, я позавтракал с Еленой, боясь её красноречивых взглядов, однако, похоже, она ничего не слышала ночью. Знала бы, каких сил мне стоило сдерживаться.

Мы проболтали час, затем женщина спохватилась, вспомнив, что ей нужно по делам в Барселону. Интересно зачем, но я не стал спрашивать. Она уточнила, запомнил ли я, как забрать Лу из школы, на что я кивнул. У меня была ещё целая уйма времени, которое я решил подарить городу, занявшем в моём сердце особое место. Я его уже люблю. Он чудесен, спокоен и умиротворяет. Я ел на набережной мороженое, наблюдал за детишками, и мне было как никогда хорошо.

К школе Лу я пришёл раньше. Пришлось подождать. Хорошая у неё школа, в красивом современном здании, с розами, высаженными по периметру. Уроки кончились, и дети высыпали на улицу. В толпе я узнал Лу, которая весело махала мне рукой и показывала друзьям на меня. Они уставились на меня с таким непередаваемым интересом. Что же она им наплела? Вот маленький поросёнок… От мыслей меня отвлёк вопрос на английском языке, заданный с явным акцентом:

- Простите, вы не подскажите, где здесь больница?

Молодой парень в машине, рядом с ним девушка, очень бледная. Проследив за моим взглядом, он говорит:

- Пожалуйста, моей жене очень плохо.

- Я не местный.

- Прошу вас, - парень достает карту, тыкает в неё пальцем. – Мы здесь?

Мне приходится подойти к нему. Я вглядываюсь в карту, пытаясь прочитать названия улиц, как вдруг парень негромко, удивительно чётко говорит:

- Ты сейчас подойдёшь к девчонке, скажешь, что уходишь, что тебе всё надоело. И пусть тебя не ищут.

Я замер. Перед глазами всё поплыло. Слова проникают так глубоко в мозг, что парализуют волю.

- Повтори, - спокойно приказывает парень.

Совершенно не осознавая, что делаю, повторяю:

- Я иду к девочке, говорю, что ухожу, что мне всё надоело и чтобы они меня не искали.

- Верно. Скажешь и сядешь в машину.

Разворачиваюсь и направляюсь к Лу. Она улыбается, но улыбка сползает с её лица, когда я оказываюсь рядом. Не хочу говорить, но произношу:

- Мне надоело. Не ищите меня.

- Алекс, что происходит?

- Не ищите меня.

Глаза девочки расширились, она ничего не понимала, как и её друзья, стоящие рядом. Я возвращаюсь к машине без лишнего промедления. Точнее не я, а моё тело. Разум совершенно не понимал, что происходит. Он пытался противиться, но находился будто в вакууме, отдельно от тела.

- Стой! – Луиза хватает меня за руку.

Я резко выдёргиваю кисть и отталкиваю её. Девочка падает. С обидой и слезами смотрит на меня. Друзья подбегают к ней. Ноги сами несут меня к машине, я сажусь, и мы плавно трогаемся с места. Голова так болит, что я, закрыв глаза, тихо стону. Чувствую, как сиденье рядом прогибается, – это, наверное, перелезла девушка с переднего сиденья.

- А он хорош, Джек.

Лёгкий, едва ощутимый укол в предплечье, и я теряю сознание.

Глава 10

Не хочу открывать глаза. Не хочу. Голова мучительно ноет, я чувствую ужасную жажду. В душе сумятица – я помнил каждое свое действие перед тем, как отключиться. Помнил, как был груб с Лу… Не понимаю, что на меня нашло.

- Он очнулся? – голоса надо мной. Замираю.

- Должен был уже.

Чьи-то прохладные руки касаются моей шеи и проверяют пульс. И тут до меня доходит – говорят по-арабски! Я широко раскрываю глаза и вижу склонившегося надо мной мужчину. Типичного араба: смуглого, темноволосого, с широким носом и на удивление пухлыми губами.

- Очнулся, - констатирует он с таким видом, что сразу понятно - вся власть в его руках.

- Кто вы, где я? – задавая вопросы, приподнимаюсь, но перед глазами вспыхивают светлые искры, и я падаю обратно на кровать. Кровать? Я в комнате, где предельно темно, лишь тусклый источник света рядом.

- Алекс, тебе лучше пока не шевелиться, ты пробыл несколько дней в беспамятстве.

- Что?

- Правило номер один: не перебивай, - недовольство мужчины едва ощутимо. – Я пока не буду тебя наказывать, но учти, за каждое неповиновение тебя ждёт кара.

- Я…

- Алекс, второй раз говорю – не перебивай. Скажешь, когда я позволю.

Прикусываю губу. Мужчина вовсе не шутит. Голова не прекращает болеть. А сердце стучать – во что я ещё вляпался?

- Я отвечу на твои два вопроса. И дам тебе обезболивающе. Так же дам напиться. Но ты должен ценить мою щедрость. Быть благодарен. Ты это понимаешь?

Так как я молчу, он повторяет:

- Ты понимаешь, о чём я говорю, Алекс?

Моё тихое «да» его удовлетворяет. По тону мужчины ясно, что церемониться он не собирается. А ещё он что-то хочет от меня.

- Итак, Алекс, ты некоторое время побудешь моим пленником. Меня зовут Джафар, привыкай называть меня господином. Если ты помнишь, тебя похитили с помощью гипноза. Все думают, что тебе просто всё надоело, и ты уехал. Даже Хаким, - моё сердце сжалось. – Тебя никто не ищет, позволь заверить.