Мама полулежала в больничной кровати, благодаря сестре, её лечили в вип-палате со всеми удобствами и личной сиделкой. Я навсегда запомнила маму такой - худое лицо с зелеными запавшими глазами, бескровные щеки, выпирающие из больничной рубашки ключицы, белая косынка на голове вместо шикарных черных волос. Мы общались не только словами, но и глазами - из-за масок на лицах; и я знала, что маме очень страшно - страх застыл в глубоких глазах, а во всей фигуре появилось что-то резкое.

На следующее утро специальный самолет уносил мою маму и еще двух других пациентов фонда в Германию, а я стояла рядом с абсолютно чужой женщиной, по воле судьбы оказавшейся моей тетей, и старалась не заплакать, не показать свою слабость.

Досрочно сдав летнюю сессию, переехала к тете Вале.

Мамы не стало через два месяца. Так закончилось мое детство, и началась взрослая жизнь. Даже когда я училась и работала, я знала, что у меня есть мама, а я для неё - маленькая девочка, знала, что мамины руки способны укрыть меня от невзгод и проблем, а теперь мамы нет, нет тех рук, способных уберечь и согреть...

Не помню, что делала и как я жила у тети тем летом. Успокаивала ли она меня? Утешала? Тетя Валя была сильной женщиной и переживала смерть сестры молча, я только догадывалась о её боли, слыша по ночам плач из спальни. Возможно, нам стоило поговорить, открыться друг другу и пережить потерю вместе, но я боялась сделать что-то не так, а она... просто привыкла быть сильной.

Тетя перевела меня в новый университет. Как ей удалось оставить за мной место на бюджетном обучении - не знаю. В глубине души я удивилась, когда водитель привез первого сентября к зданию международного университета, известного любому студенту, мечтающему о большой науке.

Но удивление было мимолетным, я отодвинула все эмоции на задний план и безразлично окунулась в учебный процесс. Раньше я старалась стать самой лучшей студенткой, чтобы видеть в маминых глазах одобрение, сейчас не находила в учебе смысла. Училась по инерции, общалась с одногруппниками поскольку постольку, занятия не пропускала. Одногруппникам каким-то образом стало известно, что я племянница той самой Валентины Михайловны, меня признали своей. Их группа считалась "золотой молодежью" города, и, наверное, мне завидовали простые студенты. Я не старалась стать центром тусовки. Так вышло.

До начала учебы я заикнулась тете о своем желании работать и не быть обузой, на что получила режущий сердце ответ: "Саша хотела, чтобы ты училась". И я бездельничала, зависая в интернете. Благодаря тете Вале, мне впервые за несколько лет не надо было беспокоиться о еде и одежде.

Долгое время меня не интересовало мнение окружающих, единственное, чего я боялась - неодобрения тети Вали. Я привязалась к ней, ища ту теплоту и поддержку, которую раньше давала мама. Мы даже стали нормально общаться, и, если она уезжала, то теперь лично звонила узнать, как прошел день, а не просила об этом помощницу. Иногда я верила, что у меня есть семья - тетя и я, и в такие моменты чувствовала себя почти счастливой.

Все реже и реже вспоминала свою двухкомнатную квартирку и поездки в переполненной маршрутке. Домом для меня стал коттедж тети в элитном поселке, а перемещалась я исключительно на машине с личным шофером, впрочем, как и большинство моих новых знакомых.

Как-то вернувшись из университета, столкнулась в холле коттеджа с симпатичным молодым человеком. Он прошел мимо меня в гостиную, откуда раздавались голоса. Удивившись гостям, зашла в комнату. Тетя на секунду замялась, но потом, заметив заинтересованный взгляд парня, представила:

- А это Галина, племянница. Живет со мной. Правда, мы похожи? - кокетливо обратилась она к представительному мужчине, сидевшему в кресле с чашкой кофе в руке. Он согласно кивнул.

На диване расположились две женщины, одну из них я часто видела по телевизору - кажется, это депутат городской Думы, другую тоже где-то видела, скорее всего, в фотоальбоме тети.

- Галина, познакомься с моими друзьями: Владимир Юрьевич и Полина Геннадьевна, их сын Олег, - я пожала руку мужчине и второй даме, кивнула молодому человеку, - Мария Сергеевна, моя давняя подруга,- представила первую женщину.

Мария Сергеевна задержала мою руку в своей, и шепнула:

- Соболезную, Галя, я не смогла присутствовать на похоронах...

Я немного дернулась, но нашла в себе силы грустно улыбнуться в ответ.

