Цыган обнял Мику за плечи.

— Отец, значит, жив?

— Взяли его ночью, связали и повезли куда-то на телеге…

— Разнылись! — прикрикнул Трясогузка. — Я своих совсем не помню — и то не плачу!

Командир схватил пустую консервную банку и запустил ее в свечу.

Ребята услышали подозрительные звуки — вроде всхлипыванья.

Над рекой клубится утренний туман. На берегу Мика и Цыган. Рядом с ними — одежда Трясогузки и вытащенная из воды цинковая коробка с патронами. Мальчишки напряженно смотрят под мост.

Вода начинает бурлить, и на поверхности появляется Трясогузка. Он отфыркивается и, загребая одной рукой, подплывает к мальчишкам. Достав дно ногами, он вытаскивает из воды винтовку.

Неожиданно раздается цокот копыт. Трясогузка опускает винтовку на дно, а Цыган садится на коробку с патронами.

Три солдата верхом на лошадях въезжают на мост.

— Эй, ребята, много раков наловили?

— Да не ловятся, дяденька! — отвечает Цыган.

Всадники миновали мост и пришпорили коней.

— Пронесло! — сказал Трясогузка и нырнул за винтовкой.

В приемной полковника требовательно звонит телефон. Трубку взял адъютант.

— Слушаю! — отвечает он, с удивлением поглядывая в окно, из которого видна окутанная дымом кухня. Господин полковник встречает французскую военную миссию…

Дым вокруг кухни становится все гуще. Внутри повар во все горло ругает кухонного мужика:

— Рыжая орясина! Ну что я господам французским офицерам на стол подам? Тебя заместо гуся?

Языки пламени выбрасываются из дверцы большой плиты. Кухонный мужик яростно дует в топку, но огонь и дым упорно выбивают наружу.

— Тяги нет! — произносит мужик сиплым басом. — Ветер, стало быть, поперечный.

— Ветер поперечный! — передразнивает повар. — Сырых поленьев напихал! Плесни керосину, идол рыжий!

Мужик приносит баклагу и льет керосин на поленья. Во двор въехал есаул. Спрыгнул с коня, уставился на кухню. А оттуда уже не дым, а черная керосиновая копоть…

Задыхаясь и кашляя, выскочили повар и кухонный мужик, отбежали подальше, чтобы вдохнуть свежего воздуха.

Есаул пригрозил повару нагайкой:

— Спустить бы тебе шкуру, негодяй!.. Воды! Несите воду!

Повар и мужик бросились к колодцу, а есаул подошел к дверям кухни, чадившей, как гигантская керосинка.

В это время во двор въехала машина. В ней — полковник и три французских офицера.

— Что тут происходит? — грозно спросил полковник.

В ответ гремит взрыв. Рушится передняя стена кухни, накрыв есаула обломками. Разлетается высокая кирпичная труба. Обгоревший флажок с надписью «Армия «Трясогузки» падает на колени шоферу. Он с ужасом смотрит на кусок батиста и, отчаянно крутанув баранку, выводит машину из окутанного дымом двора.

На заборе свежее объявление. Вокруг собралось несколько человек. Рабочий-железнодорожник медленно читает вслух:

Негромкие голоса в толпе:

— Это тех, что в пакгаузе заперты?

— Невинных?.. Негодяи!

— А им все равно, кого расстреливать! Чем больше, тем лучше!

— Там человек двадцать заперто!

— Теперь еще нахватают!

Бесцеремонно распихивая людей, к объявлению подходят беспризорники.

— Куда, шалопай!

— Наше дело! — огрызнулся Трясогузка и, пропустив Мику вперед, приказал:

— Ищи число!

Мика прочитал текст и доложил:

— Сегодня двадцать девятое!

— Ясно! — произнес Трясогузка. — Пошли!

Полковник сидит у окна в кресле-качалке. Он мрачен. Адъютант читает ему депешу: «Разведка донесла, что на вашем участке фронта большевики готовят наступление. Приказываю немедленно закончить ремонт бронепоезда и в ночь на первое мая выслать его в подкрепление наших передовых частей…».

