- Когда беременная тобой была, постоянно ела гречку и печенку. Жарила, варила, запекала - обожала печень! - облизывается мать, потрепав по щечке сына.

    И без того понятно: у него-то с гемоглобином всё нормально, кровь, должно быть, густая и тягучая, словно вишневый сок с мякотью.

    Лиска задумчиво выводит на запотевшем окне каракули и почти не смотрит на меня. Обиделась. На мультик опаздываем, едем в тарантасе, пить мама не дает...

    Маршрутка, протяжно просигналив, встает, зажатая со всех сторон машинами.

    - Пробка, - повернувшись к пассажирам, гундосит водитель.

    Все нервно заерзали, кинувшись к окошкам высматривать причину задержки.     Всматриваюсь вдаль сквозь стекло окна, но внезапная резь в глазах напоминает о линзах: пора менять, да никак не выберусь в салон. Надеюсь, в торговом центре имеется нормальная оптика?

    - О, а я обычно на следующей остановке выхожу, - разглядев что-то знакомое за окном, сообщает подросток мамаше.

    - Та-ак, - тянет та, - мы деньги даем, чтобы ты от дома до школы без пересадок ездил, а ты, Ванечка, оказывается, пешком две остановки...

    - Не, тут двориками пять минут! - Ванечка принимается расписывать все повороты и переходы от остановки до дома.

    Мы находимся в исторической части города, теперь я разглядела за окнами деревянные дома и темные ветви старых садов.

    - Мам, здесь красиво! - дочка восторженно вглядывается в окно.

    И почему я не ездила этой дорогой раньше? Серость ушла вместе с безликими многоэтажками, захватив с собой затхлость и скуку. Когда-то чёртов город имел индивидуальность, и по сей день она сквозит за резными наличниками и разноцветными ставнями в белых кружевных занавесочках, в красной герани, во флюгере-петушке на жестяной крыше... Не музеи, а жилые дома, как и хозяева, могут рассказать легенды города каждый по-своему.

    - Что там дальше-то, с вампирской болезнью? - зевает мамаша.

    Движение стоит уже минут десять, наш водитель почти спит на руле, пассажиры расслаблено слушают прогноз погоды из негромкого радио в салоне. На завтра обещают метель.

    - Ничего, - пожимает плечами сын.

    - Зачем же, Вань, рассказываешь?

    - Мы на выходных с классом в кино собрались на фильм про вампиров, пустишь?

    - Конечно, сыночек, тебе, как будущему медику нужно знать про все болезни, - она снова треплет подростка по щеке, на что Лиска хмыкает. И не одна она. Почти все пассажиры - невольные слушатели семейного диалога, и вывод мамочки, по всеобщему мнению, притянут за уши.

    - Напрасно, вы, молодой человек, отрицаете существование настоящих вампиров. Конечно, название не русское, у нас их раньше вурдалаками называли. Ещё у Пушкина, помните,...

Интеллигентного вида старичок умолкает, силясь вспомнить, что именно говорилось у Пушкина про вурдалаков.

    Заминкой пользуется женщина с необъятным пакетом (от неё разит мандаринами и дешевыми духами - убойная смесь для любого обоняния, не только нашего с Лиской).

    - Ага, вурдалаки! Как раз здесь неподалеку случилось, мне бабка рассказывала. У ней соседка была вдовая, с дочкой. То ли тринадцати, то ли четырнадцати лет, твоего возрасту, - тыкает она в Ванечку, заставляя кривиться мамашу, - пропала она однажды. Ушла зимой за водой на речку и всё. Думали, утонула! С тех пор люди в округе стали болеть: вялые, спят постоянно, двое даже умерли, говорят, от кровопотери. Куда ж кровь-то из них девалась? Не догадывался никто! А к весне стали сарай старый во дворе ломать, а она там гнездо сделала, чтоб в спячку, стало быть, залечь...

    - Кто "она"? Девочка или соседка? - уточняет женщина в каракулевой шубе, пропахшая молью и нафталином.

    Лиска с интересом слушает, впрочем, как и я.

    - Девочка! Не ясно, что ль, она вурдалаком стала! - рассердилась вдруг женщина с пакетами.

    Лиска улыбается и с восторгом смотрит на меня, шепча одними губами: "ОНИ здесь были!"

    - И? Что дальше? - Ванечка ожидает продолжения, уставившись на рассказчицу круглыми глазами.

    Но продолжения мы так и не слышим, потому что, наконец, двигаемся с места. Проезжаем мимо сломанного троллейбуса - виновника пробки, и внимание пассажиров привлекают ругающиеся кондукторша с водителем. Выдвигаются версии их ссоры и причины поломки, только один Ванечка еще помнит о неоконченной вурдалакской истории и грустит.

    - Почему девочка-вампир залегла на весну в спячку? Никогда не слышал о таком! - вздыхает он, и в рассеянности роняет перчатку.

    - Тепла испугалась, она же холодная, от жары на солнце сгорит, - разъясняет ему Лиска, незаметно подобрав перчатку и вдыхая её запах.

    Кидаю на дочь предупреждающий взгляд: она понимает, что повела себя как-то не так и смущается, однако перчатку Ванечке не возвращает, а потихоньку прячет к себе в карман пальто.

    Ванечка с мамашей выходят через остановку, так и не замечая пропажи.

Оставшийся путь до "Карусели" ничем примечательным не запоминается.

    Алиса смотрит в окошко, изредка удивленно оглядываясь, я нервно одергиваю рукав шубы, посматривая на часы - скоро начало мультфильма. Но мы добираемся вовремя, дочь в восторге от ёлки на первом этаже центра и кассиров в кино, наряженных гномами. На время сеанса она замирает и сидит, еле дыша от возбуждения, наслаждаясь мультиком. Шипит на других детей, которые, по её мнению, слишком громко жуют попкорн или пьют кока-колу. Молча слежу за ней, умиляясь и гордясь своим персональным чудом. Ещё бы: в современных условиях, в моем возрасте воспитывать ребенка - героизм! Вон, даже в общественном транспорте о вампирах говорят...

    После кино ходим по магазинам - покупаю новые сапоги и цветные линзы.

    Возвращаемся домой на такси, голодные и уставшие. Над вечерним городом кружит снег, мелькая разноцветным конфетти в свете фар. Таксист - худощавый молодой человек, поклонник шансона: всю дорогу мы вынуждены слушать это радио и его подвывания. Вспоминается утренняя грубость оператора, и я еле сдерживаюсь, чтобы не сорвать злость на таксисте.

    Наконец, подъезжаем к дому. Выходим, огибаю машину, чтобы расплатиться.

    - Мам, не забыла? - дочь делает умоляющую мордашку, и я вздыхаю.

    - Уважаемый, не могли бы вы оказать еще одну услугу? - вглядываюсь в лицо таксиста. Он послушно соглашается и выходит из машины. Заворачиваем за угол дома, где снимаем квартиру, в глубокую тень.

    - Как же я хотела пить! - Лиска пьет долго, перепачкав щеки и нос. Я лишь попробовала, перед тем как дать ей - мало ли, по запаху иногда можно ошибиться. Мелькает в памяти запах сдобы и шея Ванечки. Интересно, Алиса специально спрятала перчатку? Если да, значит, моя девочка растёт. Охотница моя!