- Положение левое - ток дан,- говорил он, указывая на надпись над блестящим медным контактом; - положение правое - динамо разъединена с магнитом. Посмотри: легкое напряжение мускулов пускает в ход огромную силу и так же ее останавливает.

Дагмара с любопытством взяла в руки рычаг и также передвинула его справа налево.

- Одновременно впереди зажигаются цветные лампочки, указывающие на включение тока,- обратил внимание девушки инженер, указывая на красные и синие стекла между двумя рубильниками.

- Сейчас, конечно, они не действуют, как и весь механизм, так как здесь еще идет его сборка. А в последнем отделении мы увидим вполне готовую машину, и, вероятно, можно будет наблюдать ее в работе: сегодня предстоит испытание ее технической комиссией.

Однако, прежде чем попасть в это последнее отделение, посетители смогли проследить и еще ряд операций по заканчиванию установки. На площадке впереди командирской рубки поставлена была станция оптической сигнализации для переговоров между отдельными машинами в случае прекращения работы радио. Здесь стояли гелиограф и прожектор, точно два громадных подвижных глаза сказочного чудовища.

Был и еще ряд деталей, на которых уже почти не останавливалось утомленное внимание Дагмары. И когда они вышли на большой внутренний двор, где стояла готовая к испытанию, собранная машина, девушка почувствовала невольное облегчение и вздохнула полной грудью. Здесь не было давящих сводов, под которыми с грохотом и лязгом сновали по рельсам где-то над головою тяжелые тележки со стальными щупальцами-крюками, не было визга и скрежета станков и цепей, не ощущалась так живо своя затерянность в этом царстве железа и стали.

Правда, чудесный механизм, как бы сосредоточивший в себе всю силу воплощенной в материю человеческой мысли и вместе с тем напоминавший гигантских размеров ископаемую черепаху, мутно поблескивавшую металлическим панцирем, производил тоже подавляющее впечатление.

Но в нем угадывалось сразу какое-то единство, можно было охватить глазом целое и представить себе человека, оседлавшего это чудовище. К тому же, над головою был высокий купол неба, которым скрадывалась величина приземистого, неуклюжего контура.

Дагмара невольно залюбовалась этим творением человеческого духа.

В тот момент, когда молодые люди подошли к машине, были пущены в ход двигатели. Задрожали массивные цилиндры, содрогнулось огромное тело, и тяжелым грузным дыханием его наполнился воздух; вместе с гудением маховиков этот гул был таким потрясающим, что в нем тонули человеческие голоса. Надо было кричать, чтобы быть услышанным соседом.

Посетители поднялись снова в командирскую кабинку и стали наблюдать показания приборов, региструющих работу механизма.

- Что-то неладно внизу, у холодильников,- сказал Дерюгин и добавил, касаясь главных рычагов: - Немного погодя пустят в ход и это, и ты увидишь любопытнейшие вещи. Сейчас остается только передвинуть рукоятку влево, чтобы превратить эту массу железа в магнит...

Оба взглянули вниз: там метрах в шести под их ногами группа людей обходила со всех сторон медное чудовище, следя за ритмом его дыхания и работою всех частей.

- Останься здесь на минуту,- вспомнил вдруг что-то Дерюгин: - мне надо сказать несколько слов главному инженеру.

Он стал быстро спускаться по трапу, вздрагивавшему от тяжелого дыхания машины.

Главный инженер, высокий и худой, как жердь, с растрепанной бородкой, в небрежном костюме, стоял около нижних цилиндров, тыкал пальцем в щель, откуда вырывалась тонкая струя пара, и говорил что-то недовольным голосом; один из техников, видимо, попробовал возразить, но инженер сердито прикрикнул на него и вздрагивающим шагом пошел к другой стороне механизма; его спутники молча последовали за ним.

Дерюгин отошел в сторону, отмечая что-то в записной книжке, когда вдруг на фоне темного прохода из внутреннего здания показалась фигура человека, растерянно остановившегося посреди двора и, видимо, ошеломленного грохотом и лязгом, несшимся со всех сторон.

Лицо странного гостя показалось Дерюгину знакомым, но он не мог сразу вспомнить, где он видел эти беспокойные глаза, выпуклый лоб и жестко сжатые губы.

