Аппетита абсолютно не было, поэтому я съела лишь блюдо наподобие фруктового салата, а так же выпила свою чашку зеленого чая (как прошептала мне Мила – Лиан распорядился, чтобы мне подавали именно этот напиток всегда, и ей, Миле, очень хочется попробовать его). Из чайничка я напила свое питье малышке, ей понравилось.

– Теперь я люблю тебя еще больше, – сказала она мне, но достаточно громко, чтобы это услышали все.

Я улыбнулась девочке, так же как и остальные. И только Виктория оскалилась. Ненавидит меня. И боится. Это даже хорошо.

– С Вашего позволения, я вернусь в свои покои, – встала я, обратившись к Аристарху.

– Конечно, дорогая, – улыбнулся он мне.

– Ваше Величество, – чуть склонила голову, обращаясь к Гелене. Она так же тепло улыбнулась. И я с чистой совестью покинула зал.

***

День проходил невероятно скучно. Макс куда-то запропастился, из комнаты меня не выпускали – с одной стороны стража, с другой дождь. Я хотела прогуляться хотя бы в саду, но гроза испортила все планы. В своей библиотеке я нашла книгу, какой-то исторический роман, и села на подоконник. Под звуки дождя и раскатов грома я читала весь день. От обеда я отказалась, а ужин мне принес Серега.

– Я слышал, тут кое-кто совершенно не ест, – заглянул он ко мне. Я отложила книгу.

– Аппетита совсем нет, да и книга интересная, затянула меня.

– Я принес тебе ужин. Не хочу снова бороться с твоим больным желудком, – я стыдливо опустила глаза.

У меня и вправду был гастрит, который периодически обострялся, во время этих обострений я теряла несколько килограмм, а потом еще месяц обратно приходилось набирать их. При неправильном питании у меня всегда начинал болеть живот, и Серый об этом прекрасно знал.

– Сереж, а ты не знаешь, где Макс? – спросила я у него, после того, как мы поужинали.

– Он у себя, сказал, что дел много накопилось, нужно со всем разобраться.

– Сергунь, а отведи меня к нему, – попросила я.

– Пойдем, только ты дорогу назад запоминай, а то мне уже уходить надо. Там с Лондонским концертом еще не все уладили мы.

***

Когда мы появились у входа в комнату Макса, стражники окрыли двери. Я прошла внутрь, а Серега ушел. Моего Лиана не было в первых нескольких комнатах (гардероб, кабинет, небольшая гостиная). И вот открываю я двери в его спальню.

Картина маслом…

Кровать. Блондинка в кружевном белье, под ней лежит Макс в одних джинсах. И эти двое самозабвенно целуются.

Аплодисменты, занавес…

Как я добежала до комнаты, не помню. Помню только, что своей страже приказала никого не впускать, особенно ублюдка Макса, а если впустят, я самолично вытяну из их глоток вены и прямо за них повешу. Видимо, ребята впечатлились, пробасили: «Как прикажете, Госпожа», и закрыли за мной двери. Лишь забежав в свою спальню, я скатилась по стене и зарыдала уже в голос. За что он так со мной? Нам ведь было так хорошо вместе…

Тварь! Бабником был, бабником остался. Подонок!!! Ненавижу! Его ненавижу, и Викторию эту НЕНАВИЖУ! Со мной у него близости не было, он решил воспользоваться услугами этой шлюхи!!! А я то думала…а он!

Скотская татуировка! Соединила же с этим… даже слов цензурных нету, мать их всеобщую!!!

Это надо было же быть такой тупой идиоткой, чтобы поверить в его красивые слова!!! Даже предки мои ему поверили!

Теперь понятно, чье бельишко я нашла в шкафу на острове!

Мразь паршивая!!!

Как я могла так легко повестись на его ложь? Надо признать, он великолепный актер! Так искренне играть влюбленного идиотика не каждый сможет! Сволочь!!!

