- У меня блестящая идея, Александр. И знаете какая? Назовем нашу беседу консультацией.

  Он побледнел от ярости.

  - Верно, - я наслаждалась переменой в его лице, - вы вывернете свои карманы по полной программе. Это единственное, что я могу вам гарантировать. А знаете, почему я сдеру с вас двойную цену? Потому что вы подрываете мою веру в людей. Так не подрывайте мою веру в коматозников. У меня плохая наследственность, да вы, собственно, в курсе.

  Глаза Кудрявцева сузились в две злобные щелки.

  - Вы ответите за свои слова, - он встал и швырнул на стол салфетку.

  По салфетке, выставляя напоказ рыхлые попки, тыча микроскопические дули, туда-сюда мотались херувимы. И так всегда: сталкиваешься с детищами прогресса в лице подобных мелочей, причем, исполненных в весьма дурном вкусе.

  Интересно, с таким же кислым выражением на физиономии он общается со своими клиентами?

  Я хотела спросить: 'А вы?', но одернула себя и встала. Кудрявцев был выше меня на пол головы, широкоплечий, скуластый, опасный. Однако на нем был поводок законопослушности. Он ничего не может сделать мне в общественном месте. Вытащив из бумажника деньги, он швырнул их вслед за салфеткой.

  Я заметила:

  - Ну вот, потеряли из-за меня столько времени.

  Кудрявцев как-то совсем не по-доброму посмотрел на меня:

  - Ошибаетесь, Маргарита. Я сделал соответствующие выводы.

  Он протянул руку - и вот моя сигарета уже в его клешне. Он затянулся, а затем потушил ее о блюдце. Разжал пальцы и окурок плюхнулся в мою недопитую чашку кофе.

  - Всего хорошего, Кудрявцев, - сдавленным от злости голосом пожелала я. С таким же успехом я могла сказать 'чтоб тебе провалиться' или 'рули ко всем чертям, дружок'. Все равно моя интонация выдала меня с потрохами.

  В дверях Кудрявцев обернулся и подарил мне возможность напоследок насладиться его кривой ухмылкой. Я слышала его смех еще некоторое время после того, как за ним захлопнулась дверь.

  Руки дрожали. Чудесно, рабочий день не успел начаться, а меня уже успели вывести из себя.

  За окном шел снег, сосны засыпало, и они походили на леденцы в сахарной пудре. Или на гигантские пряники в глазури. Так мило, так по-праздничному. Сосны действительно были забавными. Признаюсь, все, что связано с хвоей, - моя тема.

  Я думала о том, что Кудрявцев, по-видимому, пытается втянуть меня во что-то скверное. Связаться с Владиславом? Мы не виделись около месяца; сейчас он на севере страны, и дел у него невпроворот. Допустим, я позвоню брату. Но что я скажу ему? Что его недолюбливают и не хотят приглашать в гости? Прекратите, он и так это знает.

  Владислав кто угодно, но не мечтатель; его ценности непоколебимы, его лицензия действительна в четырех странах, он крутится в обществе, скажем, себе подобных и, подозреваю, получает от этого своеобразное удовольствие. Увидев его на улице, вы невольно захотите подойти к нему и спросить: 'Кто вы? Что вы?' Влад работает двадцать четыре часа в сутки, он имеет дело с судебной системой, с правоохранительными органами, с другими наемниками (в отличие от него, не всегда с корочкой разрешения). У него и без Кудрявцева дел по горло.

  На часах без двадцати час. Я положила рядом с банкнотой Кудрявцева еще одну - за кофе я вполне в состоянии заплатить из своего кармана, - встала, накинула пальто и вышла под падающий снег.

  Помнится, в конце декабря обещали понижение температуры и снегопады. Дерьмовую метеорологическую ситуацию, короче говоря. Сегодня двадцать седьмое декабря, и понижение температуры было на лицо. Вернее, на мой стремительно замерзающий зад. В кое-то веки придурки из новостей сказали дело. Скоро улицы занесет снегом, температура опустится до пятнадцати мороза, в снежном месиве будут жить лишь голограммы, мерцающая иллюминация и фонари. Весь этот яркий мусор.

  Пристегнув ремень безопасности, я вырулила на дорогу. Мне бы поспешить - сразу после обеденного перерыва у меня клиенты.

