- Благодарю, Андрей Иванович, за это расследование. Не вижу смысла для его продолжения. Секретность этого дела не поможет особо при организации других экспедиций, а причиной провала я считаю сочетание спешки и неорганизованности в условиях секретности.

  Ушаков наклонил увенчанную париком голову в знак согласия.

  - У меня для тебя есть новая задача общего характера. Меня беспокоит настроение солдат и офицеров гвардии, их отношение ко мне, возможности изменить присяге и найти другого царя. Я доверяю преображенцам и семеновцам, но береженого бог бережет. Мне бы хотелось, чтобы ты присматривал за всеми офицерами гвардии старше капитана - с кем дружит, чей родственник, кому обязан, готов ли к мятежу, недоволен ли чем-то. Всё в таком роде.

  - Понимаю, Государь.

  - Не нужно устраивать слежку. Собирай информацию аккуратно, но постоянно. Раз в месяц докладывай обо всех изменениях и докладывай вне очереди, если ждёшь чего-то серьёзного.

  - Мне будет трудно в одиночку сделать такое дело хорошо, Ваше императорское величество.

  - Я не тороплю тебя, Андрей Иванович. Делай что можешь, а позже можно и возобновить работу Тайной канцелярии.

  Ушаков ушёл, Левенвольде как обычно ничего не сказал, а я уже прикидывал, что со временем, когда работа Тайной канцелярии наладится, Ушаков сможет вести тайный надзор и за своими новыми покровителями, Левенвольде и Остерманом.

  Последние дни времени мне не хватает катастрофически. Днём встречи, посещение разных мест, вечером тусовка в офицерском собрании. Ближе к полуночи возвращаюсь во дворец, разбираю бумаги. Когда стреляет пушка в крепости ложусь спать, чтобы встать рано утром и заняться физкультурой. Сплю как убитый, но в эту ночь проснулся от того, что в спальню кто-то проник. Рука метнулась под подушку, где спрятан заряженный пистолет - последняя линия моей защиты. Темень кромешная. Фонари в городе установлены уже несколько лет назад, но свет их тусклый и через окно в комнату почти не пробивается. Ориентируюсь на слух и смутные тени. Окно закрыто, дверь в коридор, за которой пара гвардейцев - часовых тоже.

  - Петя, не спишь? - слышится немного дрожащий женский голос.

  Я осторожно отпускаю рукоять пистолета и стараюсь не выдать себя вздохом облегчения. Дело в том, что в мою спальню ведёт ещё одна дверь из соседней комнаты, где спит моя невеста Мария Меншикова. Проделали её специально для нас, но до сих пор я ни разу ею не пользовался.

  - Ты чего в потёмках?

  Глаза уже различали силуэт рядом с моей кроватью.

  - Не хотела тебя будить. - нелогично ответила девушка.

  - Случилось чего?

  - Нет. Просто... скучно.

  - Погоди. Сейчас свечу зажгу.

  - Не надо свечу. - в голосе девушки послышалось смущение - Я в ночной рубашке.

  - Тогда хоть лампаду зажгу.

  Я по ковру осторожно добрался в угол и, повозившись, зажёг погасшую лампаду перед иконой. Обернулся и разглядел в слабом свете фигуру девушки в длинной белой ночной рубашке. Вернулся обратно к кровати и уселся, опираясь на взбитую подушку.

  - Садись, Маша, в ногах правды нет.

  Девушка вздохнула и, подойдя ближе, присела на край моего большого ложа. Я с интересом разглядывал её стройную фигуру под тонкой шёлковой тканью. Она замерла в смущении, и только мой неудержимый зевок развеял всю романтичность момента.

  - Как там отец?

  - Всё также.

  Я мог бы и не спрашивать. Наши с сестрой ежедневные посещения больного входили в обязательную программу, так что о самочувствии Меншикова я знал не меньше его дочери. Мысли мои после прерванного сна понемногу прояснялись. Хотелось протянуть руку и дотронуться до руки девушки, которая наверняка горячая от молодой крови. Маша, наверное ожидала от меня чего-то подобного и я, не додумав мысли 'А стоит ли?' погладил её плечо под рубашкой. Девушка чуть наклонила голову, а у меня в голове крутились разные интересные продолжения моих действий. Физиологическая незрелость моего детского организма не являлась особым препятствием для этого.

