По-хорошему, этого урода не мешало бы грохнуть, и дело тут даже не в Насте. Сомневаюсь, что Федос полезет на нее еще раз. Просто находиться с ним рядом - опасно. Какую еще дрянь он еще может совершить? Понятно, что алкоголя больше в деревне нет, но дела это не меняет. С другой стороны, лишаться одного из немногих мужчин поселения слишком расточительно. Тут Лиза права. Наверное, Федоса вообще не стоило убивать, но, увидев, происходящее в хижине, я не смог совладать с эмоциями. Есть вещи, которые просто нельзя допускать.

Ожидая, пока пройдет отведенный час, я не переставал всматриваться в уходящую дорогу, но Маша так и не появилась. Не исключено, что ее могла постигнуть та же судьба, что и меня.

В конце, концов, так и не дождавшись девушку, я направился к часовне. Вскоре там должен появиться Федос и этот момент мне пропустить не хотелось. По пути прихватил полуметровый клинок - отличное подспорье во время тяжелого разговора.

Возрождение, как оказалось, не сопровождалось какими-либо визуальными эффектами. Мгновение, и перед монолитом появляется ошарашенный человек.

Федос явно не понимал, что происходит, и где находится. Непроизвольно его руки потянулись к приспущенным штанам. В каком виде он сдох, в том и появился.

- Макс, - увидел меня Федос, - где я? Че вообще произошло?

Голос человека был совершенно трезв, будто это не он выпил в одно рыло бутылку крепкого пойла. Возможно, перерождение обновляло состояние, убирая из организма яд и прочую гадость.

- Что последнее ты помнишь?

- Ну, я выпил немного, потом, вроде, с Настей о чем-то тёр, предложил ей вискарь, но она ломаться стала, ну я немного надавил, Макс, ну ты же знаешь, как это бывает. Телки они же только на словах правильные, а так-то трахаться хотят больше нашего…

Кажется, Федос увидел что-то нехорошее на моем лице, так как осекся и уже другим тоном продолжил:

- Да я не успел ничего, штаны только стянул, а потом тут оказался...

- Послушай меня, гнида! - к горлу опять начала подступать злость. Обнажив меч, я поднес клинок к горлу Федоса. - Если ты еще раз достанешь свой член не для того, чтобы поссать, я тебе его отрежу! Клянусь всем, что мне дорого!

- Э, друг, - Саня поднял руки, - спокойно. Я понял, понял, че ты начинаешь-то. Бес попутал, отвечаю.

- Вот и отлично. И еще, если решишь, что можешь меня прирезать ночью, то знай, я вернусь, и тогда тебе будет очень и очень больно.

Уходя от часовни, я чувствовал себя максимально мерзко. Будто рукой в гниль залез - настолько мне неприятен был этот разговор.

Вернувшись к потухшему костру, я обнаружил, что Мельникова унесли в его хижину. По словам Гуляева, старик так и не пришел в сознание, но хотя бы кровь остановилась. Настя после случившегося убежала куда-то на окраину деревни и сейчас рыдала там. Попытки Василия ее успокоить только усугубили ситуацию.

Что интересно, всем было плевать на то, успешно ли закончилось мое путешествие к стене и где сейчас Маша. Кровавая развязка, случившаяся на глазах людей, совершенно выбила их из колеи. Однако вскоре все резко изменилось.

Появление погибшего недавно человека настолько удивило людей, что некоторые даже дар речи потеряли. Мою смерть они не видели и, вероятно, решили, что я просто вернулся в деревню с рейда, а вот раскроенную голову Сани запомнили все.

Первоначальный шок быстро прошел, и к Федосу с расспросами подбежала Лиза. Лицо ее буквально светилось от радости, кажется, женщина выбрала себе нового покровителя. Остальные так же расстроенными не выглядели, разве что Гуляев побледнел, как моль.

Начались расспросы: что, как, почему? Слушать, о чем там говорит Федос, мне совершенно не хотелось. Поправив рюкзак на плече, я отправился обратно к стене. Маша до сих пор не возродилась, а значит оставалась вероятность, что она вскоре появится возле ворот.

Тушеная говядина, закатанная в консервную банку, подходила к концу, когда я заметил фигурку выбегающей из леса девушки. Складывалось ощущение, что за ней кто-то гонится, но преследователей я не видел. Веревка тут же полетела в низ, и спустя минуту Маша уже карабкалась по ней на стену.

- Ты как тут оказался? - немного отдышавшись, спросила девушка, - попутку поймал?