Что-то странное и порывистое было в позе незнакомца, и Дерюгин хотел уже спросить, как и зачем он сюда попал, когда внезапно взгляды их встретились. В один короткий миг память подсказала забытый образ, и в то же мгновенье глаза посетителя загорелись такой бешеной ненавистью, что молодой инженер невольно отступил назад. Рука Эйтеля опустилась в карман, и вслед за тем Дерюгин увидел против себя темное дуло револьвера.

Еще не понимая, в чем дело, он крикнул и бросился в сторону грузовой машины. Треснул короткий выстрел, за ним другой.

Дерюгин почувствовал, как обожгло огнем левую руку у плеча.

Он обернулся. Флиднер был от него в пяти-шести шагах и снова целился почти в упор. Из командирской кабинки над головою выглянуло испуганное лицо Дагмары. Люди у механизма, обернувшиеся на выстрелы, стояли, сбившись в кучу, не зная, что предпринять.

Это было полнейшей нелепостью, диким бредом, казалось сном, а между тем на Дерюгина из черной дыры револьвера смотрела неизбежная смерть.

В одно короткое мгновенье в голове его пронеслась внезапная мысль. Он сделал скачок в сторону магнита и крикнул наверх в кабинку:

- Дагмара, дайте ток!

Еще раз хлопнул выстрел. Дерюгин упал, Девушка машинально схватилась за рукоятку.

В следующую секунду произошло нечто поразительное: револьвер, вырванный из рук Эйтеля чудовищной силой, пролетел по воздуху десяток шагов, отделявших его от магнита, и ударился с размаху о наконечник полюса. Сила толчка была такова, что револьвер, как это часто случается с автоматическим оружием, разрядился еще несколько раз, а затем остался неподвижным на магните, будто придерживаемый невидимой рукой.

Эйтель опрокинулся навзничь, в нескольких шагах от своего противника, пронзенный собственными пулями. От машины и из обоих смежных корпусов к ним бежали уже люди, чей-то голос требовал врача и носилки. Сверху по трапу полумертвая от ужаса спускалась Дагмара, еле держась руками за перила. Кругом что-то кричали, но за шумом моторов ничего нельзя было разобрать. Главный инженер махнул рукой механику в машинное отделение,- двигатели стали. С наконечника магнита упал вниз револьвер, только что бывший в руке Флиднера, разбитые часы, железный лом, связка ключей, еще какая-то мелочь, приставшая к нему в тот момент, когда в обмотку был дан ток.

Несколько человек хлопотали уже около Дерюгина; Дагмара первая расстегнула окровавленный костюм на груди инженера и приникла ухом, выслушивая биение сердца. Другие занялись Эйтелем. Через пять минут появился заводской врач с санитарами и носилками.

Обоих раненых понесли в амбулаторию. Флиднер стонал и водил вокруг совершенно безумными глазами; Дерюгин лежал молча, следя взглядом за Дагмарой, метавшейся между ним и братом.

Осмотр врача выяснил, что раны инженера - одна в левое плечо, другая в ногу - неопасны, во всяком случае не затронуты кости. Положение Эйтеля было гораздо хуже; у него было прострелено правое легкое, он стонал, харкал кровью и тяжело хрипел. На вопрос Дагмары доктор скептически покачал головой.

- Здесь дело плохо, мадемуазель, если хотите знать правду. Если бы еще организм был сам по себе здоров... Но помимо всего прочего, по-моему, нервная система совершенно расшатана...

Главный инженер после перевязки подошел к Дерюгину и пожал здоровую руку.

- Ну, поздравляю,- сказал он,- счастливая мысль пришла вам в голову. Если бы вы не догадались вырвать магнитом револьвер из рук этого сумасшедшего,- мы бы сейчас не имели удовольствия с вами разговаривать.

- Все хорошо, что хорошо кончается,- улыбнулся Дерюгин,- скверно то, что я на некоторое время выбыл из строя... А как там?

Он указал глазами на Эйтеля, стонавшего на перевязочном cтоле.

- Кажется, плохо. Пробито легкое, а главное - здесь не в порядке,инженер стукнул себя пальцем по лбу и нахмурился,- впрочем, сейчас улицы полны такими же одержимыми. Paranoia, mania persecutoria и черт знает еще какие скверности по словам врача. Мировой бедлам какой-то.