Как в тумане, Виктор Тимофеевич полошил к книжному шкафу и вынул четыре передние книги.
За ними виднелся сейф.
Тот старый немецкий сейф из огорода.
– Там деньги – сказал Виктор Тимофеевич и сел на край дивана.
Белобрысый подскочил к сейфу. И славился за его переднюю часть.
Но тот не вынимался.
– Слава, помоги.
Тогда двое других налётчиков тоже подскочили к сейфу и все вместе они начали вытаскивать его из шкафа.
Он был не по размерам полочки шкафа. И с трудом вынимался.
Белобрысый матерился и выкидывал книги на пол. Очищая место чтобы достать сейф.
– Где ключи? – он повернулся к Виктору Тимофеевичу и вдруг осёкся на полуслове.
В лицо ему смотрело дуло парабеллума.
Старого механизма из прошлого века, С фашисткой свастикой на боку.
В комнате воцарилась тишина.
– Сидор ты старый – только и смог выдавить из себя белобрысый и начал внимательно рассматривать парабеллум.
Его губы нервно задёргались
Как будто он хотел сказать парабеллуму – Ты убийца и я тоже.
Мы же не будем убивать друг друга.
Не будем.
Я знаю.
Ты не выстрелишь в меня.
И Белобрысый сделал шаг вперёд К столу. Взял оттуда нож и сказал Виктору Тимофеевичу – отдай пистолет, пидор!
Потом сделал ещё один шаг. Опустив руку с ножом к низу как для удара.
Теперь он смотрел в лицо Виктору Тимофеевичу.
Прямо ему в глаза.
Виктор Тимофеевич направил дуло старого парабеллума в груди белобрысому.
Он понимал что теперь ситуация – не зависела от него.
Она была в руках этого пистолета.
Старый, ржавый убийца.
Откуда ты появился в этом сейфе?
В кого ты стрелял 50 лет назад?
Что за страшные преступления на твоей совести?
Я не знаю этого… но умоляю тебя! Сделай хоть один раз доброе дело.
Выстрели сегодня!… Прошу тебя… выстрели… – подумал Виктор Тимофеевич.
Белобрысый почему-то ухмыльнулся и сделал ещё один шаг.
Виктор Тимофеевич перестал дышать и начал нажимать на спусковой крючок.
Медленно.
Плавно.
Он смотрел не на белобрысого, а на парабеллум.
И белобрысый тоже смотрел на него.
А потом раздался выстрел.
Как-то неожиданно. Негромко, как будто сухой хлопок.
Белобрысый схватился за грудь.
– Вали его Слава! – захрипел он приятелю и начал валиться спиной назад.
– А- а – а а – закричал второй налётчик и прикрываясь от пистолета книгой кинулся вперёд.
Прозвучал второй выстрел. Третий. Четвёртый.
И второй налётчик упал начав крутится на полу комнаты. Визжа и пуская кровавые слюни ртом.
Потом перестал крутиться и начал просто дёргаться.
Остался только третий налётчик От стоял всё там же у книжного шкафа. И смотрел на дергающегося приятеля.
Потом он поднял голову и тоже посмотрел в дуло парабеллума.
И тут он понял всё.
Не они был самые страшные в этой комнате.
А этот старый, ржавый убийца. Который не игрался с ними. А убивал их.
Потому что он умел это делать – лучше их.
И безжалостнее тоже.
– Папа, это он зарезал маму – раздался голос дочери с дивана.
Виктор Тимофеевич посмотрел в глаза третьему налётчику
Растерянные, широко открытые глаза.
Виктор смотрел как они наполнялись ужасом,
Животным, отчаянным ужасом.
– Не надо – вдруг выдавил из себя налётчик – Не надо.
По его штанам что-то потекло растекаясь лужей по полу под его ногами.
И тогда он упал на колени.
Нет. Не перед ним.
А перед старым ржавым механизмом который вдруг вернулся из прошлого. И попав в человеческие руки – получил возможность снова жить, убивать.
Со старой свастикой на боку которая отблёскивала в свете электрической лампочки.
Как будто подмигивая всем кто в комнате, передавая привет от его бывшего владельца.
Страшный привет. С другого мира.
