Барим, мрачный, как туча, отдал приказ: выстроить новый лагерь на Острове Зверя, а Базовый остров засеять танасисом. Крейга отправили на постройку нового лагеря, и однажды во время работ он свалился без чувств. Когда Крейг пришел в себя, то увидел голые стены маленькой больничной палаты.
Значит, его перевезли обратно на Базу. Пришел врач-морденец, взял у Крейга кровь на анализ и задал несколько вопросов.
Крейг признался, что уже несколько дней чувствовал тошноту и боль в суставах.
— Я работал, как проклятый, — оправдывался Крейг. — До меня как-то и не дошло, что это у меня болезнь началась.
— Зато теперь до вас до всех это дошло. — проворчал врач. — У меня тут двадцать человек таких.
Врач нахмурился и вышел из палаты. Крейг заснул. Во сне он убегал от женских глаз. Время от времени врачи будили его, давали таблетки, делали с ним что-то, и он снова засыпал!
И снова перед ним вставал Красный Зверь. Зверь смотрел на него загадочными женскими глазами. Утром следующего дня Крейг проснулся и увидел, что в его маленькой палате, у окна, теперь стоит еще одна кровать и на ней лежит Джордж Тояма.
Тояма улыбнулся Крейгу.
— Доброе утро, Рой, — сказал он. — Не лучшее место для встречи мы с тобой выбрали.
Тояма рассказал, что многие слегли и не меньше десяти человек уже мертвы. Белконтийцы вернулись в лаборатории и работают день и ночь, чтобы найти возбудителя и переносчика болезни. А Крейгу хотелось есть, и голова у него болела. Все остальное его почему-то не волновало. Словно сквозь дымку он увидел, как Милдред Эймс прошла мимо его кровати и потопталась у кровати Тоямы. Она взяла Тояму за руку:
— Ну вот, Джордж, мы нашли то, что хотели найти.
— Похоже, Милдред, ты не очень-то этому рада, — сказал Тояма.
— Да, я не очень этому рада. Сегодня ночью я закончила??? анализ. Джордж, это то самое, чего мы боялись.
— Понятно. — Голос Тоямы не дрогнул. — Все как на планете Фрао. Времени у нас осталось немного. Я хотел бы провести его с Хелин.
— Конечно, — сказала Эймс. — Это я устрою.
В коридоре раздались быстрые тяжелые шаги.
— А, Милдред! Вас-то и и ищу!
Фигура Барима заняла почти весь дверной проход. Одет он был в кожаный охотничий костюм. Эймс обернулась.
— Я слышал, вы нашли вирус-возбудитель, — сказал Барим.
— Да, нашли, — невесело улыбнулась Милдред Эймс.
— Так как с ним бороться? Уже двенадцать человек умерли. Что мне надо делать?
— Из ружья стрелять… Это свободная система танасиса, которая постигла второй степени относительной свободы. Вам это о чем-нибудь говорит?
Тяжелая челюсть Барима щелкнула, как капкан.
— Нет, не говорит, но по вас я вижу. Это вроде чумы, да?
Она кивнула:
— И никакой комбинезон не поможет. Лечение невозможно. Мы все заражены.
Барим покусал губу, молча глядя на Эймс. Потом произнес:
— Не повезло, что и говорить. Не стоило вам тащиться с нами на эту планету… Я прикажу вывести спасательную ракету на орбиту, чтобы она транслировала послание-предупреждение. Это спасет ваш корабль, когда он приблизится к планете, повернет домой, на Белконти, а там уж ваше правительство оповестит весь сектор галактики. — Полуулыбка смягчила грубые черты его угрюмого лица. — Ну что же, Эймс, можете ткнуть меня носом в это дело. Можете сказать, что вы меня предупреждали.
— Зачем? — Она слегка откинула голову назад. — Жалко вас, морденцев. Ведь вам всем придется умереть самым жалким образом. Будете хныкать и звать свою мамочку. Большего позора для вас и не придумаешь, верно?
— Радуетесь? — Барим по-прежнему улыбался. — Да нет, Эймс, все будет не так. Я целую ночь не спал, думал. Я так и чувствовал, что это конец. Сейчас мои ребята куют наконечники для стрел. Мы составим священный отряд и умрем в схватке с Красным Зверем! — теперь он говорил глухим голосом, и его глаза сверкали. — Мы будем идти из последних сил, будем ползти, будем тащить на себе больных и раненых. Но мы умрем, как мужчины!
— Как дикари! Не делайте этого! — Она с мольбой протянула к нему руки. — Простите мне мою издевку, Барим. Мне очень нужна ваша помощь, все ваши люди и весь транспорт. Если мы сделаем все возможное, то некоторые из нас могут спастись.
