Воображение услужливо подкинуло пару картинок и я впервые в жизни почувствовала, что уши горят огнем от смущения. Я? Смущаюсь? Серьезно?! Да, никогда! Черт! Я смущаюсь. Только у нормальных девушек щеки краснеют, а у меня все ни как у людей. Генетическое отклонение. Я просто физически не способна покраснеть. Зато уши горят прекрасно!

   Я снова покосилась на мужчину и вздохнула. Что я могу ему предложить? Сейчас я похожа на нескладного подростка. Он даже не посмотрит в мою сторону! "Дядя, где же ты раньше-то был? Теперь, чтобы тебя заинтересовать, мне нужно, как минимум, раздеться, - сердито подумала я. - Это, по крайней мере, заставит на меня посмотреть повнимательней и, возможно, увидеть женщину...".

   Тряхнула головой, прогоняя ненужные мысли, и сердито уставилась на челку. Ненавижу этот дурацкий атрибут внешности! Мало того, что он делает из меня чуть ли не ребенка, так еще и в глаза все время лезет! Сердито фыркнула и достала из рюкзака (сумочка с моим имиджем не вяжется) повязку на голову. До Франции побуду в ней.

   Тишина стала уже не просто неприятной и в чем-то полезной, она начала на меня давить.

   - Для американца ты неплохо говоришь по-русски, - ляпнула я первое, что пришло в голову, только чтобы наполнить машину звуками.

   Майкл перевел взгляд с дороги на меня и явно не собирался отводить глаза. Я тоже уставилась ему в лицо, точно зная, что лучше один раз потратить нервы и не отвести взгляд, чем потом сражаться с его снисхождением. Я не слабая! И не таким в глаза смотрела и не моргала! Черт! Нет, таким точно не смотрела. Меня будто раздевали слой за слоем и относилось это не к одежде. Он мою душу наизнанку выворачивал, выставляя на обозрение все страхи и тайны. Наверное, именно так чувствуют себя лягушки, когда их препарируют. Но я-то живая и от этого только хуже.

   Через пару минут я начала ерзать, все таки трасса оживленная и мы не в пробке стоим. Стрелка спидометра ползла к сотне, а Майкл пялился на меня. После третьего тяжкого вздоха он хмыкнул, обратил внимание на дорогу и, не глядя, включил радио. Видимо, понял причину моего беспокойства.

   На самом деле я легко переношу тишину и одиночество, но этот мужчина меня беспокоил. Меня к нему тянуло и плевать было на все. Одно воспоминание о том, как он сказал "Lady", заставляло сердце трепыхаться в груди пойманной птичкой, а дыхание сбиваться на рваный ритм.

   Черт! О чем я думаю? Мне сына спасать надо, а я на мужика левого пялюсь! Я ведь о нем ничего не знаю, кроме имени. Ну, еще он друг Скляра и...и все. Как все? Машина у него хорошая. Одежда дорогая. Галантный. Голос у него завораживающий. Глаза, в которых хочется утонуть. Губы, которые так и тянет поцеловать. Плечи, в которые хочется впиваться руками так, чтобы костяшки побелели и стонать...стонать? Мать! Моя! Женщина! И я тоже не мужик! Мужик вот он, рядом сидит. Хочу!!!

   Я опять заерзала на сиденье, чувствуя неприятную пустоту внутри. Благо, что штаны на мне относительно темные и из плотного материала, а то пятно было бы...видно его было бы!

   - Я не американец, - я дернулась от звука его голоса и не сразу сообразила о чем он.

   Посмотрела на часы. Пятнадцать минут. Долго думал. А с виду на тормоза не похож.

   - Француз? - предположила, вспомнив его разговор со Скляром и пункт назначения.

   - Русский я, - хмыкнул он. - просто долго жил во Франции, а потом в Америке.

   - Значит, ты знаешь три языка? - молчать я устала. Рядом с ним непростительно молчать. Лучше уж я буду говорить, чем думать. Особенно, с учетом направления мыслей.

   - Нет, - он помолчал и добавил: - Шесть.

   Я выпучила глаза:

   - Полиглот?

   - Нет. Просто работа такая. Пришлось учить.

   Так. О работе, судя по тону, он распространяться не станет. По крайней мере, сейчас.

   - А Скляра откуда знаешь? - сменила я тему.

   - Любопытной Варваре... - начал он, а потом фыркнул. - охотились вместе.