— Как в депо? — спрашивает полковник.

— Барон Бергер навел полный порядок.

— Вызовите машину — поедем туда!

В депо действительно полный порядок. Когда полковник и адъютант вошли, их оглушил рабочий гул. Бронепоезд был облеплен людьми. Ремонт шел полным ходом.

Подбежал Платайс.

— Разрешите доложить!..

— Вижу! — прервал его довольный полковник. — Представляю вас к награде и прошу закончить ремонт к завтрашнему вечеру.

Платайс качнул головой.

— Трудно.

— Но совершенно необходимо! — возразил полковник. — Приказ Колчака!.. Если не возражаете, постараюсь вам помочь.

— Прошу вас! — воскликнул Платайс.

— Соберите людей.

— Прекратить работу! — зычно крикнул Платайс. — Всем собраться сюда!

Рабочие столпились у паровоза.

— Предоставляю вам право выбора! — негромко, но четко произнес полковник. — Либо к десяти часам вечера тридцатого апреля, то есть завтра, вы сдадите бронепоезд в полной готовности и спокойно разойдетесь по домам, либо ни один из вас живой из депо не выйдет!

Чтобы подтвердить свои слова, полковник приказал адъютанту:

— Усилить внутренний караул! Никого не впускать и не выпускать без моего личного разрешения!

Он снова взглянул на рабочих и добавил:

— Есть еще и третий вариант… Если закончите ремонт раньше срока — дайте сигнал гудком. Обещаю каждому по бутылке водки!

Рабочие заулыбались.

— Будем стараться! — за всех ответил Кондрат Васильевич.

Весь подвал увешан батистовыми флажками. Вместо древков — оструганные ветки. На одной стороне каждого флажка написано: «Красный», на другой — в две строки: «Да здравствует 1 Мая!» и «Армия «Трясогузки». Мика, мусоля огрызок чернильного карандаша, надписывает последний, самый большой флаг, прикрепленный к толстой палке.

Цыган, вскрыв топором банку, увязывает патроны в узелок.

Трясогузка укладывает в мешок продукты для заложников. Потом берет другой мешок и засовывает в него флажки. Потом выносит из угла винтовку и наган.

— Быстрей заканчивай! — говорит он Мике. — Уже стемнело! Пора встречать Первомай!

Через несколько минут, нагруженные мешками и узлами, мальчишки выползли из подвала и в темноте пошли вдоль реки. У Цыгана за спиной винтовка и гитара.

Дойдя до железной дороги, ребята разделились. Цыган отдал винтовку и прямиком направился к пакгаузу, а Трясогузка и Мика свернули в кусты, в обход.

И снова танцует и поет Цыган, развлекая часового, охраняющего заложников.

И снова Мика стоит на плечах у Трясогузки и просовывает сквозь прутья решетки еду, патроны, наган и винтовку.

Завершив эту операцию, мальчишки сошлись в тупике за сваленными в кучу старыми шпалами.

— Ну, теперь их голыми руками не возьмут! — шепчет Трясогузка. — Пошли украшать город! Как все флажки развесите, топайте к котельной. Я буду ждать!

Трясогузка взял самый большой флаг и исчез.

В депо горят костры. Несколько пулеметов тупо уставились на рабочих, снующих вокруг бронепоезда. Паровоз уже дымит и пофыркивает паром. Ремонт подходит к концу. Одни в последний раз простукивают колеса. Другие укладывают масляную ветошь в коробки букс. Несколько рабочих готовят брезентовые шланги, чтобы смыть с бронепоезда грязь.

— Шевелятся! — говорит один из солдат пулеметного расчета. — На выпивку рассчитывают!

— Жить захочешь — зашевелишься! — отвечает другой.

Из конторки вышел Платайс, взглянул на часы. Было без четверти девять. Поравнявшись с задним бронированным вагоном, он спросил у рабочих:

— Готово?

— Готово!

Такой же ответ он получил и у среднего и у переднего вагонов.

Из паровозной будки выглянул Кондрат Васильевич, весело крикнул:

— Господин барон! Не томите людей! Выпить хочется!