Дважды в месяц колокола церкви в Валье-Гранде звонят в память о Че. «Поминальные службы заказываются неизвестными людьми, – говорит священник местной церкви Рене Хейм. – Память о Геваре, легенда, окружающая его имя, до сих пор живут в сердцах местных жителей». Святой Эрнесто – так по сей день называют его потомки тех крестьян, которых он пришел освобождать. Вот она, ирония судьбы: грозный революционер, борец за мировую социальную справедливость, говоривший на непонятном боливийцам языке, сделался после смерти местным святым…
Достаточно странной представляется участь тех, кто так или иначе принимал участие в его пленении и убийстве. Все они, от крестьян, оповестивших власти о появлении в их местности отряда, и до тогдашнего президента Боливии, генералов, высших, старших и младших офицеров и рядовых, либо погибли при загадочных обстоятельствах, либо покончили с собой, либо неизлечимо больны, а многие потеряли близких и родных.
Крестьянин Онорато Рохас, выдавший отряд Хоакина, был застрелен выстрелом в лицо в городе Санта-Крус в 1969 году. Капитан Марио Варгас, получивший чин майора за убийство Тани, вскоре сошел с ума. Младший офицер Марио Уэрта, охранявший плененного Че Гевару, был убит в 1970 году, а убийца Инти – Роберто Кинтамилья, назначенный боливийскими властями консулом в Гамбурге, – застрелен в 1971 году. Подполковник Андрес Селич, издевавшийся над раненым и связанным Че, погиб под пытками во время допроса (он был арестован по обвинению в заговоре против диктатора генерала Уго Бансера). Президент Баррьентос, по приказу которого был убит Эрнесто Че Гевара, погиб в подстроенной авиакатастрофе в 1969 году. Полковник Сентено Анайя, получивший за пленение Че чин генерала, был застрелен в 1976 году в Париже.
В суеверной и богобоязненной Латинской Америке это обстоятельство лишь подтверждает святость убиенного. В сакральной традиции такой герой не умирает, потому что смерть – это конец, а его путь бесконечен. Он продолжает жить и ждать, когда наступит время его возвращения…
Мировоззрение и творчество Че
Политические убеждения
Чтобы действительно глубоко понять идеи Гевары, необходимо, во-первых, знать все его работы; во-вторых, знать их в оригинале; в-третьих, изучить их в хронологическом порядке (это обязательное требование для понимания развития мировоззрения Че Гевары); и наконец, в-четвертых, иметь представление хотя бы об основных трудах «геварианы» – документах, воспоминаниях, исследованиях и тому подобном. Такой подход требует прежде всего издания академического полного собрания сочинений. На Кубе дело постепенно движется в этом направлении. В России же, кроме двух-трех ранних сочинений Че Гевары о партизанской войне и отдельных небольших разрозненных публикаций еще во времена в СССР, больше ничего не издавалось.
На рубеже 1950-1960-х годов Че Гевара выступал с революционно-демократических позиций в духе Хосе Марти (с точки зрения борьбы за демократию вообще, за справедливость вообще); с крестьянской программой. Выступал не просто как сторонник военных методов революционной войны, но также как пропагандист концепции «партизанского очага» и «окружения города деревней», как последовательный представитель идей «латиноамериканизма» (латиноамериканского патриотизма, уважающего индейские ценности), симпатизирующий «третьему миру» и «движению неприсоединения».
Уже в начале 60-х годов Че понял, что в марксистско-ленинском учении, в деле построения социализма произошел некоторый застой. «К нам скорее приходит апологетика системы, – разъяснял он, – чем ее научный анализ». В статье «Социализм и человек на Кубе» Че писал: «Если к этому добавить схоластику, затормозившую развитие марксистской философии и препятствующую систематическому исследованию социализма, политическая экономия которого так и не была развита, то следует согласиться с тем, что мы все еще находимся в пеленках».
В своих экономических воззрениях Че Гевара исходил из того, что после перехода средств производства в руки государства закон стоимости и все меркантильные категории, которых требует его применение, автоматически утрачивают управляющую силу. Вообще категории торговли в отношениях между социалистическими предприятиями, являющимися частью огромного предприятия – государства, не имеют смысла. Понятия «рентабельность», «товар как экономическая единица» и прочие термины буржуазной экономики не только неприменимы к социалистической хозяйственной практике, но и вредны, поскольку, единожды примененные, они начинают существовать сами по себе и диктовать свою волю в отношениях между людьми.
Че рассматривал капитал, свободное предпринимательство как главный источник зла на земле и как главное препятствие к переделке человеческой природы. Переделав самого себя, из угрюмого, болезненного, незащищенного юноши вылепив непобедимого вождя, Че был уверен, что такой же сознательной, целенаправленной переделке необходимо подвергнуть и каждого человека в отдельности, и человеческую природу в целом.
Для Че экономическая политика обладает идейно-политическим аспектом, которого нельзя не учитывать. Управление экономикой при социализме – это нечто большее, чем совокупность экономических методов и механизмов.
Прямым отражением существующей политической власти является также ее идеология, которая активно влияет как на экономическое, так и на политическое развитие, консолидацию, упрочение и отступление в общественном прогрессе. Поэтому невозможно выработать экономическую политику страны, не учитывая или пренебрегая возможностями идейно-политического обеспечения того или иного экономического решения.
Уверенный в необходимости экономического преобразования общества, Че был убежден в том, что изменения должны произойти и в сознании людей. Однако в этом он не выглядел утопистом, мечтающим ирреально. Че никогда не стремился ускорить развитие сознания людей в большей степени, чем это исторически возможно. «Изменение, – подчеркивал он, – не происходит автоматически в сознании, так же как и в экономике».
Сознавая необходимость избежать разрыва между этими понятиями, Че призывал одновременно с созданием материально-технической базы социализма заниматься формированием нового сознания и новой морали и требовал систематически проводить всестороннюю воспитательную и идейно-политическую работу, которая раскрывала бы все лучшее, что есть в человеке.
«На наш взгляд, – писал Че, – коммунизм – это феномен сознания, а не только производство… Нельзя прийти к коммунизму посредством простого механического количественного накопления произведенного для нужд населения продукта. Система управления экономикой не должна тормозить осуществление основных задач строительства социализма и коммунизма, которые заключаются не только в производстве материальных благ, но одновременно и в формировании человека нового общества».
Основной чертой теоретических воззрений Че является их стратегический характер. Он мечтает о сознательной личности, которая сможет построить новое общество, но Че – реалист, он знает о сопряженных с этим трудностях, исходит всегда из существующей реальности. Отсюда его настойчивость в установлении контроля, без которого невозможно построить социализм. «Если мы не поставим контроль в центр нашей деятельности, – писал Че, – мы будем неспособны построить социализм. Почему? Проблема в том, что человек далеко не совершенен, поэтому необходимо усовершенствовать систему контроля для выявления первого же сделанного им нарушения закона, потому что это нарушение может привести к другим».
Че признал за рабочим классом роль авангарда, призвал всех трудящихся объединиться вокруг пролетариата в антиимпериалистической борьбе. Обобщив весь ценный опыт мирового революционного движения, Че выступил за сближение Кубы со странами социалистического содружества во главе с СССР. До конца дней он оставался верен и своей концепции «партизанского очага». Тактика «пропаганды оружием» ( propaganda armada), доведенная до идеи тотальной вооруженной войны против империализма («два, три… множество Вьетнамов»), и привела его к трагическому поражению в Боливии.