Домработница позвала всех к столу, гости перешли в столовую. За столом соседом оказался Олег, он подливал в мой стакан сок и предлагал то одно, то другое блюдо, а я только кивала, смущаясь - стол был сервирован по всем правилам, которых, к сожалению, я не знала. В принципе, мне было известно, что есть вилка для салата, а есть десертная ложка; вилку держат в левой руке, а нож в правой, но на этом познания этикета заканчивались, и я чувствовала себя деревней. Тетя Валя заметила и поняла причину моей скованности, взяла на заметку.

Со следующего дня я посещала курсы в бизнес-центре, где с замешательством разбиралась в премудростях официального, повседневного и кулинарного этикетов в течение недели.

В качестве проверки и закрепления новых знаний, тетя Валя брала меня на званый ужин к деловым партнерам.

- Вот карточка, Денису я сказала, в какой салон тебя отвести, - тетя отправила меня за платьем самостоятельно, у неё же была запланирована деловая встреча, - надеюсь, ты выберешь что-то подходящее. Девочкам скажешь, что нужно на сегодняшний вечер, они в курсе, Вера созванивалась с ними, тебя ждут. Все, до вечера!

- До вечера, фея-крестная! - засмеялась я, почувствовав себя Золушкой, собирающейся на бал.

В салоне мне подбирали платья, я устала их мерить. В конце-концов девушка-стилист остановилась на коротком черном платье-тунике, украшенном на одном плече зелеными стразами, подобрала сумочку в тон стразам и черные туфли на шпильках. Волосы, после нескольких масок и долгого расчесывания струились, словно я собиралась не на званый ужин, а на съемки рекламы супер-шампуня.

В зеркале отражалась не Галина Зимина, а неизвестная супер-модель с готическим уклоном. Акцент в моем макияже сделали на глаза и губы - все оттенки черных теней и алые губы неизвестным образом сочетались, создавая впечатление гламурной готики.

Вот в таком виде я и отправилась на ужин. Тетя ходила со мной под ручку, знакомила с друзьями, коллегами, начальниками, конкурентами...Я улыбалась, говорила, что мне очень приятно и я рада, а на самом деле непривычные шпильки натерли ноги, а платье норовило подняться выше положенного, - весь вечер думала только об этом. За столом оказалась между тетей и Олегом - его родители сидели напротив. В этот раз я держалась уверенней, даже отвечала что-то Олегу, хотя то и дело мысленно решала, правильно ли держу ложку и та ли вилка?

Мы обменялись с Олегом номерами, он немного удивился, увидев мою нокию.

- Ты предпочитаешь ретро?

- Ага, - кивнула, не совсем понимая, о чем это он.

- Ты такая необычная девушка, красивая и загадочная, - он галантно поцеловал мою руку, совру, если скажу, что мне не понравилось.

Выяснилось, что Олег учится на курс старше меня, и знает почти всех моих одногруппников. Он получил степень бакалавра в Англии, но второе экономическое образование предпочёл получать здесь, в родном городе. Подозреваю, возвращение на родину связано с финансовыми проблемами его отца, о которых мне недавно рассказывала тетя.

Олег говорил, я слушала. Изредка замечала задумчивый взгляд тети, устремленный на нас, и одними губами спрашивала: "Что?", но она лишь улыбалась в ответ. Наверное, тетя была рада, ведь я не путала приборы и поддерживала светский разговор.

После этого ужина тетя занялась мной. Вернее, моим гардеробом. Если еще точнее - её вдруг заинтересовала начинка моей гардеробной.

Комната у меня была шикарная. Раньше тут останавливались гости, но тетя быстро распорядилась, и к моему приезду сделали небольшой апгрейд. Широкая кровать с кучей разноцветных подушек и подушечек, на полу бежевый ковер с длинным ворсом, письменный стол с ноутбуком, удобное вертящееся кресло, полочки под книги и стерео систему, большой плазменный телевизор на стене напротив кровати. Чуть приглушенные оттенки кофейного, золотистого и бежевого, мягкий свет. Все это резко отличалось от моего прошлого, в котором мои личные вещи умещались на угловом компьютерном столике. Поэтому на гардеробную я почти не обращала внимания, понемногу обживаясь и привыкая к новой обстановке. Небольшая сумка с вещами, привезенными из дома, стояла практически не разобранной. В университет ходила в футболках и любимых джинсах, купленных в фирменном магазине на первую зарплату, а в комнате предпочитала шорты и широкую майку.