Виктор Тимофеевич сам не понял как снова нажал на спусковой крючок парабеллума.
Бах! Бах! Бах!
Выстрелы раздавались в квартире как раскаты грома.
Потом раздался сухой щелчок и верхняя часть парабеллума выдвинулась вверх показывая что патронов больше нет.
– Конец – как будто сказал сказал старый парабеллум Виктору Тимофеевичу. – Я сделал своё дело. Можешь считать трупы.
Наступившая тишина в комнате казалась абсолютной после грохота выстрелов.
Дым в комнате постепенно рассеялся.
Трое налётчиков лежали на полу. Под ними растекались лужи крови.
Потом откуда-то раздались звуки ударов. Кто-то стучал в двери в прихожей.
– Наверное соседи – подумал Виктор и кинул парабеллум на неподвижное тело белобрысого.
Сказал дочери – Вызывай милицию.
И упал на пол.
Сознание снова покидало его.
Последнее что он увидел – это лицо дочери склонившееся над ним.
И соседей.
Он умер по пути в больницу – от потери крови.
Как мне стать красивым?
Мне нужно стать красивым. Очень нужно!
Что бы она краснела, случайно встретившись со мной глазами.
Я тогда скажу ей – Привет!
И улыбнусь.
Может быть я даже приглашу её в кино, а потом, после кино – я буду целовать её, прижимая к себе, ощущая как колышется её грудь от взволнованного дыхания.
А потом мы придём ко мне домой, когда моих родителей не будет дома.
В комнате будет полумрак.
Я покладу ей руку на колено а другой – потяну её за плечи, положу на диван.
Ловким движением руки я расстегну ей лифчик за спиной.
И тогда… нам станет душно. И жарко.
Я буду целовать её в шею, в губы.
А моя рука будет осторожно расстёгивать ей блузку…
И осторожно стягивать с неё… Вот так.
Всё это будет.
От этих мечтаний – у меня кружилась голова…
Эротические мечтания!
Они приходили в мою голову – в самом неподходящем месте…
когда я сидел на занятиях… когда я стоял в автобусе… и тогда какая-то старушка к которой меня прижимала толпа в автобусе, с потрясением смотрела мне в глаза, чувствуя как напрягся мой член.
– Извиняюсь тётенька – хотел сказать я ей – по ошибке он напрягся прижимаясь к Вам.
Но я краснел. Я молчал.
И лишь шептал члену – спрячься придурок окаянный.- Имей же хоть какую-то элементарную совесть!
Но эта сволочь слушала и… ещё больше напрягалась. Как будто издевалась надо мной.
В общем, конфузы с членом замучили меня.
Мои мечтания про неё – превращались в сплошной кошмар для меня.
Но убрать их из моей головы – я не мог.
Мне надо не мечтать а реально познакомиться с нею – понял я.
В перерыве между занятиями я сказал ей – Здрасте!
Но увы… она смотрела сквозь меня как будто меня не было.
Мне стало обидно.
Даже та тётка, в автобусе, – с большим интересом смотрела на меня чем она.
Может в моей внешности… что-то не правильно?
Я подошёл к зеркалу и подмигнул сам себе.
Зеркало отобразило мне какого-то высокого придурка, в котором я с трудом узнал себя.
Я слегка опустил голову и спустил чёлку моих волос на лоб, и тогда придурок превратился в робкого студента.
– Ещё не всё пропало – обрадовался я и улыбнулся
И тогда робкий студент – сразу превратился в какого-то идиота.
Из-за переднего зуба, который был выщербленный.
– Не надо было раскалывать орех зубами – понял я.
К зубному врачу я пошёл через несколько дней. Упорно повторяя – Красота требует жертв!
Врачом оказалась молодая женщина, очень красивая.
Я так и сказал ей.
И ещё сказал что глаза у неё особенные – голубые и холодные.
Я видел недавно такие глаза – в фильме, у одного садиста.
После этого у неё дрогнула рука и бор зубной машины распорол мне внутреннюю часть щеки.
Получив уколы от столбняка и ещё какой-то херни – я пошёл к другому врачу.
Теперь я имел опыт и выбрал врача с самыми добрыми глазами.
К нему не было очереди. Поэтому врач очень обрадовался мне и даже предложил коньяку.