   - Скляр с ружьем? - хохотнула я. - Плохо себе представляю. Он больше рыбалку любит.

   - А он и не стрелял. Зато хорошо разделывает и готовит.

   - Это да, с ножом он отлично управляется, - улыбнулась я, слегка расслабившись.

   - А ты откуда знаешь? - вроде бы, заинтересовался он.

   - Они с мужем меня на рыбалку несколько раз брали. Мы к Егору ездили.

   - Он еще жив? - внезапно спросил Майкл. Или Миша?

   - Нет. Сердце. Пять лет назад умер.

   - Жаль. Хороший был человек и стрелок отличный.

   - Ага. А еще шутник. Никогда не забуду, как он меня первый раз на охоту взял и до зимника в пяти километрах шесть часов вел через сопки. Все ждал, когда я ныть начну.

   - И что? - почти улыбнулся Майкл. Уголки губ слегка дрогнули, но остановились.

   - А мы когда на третий круг пошли, я его стукнула и сказала, что если он не перестанет валять дурака, я пойду впереди и максимум куда мы попадем - это сигаретный киоск. В зимник притопали через пять минут. Правда на этом испытания не закончились, но после той охоты он меня настоящим мужиком назвал и больше не издевался.

   - И что же ты такого сделала? Медведя застрелила и сама тащила до машины?

   Мне показалось, или в голосе проскользнула издевка? Я пожала плечами и спокойно ответила, не поддавшись на провокацию:

   - Собственноручно вырезала у кабана печень, слегка остудила в снегу, смазала салом и съела под самогон. Правда стакан свежей крови из сердца мне понравился больше. Я вообще печенку не очень люблю, но традиции требовали. Хотя, я и пить не люблю. Благо там было холодно и меня не развезло...

   Машина резко вильнула, дернулась и замерла. Майкл повернулся ко мне всем корпусом и начал разглядывать. Только теперь он будто оценивал противника. Так смотрят на равных. Неужели и этот увидел во мне мужика? Не хотелось бы. Вот с ним я бы предпочла остаться женщиной.

   - Приехали. - сказал он минут через десять. - На выход, - и покинул машину.

   Пока я возилась с ремнем безопасности, Майкл обогнул транспорт и открыл дверцу с моей стороны. Подал руку. Я осторожно вложила свою ладошку с его лапищу, в которой поместилось бы три моих, и выбралась на улицу.

   - Ну что, Элис, готова полетать? - подмигнул он мне.

   - Не знаю. Не пробовала еще.

   Мою руку он не отпустил и мы вошли в аэропорт, как школьники на первом свидании. Но мне было все равно, как это выглядит со стороны, лишь бы он ко мне прикасался. Я чувствовала себя...правильно. Будто так и должно быть. Спокойно и надежно. Как за каменной стеной.

   Интересно, какой из него любовник? С одной стороны он привлекательный мужчина, а с другой...он слегка пугал. Такой холодный и отстраненный. Сосредоточенно шагает вперед, будто позабыл, что я семеню за ним на высоченных каблуках.

   - Майкл, - осторожно позвала я. Он замер и повернулся ко мне. - помедленней, если не хочешь, чтобы я себе ноги переломала, - виновато прошептала я. - Я уже разучилась ходить в этих кандалах.

   Он хмыкнул и подхватил меня на руки.

   - Мы на рейс опаздываем, - и бодро зашагал к столу регистрации.

   Эта девчонка заставляет меня нервничать одним своим видом, но стоит ей открыть рот я просто впадаю в ступор. Когда я был на первой охоте и узнал о традициях...отец долго ржал, глядя, как меня выворачивает. Я больше никогда сырое мясо не ел, даже строганину на дух не переношу. А она...свежую кровь пила! С кем я имею дело? Много ли у нее тайн? Полно! Только почему она со мной ими так спокойно делится? Ждет от меня того же? Или просто не считает такие вещи тайнами?

   Теперь вообще на руки ко мне забралась. Причем расслабилась и пристроила голову на моем плече, даже не замечая, что дышит мне в шею! Или замечая? Она это специально делает? Тогда почему не обняла меня, а руки на груди сцепила и скроила недовольную рожицу? Тоже специально?

   Желание поцеловать ее росло с каждым выдохом, но в этом случае я просто затащу ее в первую же дверь и...и что? Что делают с женщинами, которых хотят? Во-от! А я не знаю!