   Глава 2

  Стоило подъехать к воротам 'Темной стороны', как мужчина в шапке-ушанке затряс картонной табличкой. На табличке было написано: 'Вы сгорите в аду!' Расскажи мне об этом, господин Корявый Почерк. Я решила, что с некоторых пор мое утро было бы неполноценным без обещаний гореть в аду.

  - Давай же, приятель, - простонала я и посигналила, - сгинь.

  Однако мужчина, выставив перед собой картонку как щит, уже со всех ног мчался к моей машине. Седые волосы выбились из-под шапки и казались продолжением падающего снега. Ну вот, приличный с виду мужчина, а занимается такой ерундой. Вздохнув, я утопила педаль газа.

  Мужчина открыл рот в безмолвном крике и в последний момент отпрыгнул от приближающегося авто, прямиком в сугроб.

  Наверно, подобные инциденты должны волновать меня куда больше. Дело в том, что бывали ситуации похуже. К примеру, три года назад, когда мы только начинали, к воротам 'Темной стороны' нельзя было пробиться: агрессивно настроенная толпа мгновенно обступала автомобиль и нестройным хором начинала выть о возмездии. Настоящий поход против 'демонов общества'.

  Но все же, что говорят опросы населения? А говорят они следующее: более половины опрошенных хотели бы узнать о спиритизме больше, а около тридцати процентов однажды общались с духами или присутствовали на спиритических сеансах.

  Думать о смерти сегодня модно. Одни верят в возможность общения с усопшими; другие считают, что это большое надувательство, а медиумы - гнусные фокусники; третьим наплевать; четвертые поглаживают бутылочки с едкой смесью и ждут возможности пристроить ее содержимое на чье-то лицо. Иными словами, не имеет значения, что вы думаете о спиритизме. Главное, что вы о нем думаете.

  На территории 'Темной стороны' росли сосны и елки. Летом здесь очень красиво, этакий оазис в центре городских джунглей: изумрудный газон с жужжащими разбрызгивателями, высокие изящные березы, цветет шафран, гардения, тюльпаны, гладиолусы, кусты красной смородины и крыжовника, гудят пчелы и трутни. Здесь есть белки. Я давно поняла: единственным, кому плевать на всех и вся, так это белкам.

  Что-то мелькнуло на периферии. Я повернула голову и остановилась, не в силе сделать следующий шаг. Полузаваленные снегом, сбившись в стайку, перед соснами пасся выводок странных аляповатых существ. Готова поклясться, еще утром их здесь не было. Я присмотрелась и невольно чертыхнулась. Гномы! Они выглядывали из-под снега и нагло вращали глазенками. Или подмигивали мне? Я почувствовала, как в груди закипает злость.

  Не знаю, как вы, а я терпеть не могу псевдоразумный садовой декор. Все эти белочки, зайчики, лисички, которыми люди украшают свои лужайки. Особенно это любят воображалы - владельцы домов в частных секторах. Но вот что я вам скажу: псевдоразумный декор имеет обыкновение двигаться, а дешевый - много двигаться. Однажды я стала свидетелем того, как стая декоративных уток, действуя пугающе согласованно, следовала за одним моим знакомым, отрезая ему путь к отступлению. Потом повалила на землю и попыталась свить из него гнездо.

  В данный момент в 'Темной стороне' есть только один человек, кому по вкусу все броское и вызывающее. На плакате над его столом, кстати, написано: 'Преданный мерзости, лжи, кредиту и Рите Палисси'.

  Когда я проходила мимо гномов, до меня долетели визгливые смешки. Волоски на руках встали по стойке 'смирно', а в желудке возникла сосущая пустота.

  Дорожка, ведущая к крыльцу, была расчищена от снега. Снег забился в желобки между плитками. Хихиканье прорывалось сквозь завывания ветра, но закрывшаяся за мной дверь отсекла все звуки извне. Каблуки стукнули по паркету.

  В приемной всегда очень тихо. У стены стоит два дивана, кресло и журнальный столик с глянцевыми журналами. Офисные растения сгруппировались по углам. Владимир, наш охранник, сидел в кресле и пил нечто дымящееся из принесенной им из дому огромной чашки. На его овчинном воротнике блестели капельки воды. Владимиру под шестьдесят; до выхода на пенсию он был силовиком, и знает, как поддерживать форму. У него ежик серебристых волос и лицо, испещренное тонкими морщинами, которые, как говорит папа, являются признаком волевого характера.