Я не знаю, сколько я так сидела и рыдала, проклиная его. Собравшись силами, я все-таки встала с пола, сходила в ванную, оттирая с себя все его грязные прикосновения. Кое-где стерла в кровь кожу, но боли совершенно не ощущала. Потом кое-как доползла до кровати, каждый шаг отзывался невыносимой головной болью. И уснула беспокойным сном. Снились какие-то кошмары, чьи-то крики, я бегу куда-то. Потом пляж, где сидят двое счастливых людей. Красивая шатенка с невероятно длинными волосами лежит на груди улыбающегося брюнета, он нежно перебирает ее волосы, она водит пальчиком по его торсу, обрисовывая все выпирающие мускулы, по их лицам видно как им хорошо вместе. В этих двух я узнала себя и Макса, это был наш первый день на острове, мы лежали на теплом песке, наслаждаясь солнцем и друг другом. Картинка резко сменилась, передо мной была уже Виктория, которая повторяла, что она «любимая женщина Макса» и смеялась надо мной, а потом она протянула ко мне руки и начала меня трясти, крича мужским голосом «Грина, Грина, просыпайся, ну же проснись».

Я открыла глаза и, увидев перед собой этого предателя, отскочила подальше.

– Что с тобой? – обеспокоенно спросил он.

– Убирайся! – закричала я.

– Ринни, что случилось?

– Пошел вон!!!

– Почему тебе больно?

– Я сказала, вали из моей комнаты, какого хрена тебя вообще впустили?!

– Да, кстати, какого хрена меня не впускали?! – теперь и он был зол.

– Я приказала, – взяв себя в руки, ответила я.

– С какой стати?

– С той самой.

– Бл*дь, вот только твоих выходок мне сейчас не хватает! – еще больше разозлился он.

– Вот и пи*дуй к своей Викусе, а меня оставь в покое!!!

Он был в шоке от моих слов, быстро успокоился, подавившись воздухом, и отступил на пару шагов от меня.

– Ты все видела, – полу утвердительно, полувопросительно произнес он и исчез из моей комнаты.

Я в ярости колотила подушки, кусала их, даже не замечая свой истерический плач. Не знаю, сколько бы я еще билась в истерике, но пришла Оринейлина, она заставила выпить меня какую-то микстуру и исчезла. А я крепко уснула.

***

Проснулась я поздно, судя по солнцу, уже полдень. Голова все еще побаливала, а желудок просил еды. У кровати, на столике, стоял огромный поднос с лакомствами. Я, забыв про утреннюю гигиену, села за столик и стала жадно уплетать пищу. Булочки, салат, сок. Только когда почувствовала себя сытой, заметила на подносе листок. Что это? На сгибе написано: «Он не рвется». Хм…

«Я переодевался у себя в спальне, чтобы пойти к тебе, когда пришла она. Скинула плащ, под которым ничего не было, и набросилась на меня, как ополоумевшая. Я не успел толком среагировать. Ты увидела все, прежде, чем я смог ее спихнуть с себя.

Мы расстались с Викторией около года назад, с тех пор она меня преследует. Я миллиард раз объяснял ей, что не хочу быть с ней. Когда в моей жизни появилась ты, она словно с катушек слетела.

Прости меня.

Я, правда, даже не ответил на ее поцелуй. У меня есть ты и никто другой мне больше не нужен. Викторию я выгнал, больше никогда она не потревожит нас. Прошу, поверь мне. Дай шанс на прощение.

Твой М.

P.S. Я чуть с ума не сошел от ревности, когда увидел, как ты с любовью смотришь на моего брата, а он отвечает тебе взаимностью».

Я перечитывала это письмо несколько раз и не понимала, как реагировать. С одной стороны, хотелось поверить ему. С другой – рана была слишком свежа. Я никогда не прощаю предательства. Никогда. Но было ли то, что я увидела предательством? Вдруг он не врет и Виктория, действительно, все подстроила? Учитывая, тот наш «разговор» и ее ненавидящий взгляд, она могла пойти на такую подлость.

Только вот как мне теперь переступить через себя? Смогу ли я забыть этот инцидент?

На протяжении всего дня слуги приносили мне различные подарки: цветы, украшения, даже ключи с документами на машину. Но я принимала только еду, остальное отправлялось назад Максу. Чем больше всего приносили, тем больше я злилась, и уже была готова убить Макса (и его слуг заодно) его же подарочками.

Уже ночью, когда я собиралась ложиться спать, ко мне зашла Келли. Я отбросила книгу, которую читала, сидя в кровати.