  - Могу рассказать тебе одну печальную сказку. - сказал я, убирая руку.

  Она взглянула на меня.

  - Расскажи.

  - В некотором Царстве, в некотором Государстве жил один богатый купец. Был он умным, удачливым в делах и в семейной жизни. Была у него жена и дочь-красавица, которая полюбила одного молодого человека из хорошей семьи. Но однажды этот человек чем-то прогневил короля и попал в опалу. Сел в карету вместе с женой и дочерью и в сопровождении ста слуг и ста возов со всяческим добром поехал в своё дальнее имение. Однако злой король послал им вдогонку солдат, которые прогнали слуг и отобрали возы с добром. Забрали карету и даже семейные драгоценности. Посадили их троих на простую телегу и приказали ехать не в своё далёкое богатое поместье, а ещё дальше за высокие горы в холодные земли. Вот такой был злой тот король!

  Маша внимательно слушала. Лицо её было в тени, тело неподвижно, только по силуэту видно как она ровно дышит - рубашка плотно облегала высокую грудь.

  - Много дней и ночей они ехали всё дальше и дальше по пыльным дорогам. Дорогая одежда износилась, деньги быстро закончились и ели они только то, чем их угощали солдаты-охранники. От таких лишений заболела и умерла жена того купца и в далёкое холодное поселение купец с дочерью приехали вдвоём. Поселились в обычной избе, и долгой зимой купец неподвижно сидел на лавке и вспоминал о славных делах, которые он совершил в прошлом, пока дочь читала ему книги. Летом купец своими руками отстроил часовенку, а потом в этот далёкий городок тайно приехал молодой суженный его дочери. Они тайно обвенчались, но влюблённый юноша не мог остаться надолго, чтобы о его визите не донесли злому королю. Поэтому зимой он уехал, а напоследок спел:

  Ты меня на рассвете разбудишь,

  Проводить необутая выйдешь.

  Ты меня никогда не забудешь,

  Ты меня никогда не увидишь.

  Я пел эту грустную песню, а Маша плакала. Когда я закончил петь, спросила:

  - Неужели они больше не встретились?

  - Через некоторое время девушка родила мальчика, но следующей зимой в городок пришла чума, от которой умер купец, его дочь и внук. Их похоронили на берегу широкой реки. Через несколько лет был большой разлив и их могилы смыло к далёкому холодному морю.

  Не знаю, зачем я рассказал эту историю Маше. Ещё догадается, что эта история про неё, да поделится своей догадкой с Меншиковым и у меня могут появиться дополнительные проблемы.

  - Какая грустная сказка, Петя. - всхлипнула девушка.

  - Не плачь. - я нащупал в темноте её руку и она неожиданно крепко сжала мою ладонь своею.

  - Не плачь. Есть ещё продолжение у этой сказки. Однажды, ещё до того как вся эта история приключилась, злому королю приснился сон о том как купец, его жена и дочь умирают в далёких краях в нищете и печали. И тогда король решил изменить своё решение. Нет, он не простил того купца, но когда повелел удалиться ему в своё далёкое поместье, когда узнал что его сопровождало сто слуг и сто возов с добром, злой король не стал приказывать своим слугам догнать купца и отобрать его имущество. Купец, его жена и дочь благополучно добрались до своего большого имения на юге и ещё много лет спокойно там жили. Девушка вышла замуж за своего суженного, родила много детишек и жила с ними долго и счастливо.

  - Какие странные сказки ты рассказываешь, Петя! - я почувствовал, что Маша в темноте улыбается. - И какая замечательная песня! Я её ни разу не слышала.

  Я ощутил, что девушка ко мне гораздо ближе. Наши ладони и пальцы переплелись. Сквозь одеяло ногой я ощущал её мягкое бедро. Нос улавливал запах травяного мыла. В голосе её было что-то завораживающее.

  - Маша, открою тебе одну тайну.

  - Какую?

  - Мы никогда не поженимся с тобой. Ты милая симпатичная девушка, но у меня свои планы, когда и на ком жениться.

  Хватка её ладони ослабла.

  - На ком же?