— Как? — прорычал Барим. — Ведь на планете Фрао…
— Ваша колония на планете Фрао могла рассчитывать только на свои собственные силы. Но фитоны, я уверена, уже нашли средство борьбы с этой эпидемией. Нам такого средства не найти никогда. — Ее голос задрожал. — Помогите мне, Барим, прошу вас! Если бы нам удалось найти тот район планеты, где фитоны уже победили болезнь, и выяснить, как они это сделали…
— Нет, — отрезал Барим. — Слишком много возни. С жалобным писком убегать от смерти — это недостойно. Я предпочитаю идти напрямик.
Милдред Эймс снова откинула голову назад.
— Как вы смеете осуждать своих людей на смерть, даже не поговорив с ними? — сказала она звенящим голосом. — Может быть, они захотят драться за свою жизнь!
— Вы их не знаете! — Барим наклонился к Крейгу и встряхнул его за плечо: это была своего рода грубая ласка. — Вот ты, парень! Ты встанешь и пойдешь на охоту вместе со священным отрядом, верно?
— Нет, — сказал Крейг.
Он с трудом оторвал голову от подушки и сел, опершись о кровать дрожащими руками. Эймс улыбнулась и потрепала по щеке.
— Ты останешься и будешь бороться за жизнь вместе с нами, да? — спросила она.
— Нет, — сказал Крейг.
— Подумай, парнишка, что ты говоришь! — сказал Борим, с трудом сдерживаясь. — Ведь Красный Зверь тоже может умереть от этой болезни. Наш долг — сделать так, чтобы он умер с чистой смертью.
Крейга передернуло. Он выпрямился, сидя на кровати и глядя прямо перед собой.
— Я смешаю кровь Красного Зверя с грязью, — медленно и четко проговорил он. — Я смешаю ее с навозом. Смешаю ее…
Кулак Барима рассек Крейгу губу. Побледневший под своим загаром Охотник смотрел на Крейга, отброшенного ударом на подушку.
— Ты спятил, парень! — прошептал Барим. — Но даже сумасшедший не должен говорить такие вещи!
Крейг собрал последние силы и снова приподнялся. Он облизнул разбитую губу, кровь из которой стекала на пижаму.
— Это вы все спятили, а не я, — сказал он. — А я умру вне закона, вот как я умру. На острове Бертон.
Встретив ошеломленный взгляд Барима, он добавил:
— Я смешаю кровь…
— Молчать! — крикнул Барим. — Ты уже вне закона, люди скоро придут за тобою, чужак.
Тяжело ступая, Барим вышел из палаты. Милдред Эймс последовала за ним.
— Морденец есть морденец, — вздохнула она на прощание, покачав головой.
Крейг опустил ноги с кровати и одернул свою пропитавшуюся потом пижаму. Комната кружилась и плыла. Улыбка Тоямы была как маяк в тумане.
— Стыдно мне, стыдно. Прости нас, Тояма, — сказал Крейг. — Мы только и умеем, что убивать, убивать, убивать…
Каждый делает то, что должен делать, — ответил старик. — А смерть списывает все долги. Это и будет наш отдых. Тебе понравится.
— Мои долги к смерть не спишет. И отдыха она мне тоже не даст, — разве я могу отдыхать? Ведь я вдруг понял — клянусь Зверем, теперь-то я понял. Я понял, как я любил Мидори.
— Странная это была девушка. Мы с Хелин знали, что и она тебя любит. Когда мы жили на острове Бертон… — Тояма покачал головой. — Но наши жизни — это щепки в водопаде. Такие дела, Рой.
Скоро пришел Джордан в черном защитном комбинезоне. На его лице застыла презрительная гримаса. Он резко дернул большим пальцем, указывая Крейгу на дверь.
— Вставай, чужак! — резко произнес Джордан. — Пошли!
Крейг пошел за ним, в пижаме и босиком. Откуда-то из глубины больницы раздались крики. Кажется, это Кобб, подумал Крейг. Потом они шли по посадочной площадке. Крейгу казалось, что он под водой и идет по дну моря. Они миновали спасательную ракету, которую как раз заправляли перед стартом. В гравиплане он сел в стороне от остальных. Кобба с ними не было. Раскрасневшийся Уайлд поминутно передергивал плечами; его глаза сверкали лихорадочным блеском. Гравиплан вел Джордан. Все молчали. Крейг и не заметил, как они обогнали солнце, он дремал, и перед ним проносились цветные лоскутья снов. Он пришел в себя рано на рассвете, когда гравиплан приземлился на острове Бертон.