– Уберите аппарат, – остановил его О'Ши и забрал бумагу.

– Тогда я вам за список не плачу, – сказал асессор.

– Платите не вы, платит ваша контора. Настанет срок – вы изящно улепетнете под ее защиту. А я? Мне понадобится надежный долговременный щит, и вы мне его не подарите. И не надо, я сам о нем позаботился, но это означает одно: мне заплатят свои, так что мы теперь партнеры на равных, а кому какие бумаги достанутся и в обмен на что, будет видно потом.

– Это многое усложняет, Харп, – сдержанно сказал асессор.

– Кое-что усложняет, кое-что упрощает. Прочтите вот это.

В руках у асессора оказалась копия справки с грифом «Строго конфиденциально. Не может служить основанием для судебного преследования». Это была краткая история дела Фочичей, из которой следовало, что отец нынешнего главы объединения был деятельнейшим выходцем из преступного мира. Легальная часть дела была начата им с захвата системы туристских пансионатов, произведенного на манер набега Золотой Орды. Сын продолжает традицию, умело сочетая легальные и нелегальные делишки.

– Что означает этот гриф? – спросил асессор, хотя и знал это.

– Он означает, что некому подтверждать это на суде. Бумага далеко не полна, но не сомневайтесь: каждое слово в ней стоило крови. Вы ее читали, и теперь будьте осторожны в гостиницах и ресторанах. Многие из них – вотчина Фочичей, у них длинные руки и долгая память. Вот куда мы с вами лезем.

– Так под чьим же прикрытием лезете вы?

– Пока об этом умолчим. Я же не спрашиваю, кто стоит за вами, а мы равные партнеры, – оскалился О'Ши. – Есть кое-кто, кому очень хотелось бы разобраться с этой семейкой. Скажу одно: эти бумаги не из частных коллекций.

Время шло. Из месяца, отпущенного асессору, прошла уже добрая треть. В ответ на запрос консула министерство иностранных дел весьма далекой страны еще до появления в печати статьи Раффина ответило, что «вышепоименованное лицо», то есть «студент», пока не предъявило паспорт ни в одном из пограничных пунктов и, следовательно, в страну не прибыло. На повторный запрос после выхода статьи был дан ответ, что ведется расследование. И все.

Асессор решил ускорить события. Какой-то здешний обличитель высказался по поводу происшествия на острове и некомпетентности министерства иностранных дел. Все это вместе со статьей Раффина «Полет в… каталажку» решила опубликовать провинциальная «Воскресная южная звезда», и две пачки «Звезды», предназначенные совсем для другого города, «по ошибке» доставили в Томбу подписчикам еженедельного приложения газеты «Пост». Томба молчала пять дней, а на шестой, в пятницу после полудня, О'Ши вызвал асессора все в ту же закусочную.

– Через редакцию «Южной звезды» звонили Раффину, – сказал он. – «Простите, имею честь разговаривать с автором статьи «Полет в… каталажку»? – «Да». – Вас интересует продолжение этой статьи?» – «Безусловно». – «Тогда желательно, чтобы вы срочно прибыли сюда». – «Куда сюда»?» – «Пансионат «Элизиум». Вы поняли? «Элизиум»!» – «Понял». – «Очень срочно. Очень!» – «Кто вы? Как вас найти?» – «Я сам об этом позабочусь». Отбой. Пансионат «Элизиум» я еле нашарил на допотопной карте-схеме. Это чертова глушь. Есть у нас такой городишко Томба. Так это милях в шести оттуда.

«Так, значит, все-таки Томба!» – подумал асессор.

– Кому принадлежит пансионат? – спросил он.

– Кому, кому! Объединение «Очаг», – значит, Фочичам.

– Ловушка для Раффина?

– Забудьте о Раффине! Он из любой ловушки уходит, как дым. Опознан голос звонившего. Это голос спившегося мелкого жулика Уилларда Бро, который исчез из поля зрения полиции лет пять тому назад. Еще тогда у него была определена последняя ступень деградации личности. Невероятно, чтобы он смог из этого выкарабкаться. Будь он здоров как бык, он бы до такого не додумался. Не его сфера. Только последний дурак решился бы доверить ему такое поручение. А главное, это не его словарь. Так мог бы говорить по-нашему культурный иностранец, а Бро изъяснялся на кабацком жаргоне. Что-то тут не сходится.

