— Проклятье! Ты в порядке? — Он встал и чертыхнулся вслед машине, поднимавшейся на холм.

— Чертов идиот! У него не горели фары! Я даже не слышала... — Потрясенная Карла поднялась на ноги, прижалась к мужу и почувствовала, как он напряжен. — Вот сволочь! — По ее телу бежали мурашки. — Уайтхед, ты цел?

В темных глазах, глядевших вслед давно исчезнувшей машине, полыхал гнев.

— Обо мне не беспокойся. Я борюсь с желанием выщипать перья этому индюку!

— Может, он пьяный?

— Если я доберусь до этого ублюдка, ему придется напиться вдребезги, и то едва ли поможет!

Его гнев слегка утих при звуке жалобного голоса Карлы.

— Знаешь, тебе снова придется посадить меня на спину. — Она скорчила гримасу и показала на босоножку. На обочине лежал сломанный каблук.

— О'кей, вот мы и дома.

Карла медленно соскользнула с его спины. Влажная трава охлаждала ее босые пятки.

От ее близости у Уайтхеда кружилась голова. Она придвинулась еще ближе, поднялась на цыпочки, и Марк, не выдержав, припал к ее губам. В ту же секунду он понял, что чувство к Карле может сорвать тщательно продуманный план еще до того, как он успеет что-нибудь выяснить.

Чудовищным усилием Марк остановил себя, положил Карле руки на плечи и слегка отстранился.

— Ну что, — прошептал он, — именно так было между нами в феврале?

— Угу. Похоже на наше второе свидание. — Карла выглядела сонной, но ее глаза все еще искрились. — Так ты понял меня буквально, когда я предложила все начать сначала? — Она хихикнула и провела пальцами по пуговицам его рубашки. — Если ты не против, можно кое-что пропустить.

— Не пойдет. — Марк задумался: может, действительно, пропустить? Нет. Надо было удерживать их физические отношения именно на таком уровне. — А как было у «Бадди»? Нам понравилось?

— Мне да, а ты почти все время провел в баре.

— Ага... — Слава Богу, что пить Карла не умеет. Достаточно двух бокалов вина, чтобы она выложила тебе все. Может, он воспользуется этим сегодня ночью; девица изрядно накачалась. — А что было потом?

— Уайтхед, ну почему мы не можем просто радоваться жизни? — В самом деле, не напоминать же Кларку, что в такси его вырвало... — Еще немного, и я начну плакать!

— Хочу все разложить по полочкам.

Тут Карла и выложила ему правду. Марк скорчил гримасу.

— Я вел себя как последняя скотина. Почему ты меня не бросила?

— Надо подумать. — Неужели ты этого не понимаешь? Потому что мы созданы друг для друга.

— Ну, что будем делать завтра? — Марк пригладил волосы.

— Уайтхед, это дурно пахнет.

— Что? — Марк выпрямился; похоже, он слегка переборщил.

Наше притворство. Мы играем в какую-то дурацкую игру, но стоит сделать шаг вперед, как ты начинаешь пятиться.

Именно это он и делает. Марк поднялся.

— Карла... Это было твое предложение.

— Знаю! Оно не нравилось мне еще тогда, а теперь разонравилось вовсе. Я-то свои чувства знаю! — Карла круто повернулась и побежала к залитой лунным светом реке. Слезы жгли ей глаза; их брак оказался ошибкой! А виновато в этом настойчивое стремление Кларка рассмотреть их связь под микроскопом, который показал все ее изъяны. Но она любит его. Очень. Даже слишком.

Карла опустилась на берег. Если бы они были долго помолвлены и виделись каждый день, может, она и сумела бы найти способ защиты. Но надо смотреть правде в глаза — она его почти не знает...

Ваша честь, я не знаю этого человека, но знаю, что люблю его... Не слишком убедительно.

Объявляю ваш брак расторгнутым и недействительным. Воображаемый судья в парике ударил молотком, и на его месте появилась гадалка. «Опасность... тебе грозит опасность... тот, кого ты любишь, тоже в опасности...»

Сквозь легкую одежду проникала ночная прохлада, в безмолвии раздавался неумолчный шум водопада. Там, где река разливалась и мелела, он становился тише. Завели свои ночные песни цикады. Карла закинула голову и посмотрела в чернильно-черное небо, украшенное самоцветами звезд. Должно быть, это самое романтическое место на земле. Если они не смогут найти общего языка здесь, в других местах из этого и подавно ничего не выйдет.

