А те, кто подносят еду, называются чешнегирлер; их восемьдесят человек, начальника их называют чешнегир-паша; он получает по два золотых на день, а другие — по золотому и по половине. Комнатных слуг насчитывается пятьдесят, их называют ич огланлары, а их начальника — кихтер-паша; каждый день они получают по два золотых: а слуги — по ползолотого и имеют еду, достаточную для них и для их коней. Сам султан имеет каждый год по тысяче свободных коней для своей службы, и он раздает их вместе с седлами и снаряжением, особенно когда идет большой бой. А конюхов насчитывается двести, которые и следят за конями, но имеют и своих коней, полученных от султана; каждый из них на восемь дней получает, золотой, а их начальники называются махтер-паша и имеют в день по два золотых.

При дворе содержится также шестьдесят отборных верблюдов, которые носят султанскую казну, каждый верблюд носит по шестьдесят тысяч в ящиках. Имеется еще сорок верблюдов, которые носят кухню и припасы. Столько и еще верблюдов, которые носят шатры, сто верблюдов носят вещи трубачей и все их принадлежности, а также четыре больших бубна: один верблюд несет два и другой два; называют они их кош и бьют в них во время сильного боя. А других бубнов, больших и малых, существует множество. А тех верблюдов, которые носят оружие, — триста. И поэтому они не имеют никаких повозок, чтобы с ними не задерживаться, когда они идут на войну.

Оружейников, которые чистят оружие и направляют его, насчитывается шестьдесят, и все они конные; их начальника называют джебежжи-паша, он в день получает золотой, а другие — на восемь дней золотой, и так всегда, из года в год. Тех же, которые расставляют султанские шатры, шестьдесят человек; их называют мехтермер, все они конные; старшего их называют мехтер-паша; он имеет каждый день по ползолотого, а другие на восемь дней — золотой. Имеется также двенадцать лучших возчиков, которые везут его постель и кровать, а также карманные деньги, как бы его личную казну; а тех верблюдов, которые это носят, имеется четыреста и еще двенадцать свободных для того, чтобы, если с каким-нибудь верблюдом что-то случилось, он мог занять его место. А оружейников и тех, которые расставляют шатры, тех, кто следит за верблюдами, поваров, трубачей — всего их насчитывается триста двадцать конных; всего же слуг насчитывается две тысячи двести пятьдесят человек. Дворцовых пеших янычар — три с половиной тысячи или немного более. И, таким образом, численность пеших и конных султанских дворян составляет около шести тысяч.

Военная подготовка, особенно к решающему бою, у турок такова: у них существует четыре султанских знамени, которые принадлежат двору. Одно из них — белое, с написанными золотом словами, и оно стоит надо всеми, ибо означает всю султанскую (воинскую) силу, а называется она алам сандиак, т. е. знамя всей силы. Другое знамя — красное, оно принадлежит придворным всадникам. Третье — зелено-красное, четвертое — красно-золотое; они принадлежат придворным пешим янычарам. А если где бы то ни было будут развернуты эти знамена, то это означает, что султан находится среди своих придворных. А придворное султанское войско обычно выстраивается в таком порядке: придворные всадники стоят возле него, перед ним янычары, за ним верблюды, а около них всегда бывает сделан ров и вал; перед рвами в землю втыкаются большие щиты. Сабли у них очень острые и украшенные; и иное боевое оружие также дорого украшено. Около рвов всегда выше насыпается вал, на котором всегда имеется частокол и сделаны стрельницы, чтобы можно было стрелять из мушкетов, а над большими щитами они густо ставят копья и другие предметы вооружения, которые необходимы; стрельба же из луков бывает очень густой.

Султан же, кроме своего придворного, имеет еще два войска: одно Анатолийское, за морем, другое — Румелийское.

Возле этих султанских окопов с правой стороны стоят другие пешие войска, которые называются азапы, т. е. пешие солдаты[337]; они, как и первые, также имеют валы с поставленным на них дрекольем, единственно у них нет таких, как у тех, приспособлений. Их насчитывается двадцать тысяч; у них есть новоучрежденный командир[338]. За ними также стоят верблюды и кони, на которых возят поклажу; эти азапы набираются по эту сторону моря, из Анатолии. Существует также анатолийский властитель, которого называют Анатоли-беглербег[339], как бы сказать анатолийский господин над господами. Ему подчиняются двенадцать воевод[340] каждый из которых имеет свое знамя, полученное им от султана; за ними идут по чину пятьдесят субашей[341], каждый из них стоит около своего воеводы, каждый возле того, кому он подчиняется. И этих войск конных бывает до Шестидесяти тысяч. Каждый воевода имеет свой отряд, особенно паша, и эти войска выстраиваются один возле другого.

С левой же стороны стоит происходящий с той стороны моря господин над всеми господами, который имеет свое знамя и свой отряд. Его называют Урминели-беглербег[342], господин над господами, наивысший после султана, ему подчиняются восемнадцать воевод, каждый со своим полком и со своим знаменем; они стоят, таким же образом, как это было рассказано о других. Возле них стоят субаши, которых сорок человек, и каждый из них стоит около своего воеводы, каждый по тому воеводству, в котором он служит. Конных бывает до семидесяти тысяч, тех, которые происходят с этой стороны моря и из Сарахоры[343] и о которых далее будет рассказано.

Возле султана с левой стороны стоят также другие пешие азапы, которых бывает до двадцати тысяч; они набраны с этой стороны моря, т. е. из Румелии, и так же стоят, окопавшись и воткнув дреколья, как и те, кто по правую сторону. Когда же султан прикажет каким-либо всадникам приступить к бою, то они без задержки едут и сражаются с громким криком и с барабанным боем. Султанские барабанщики так бьют в барабаны, что у них стоит сильный шум и грохот, как если бы тряслась земля или гремел гром. И тогда султан посылает к ним придворных на одетых в латы копях, дабы они наблюдали, кто насколько мужествен и кто как ведет себя в бою. Каждый из них держит в руках буздаваи, т. е. булаву, побуждая к битве; называются они чауши, а где они бывают, там как бы присутствует сам султан, и потому их все боятся, ибо кого они похвалят, тому будет хорошо, а на кого они пожалуются султану, тому бывает беда. Их командира называют чауш-паша. Таков порядок у турок во время битв. Султан же сам никуда не ездит, но всегда находится среди янычар, пока не кончится бой.

Когда против этой мощи поганых противостала христианская сила, как это было, когда король Владислав подошел к Варне, то против турок были поставлены повозки в круг, а между возами разместилась вся пехота, а на правой и на левой стороне — вся кавалерия[344], благодаря такому порядку христианская кавалерия превозмогала турецкую кавалерию, хотя петом они (христиане) сами нарушили этот порядок, неосторожно бросившись за придворными султана. Также и Янкул- воевода сам виноват в разгроме: поразив конных, он бросился на султанских придворных. А потому поистине знайте, что если кто-либо захотел вступить с турецким султаном в генеральное сражение, то он должен иначе себя вести, нежели те, кто име ли такой опыт, чтобы с божией помощью иметь возможность поразить его наголову; такому человеку надо знать, что у них есть недостаток, о котором они сами не ведают, а я хорошо его знаю, так как вполне мог к нему приглядеться; а именно: их пехота не может находиться долго в иоле, ибо они к этому не готовятся, полагая, что всегда счастье будет на их сто роне.