– Сколько времени понадобилось, чтобы все это выяснить?

– Что за вопрос! Часа три, – пожал плечами О'Ши.

– Могучие у вас покровители! – сказал асессор. – Где тут мне с моей кустарной кухней! С уважением выслушаю ваши предложения. Кому много ведомо, тому и ходы предлагать.

– Предложение есть, Чайлд. Надо немедленно ехать в Томбу.

– Немедленно? А кто мне, иностранцу, даст на это разрешение?

– Вы получите разрешение, как только согласитесь ехать.

– Вот даже как!

– Да. Кое-кто считает, что стоит рискнуть. А вы – неожиданная фигура с большой ударной мощью. В любом случае ваше положение гарантирует нелицеприятность; а это очень важно.

«Что-то у них не в порядке, раз ищут людей со стороны!» – подумал асессор, а вслух сказал:

– Как вы понимаете, я должен проконсультироваться.

– И когда вы сможете дать ответ? – настаивал О'Ши.

– Завтра у нас суббота. Скажем, к девяти утра.

– Долгая песня, Чайлд. А как вы сами считаете: велик ли шанс, что мы с вами вместе отправимся в «Элизиум»? Если велик, можно было бы начать подготовку. Ведь мы поедем не одни.

– Я пустил бы в ход машину, Харп.

– На чье имя оформлять разрешение?

– Это мы решим завтра утром.

О'Ши покачал головой и усмехнулся.

– Интересный вы человек, асессор, – сказал он, многозначительно нажав на слово «асессор». – Одно удовольствие с вами разговаривать.

– Долго ли разбирались с моей персоной? – спросил асессор, не промедлив ни секунды.

– Точно не знаю. Дня три, по-моему.

Ага! Значит, за О'Ши стоит какое-то внутреннее ведомство, нуждающееся во внешней поддержке и не имеющее контактов с иностранными делами. Всего-то было хлопот снять трубку и позвонить куда следует, но они копались сами. Что ж, будем знать. Неясно одно: не вывели ли его, асессора, на ложный след? Похоже, что О'Ши не лжет, не по статусу ему лгать, но ведь и его могли пустить в слепой закоулок, если дело того стоит. Не поцеремонились бы.

Ну, что ж! Иных вариантов нет, и, стало быть, едем. Понадеемся, что консульство выручит, в случае чего. Не очень-то оно для этого годится: вон «студента» ищет, да сыскать не может. Однако выбирать не приходится. Как всегда, все надо делать самому. Рабочая обстановка, короче говоря.

План был продуман до мельчайших деталей. В субботу час пик в туристских пансионатах приходится примерно на семь вечера. В это время асессор и шериф-инженер Хадбалла должны были явиться в «Элизиум» и снять номер на сутки. О'Ши, украсив грудь жетоном «Ар Раффин. Независимая пресс-служба», должен был прибыть позже, часов в десять, когда угомонятся детишки, а следом потянутся ко сну и намаявшиеся за день взрослые. Если в пансионате есть система подслушивания, Хадбалла тем временем успеет вывести ее из строя ультразвуковой хлопушкой, асессор проследит, не вызвало ли это тревоги, а «ремонтная бригада», оседлав дорогу в Томбу, возьмет под контроль связь пансионата с городом и развернет ретранслятор, через который асессор и Хадбалла смогут поддерживать контакт с О'Ши. Если все пройдет благополучно, то по сигналу «ремонтники» перекроют шоссе, асессор присоединится к О'Ши, они будут ждать дальнейших событий, а о том, чтобы им не помешали, позаботятся Хадбалла и «шеф ремонтников» – здоровенный рыжебородый весельчак, которого асессору представили как инспектора Хагню.

Но автостоянка «Элизиума» была пуста. На калитке висело написанное от руки объявление: «Сожалеем, но по техническим причинам пансионат гостей не принимает». За безлюдным прозрачным палисадничком на крыльце дома сидел седой смуглолицый человек в сером свитере и лиловых штанах, сидел, уставясь перед собой застывшим взглядом и высоко задрав колени.

Хадбалла, не снимая рук с баранки, глянул на сидящего.

– Это Бро, – сказал он. – Что делаем? Уезжаем и пересматриваем план?

– Моя заповедь: перед фортуной не суетись, – ответил асессор. – Я выхожу и беру его на разговор. Вызывайте О'Ши и присоединяйтесь.