— Эй... — Низкий голос заставил ее вздрогнуть. В воду упал брошенный Марком камешек. — Ты еще не забыла, что обещала мне голубой шелк? Какого черта он сказал это? Слова выскользнули сами собой, и рука потянулась к ней тоже сама собой. Потому что он не умеет притворяться. Как там сказала Карла: дурно пахнет? Именно.

Она медленно покачала головой и посмотрела на другой берег. Над водой стлался легкий туман.

— Едва ли мы дойдем до этого. Уайтхед, ты причиняешь мне боль.

— Если это может тебе помочь... — Марк сел рядом. — Я знаю, что ты чувствуешь.

— В самом деле?

Он кивнул и положил руку ей на плечо.

— Пойдем. Не знаю, как ты, а я валюсь с ног, — тихо сказала Карла.

Они медленно побрели назад. Карла придумывала название для очередной главы своей воображаемой книги. Неподалеку послышался странный шорох, не похожий на звуки дикой природы.

— Ох... — Когда они подошли к освещенному трейлеру, Карла вздрогнула. — У меня такое чувство, что за нами следят. — Это чувство усилилось, когда она поднялась по ступенькам.

Уайтхед открыл дверь. Кларк был где-то рядом. Он сужал круги, как стервятник. Марк чувствовал это кожей. Пока Карла умывалась и готовилась ко сну, он запер все окна и дважды повернул ключ в двери.

— Может, кто-то приехал наблюдать за птицами и сидит в укрытии, — громко сказал Марк —стараясь перекричать шум воды в душе. Надо как можно быстрее вытянуть из Карлы все, что ей известно.

— Может быть. — Карла не знала, где находится это укрытие, но возражать не стала. Она залезла в постель, натянула на себя шотландский плед и провалилась в сон, напоследок с тревогой вспомнив, что сама сказала Теду Адамсу, куда они направляются. Может, это он ждет в кустах, чтобы выпрыгнуть оттуда и испортить их медовый месяц. Надо бы обо всем рассказать Уайтхеду...

— Карла... — Когда Марк потряс ее за плечо, она даже не пошевелилась.

Уайтхед с досадой выругался. Ладно, они поговорят утром. Одна надежда, что, пока он рядом с Карлой, Кларк не посмеет вылезти. Но пассивно ждать, пока что-нибудь случится, нельзя. Марк выскользнул из постели, натянул джинсы и схватил фонарь.

— Где ты был? — Сонная Карла откинула волосы с лица и обнаружила, что утро только занимается.

— Гулял, моя радость. Что-то не спалось. — Ответ удовлетворил ее. Она откинулась на подушку и уснула снова, успев пробормотать «ммм».

Позже Марка разбудил лай.

Потребовалось время, чтобы понять, где он и кто с ним. Теплая, мягкая Карла уютно примостилась рядом, заставив напрячься ту часть тела, о которой он предпочел бы не вспоминать. Куда там! Восхитительные груди крепко прижимались к его спине. Скрипя зубами, Марк выполз из постели, надел джинсы, взял гантели и вышел из трейлера, чтобы унять возбуждение с помощью физических упражнений.

— Доброе утро, парень.

— Ваше преподобие? — Марк потянулся за темными очками. — Как поживаете?

— Твоя жена все еще в постели? — Он подбоченился и поиграл поводком, свисавшим из кармана твидовой куртки. — Нет ничего хуже ленивой жены, парень!

Застигнутый врасплох, Марк засмеялся.

— Карла у меня молодец. Просто мы вчера много гуляли.

— Все так говорят. — Он словно не слышал. — Что, в аварию попал? — Священник наклонился и рассмотрел шрамы на лице и груди Марка.

— Точно. — Уайтхед прислонился к косяку. — В мае.

— В серьезную?

— Да уж.

Его преподобие прищурился.

— Знаешь, твое лицо мне знакомо. Бывал здесь раньше, да?

— Много лет назад, преподобный отец. С семьей.

— Да, должно быть. — У ног священника носилась собака, припадала к земле, подпрыгивала и трепала зубами желтый мячик. — Не любит, когда я стою на месте. — Его преподобие махнул рукой. — До завтра, парень!