- Такси вызвал, - улыбнулся я. - От кого бежала?

- Да крокодилы эти пернатые решили видимо, что нечего мне в лесу делать одной, решили компанию составить. Да плевать, они не особо и старались, ты лучше скажи, как так вышло, что я пришла позже тебя?

Маша бесцеремонно отобрала у меня бутылку с водой и жадно присосалась к ней, не забывая при этом вопросительно поглядывать в мою сторону. Девушка ждала ответ.

- Та тварь, что на нас напала, все-таки догнала меня.

- Ага, - Маша оторвалась от бутылки, - и ты оседлал ее, как Иван Царевич волка.

- Убила она меня, а потом я очнулся здесь в часовне имея, на правой руке уже не три линии, а две.

- Не сходится что-то, - девушка подозрительно уставилась на мое правое предплечье.

- А потом я убил Федоса и все восстановилось.

- Он, я так понимаю, тоже воскрес?

- Угу.

- Прям не деревня, а секта третьего дня, - покачала головой Маша. - Остальные в курсе вот этого - плюс жизнь, минус жизнь?

- На счет минус наверняка. Федос хоть и придурок, но очевидные вещи сопоставит, а вот о том, что можно прибавить себе жизнь, убив другого человека, им знать не стоит. Поэтому не говори никому о том, что случилось в лесу. Мы просто разделились, и я раньше тебя вернулся в деревню.

- Как скажешь, - кивнула девушка. - А Федоса за что грохнул?

- Он Настю пытался изнасиловать.

- Надо было кастрировать урода, - на лице Маши промелькнула гримаса отвращения.

- Как знать, может именно тебе придется это сделать. Пойдем, надо окончательно разрулить эту ситуацию, думаю люди уже успокоились и готовы к конструктиву.

Возвращаясь обратно в центр деревни, я ощущал себя так, будто пришел в стан врага. Лиза и Федос готовы были меня испепелить взглядами, Эдуард тоже особой любви не испытывал. Эмма вроде сохраняла нейтралитет, но постоянно жалась к Вишнякову, что уже определяло ее отношение ко мне.

- Я считаю, нам необходимо вынести на обсуждение поведение одного из членов нашей общины, - громко, будто обращаясь к обширной аудитории, произнес Эдуард.

- Дай догадаюсь, - я расслабленно оперся о дерево, - речь идет обо мне?

- Да! - истерично поддакнула Лиза. Что-то мне подсказывало именно она инициатор начавшегося цирка. - Ты убил человека!

- Все верно, Елизавета Петровна, - Вишняков вновь примерил на себя роль большого начальника, - Вы, Максим, хладнокровно убили человека. То, что он вернулся к нам, ничего не меняет. Мы посовещались и решили, что такому как вы не место среди цивилизованного общества.

Слушая этот бред, я искоса наблюдал за Машей. После слов Вишнякова девушка едва не взорвалась гневной тирадой, но посмотрев на меня немного успокоилась - я жестом показал ей, чтобы та не вмешивалась.

- Мы будем голосовать! - выступила вперед Лиза.

- Да ты что? - усмехнулся я. - А тебя не смущает, что два человека нашей, как сказал Вишняков, общины сейчас находятся не здесь?

- Это не имеет значения. Итак, кто за то, чтобы этот человек покинул поселение? Поднимите руки.

Естественно Федос, Эдуард и Лиза были за, затем под давящим взглядом Вишнякова к ним присоединилась Эмма. Четверо. Все внимание сосредоточилось на Васе. Бедный парень, он с одной стороны ненавидел Федоса, а с другой дико его боялся, и когда на нем скрестились четыре пары требовательных глаз, Гуляев растерялся и зачем-то поднял руку. Идиот.

- Вот видишь, - елейно улыбнулась Лиза, - остальные и не понадобились.

Да уж, всегда знал, что отвергнутые женщины способны на любую гадость. Лиза удивила. Не ожидал от нее такой злопамятности и, самое главное - глупости. Вероятно, люди еще не до конца осознавали всю глубину той выгребной ямы, в которой мы оказались. Выгнать вполне дееспособного мужчину из-за личной неприязни - верх недальновидности.

Отодвинувшись от дерева, служившего мне опорой, я сделал несколько шагов вперед, после чего обратился к людям:

- Ну что же, раз большинство проголосовало, то конечно надо уходить. Мнение коллектива безусловно важно, вот только ответьте мне на один простой вопрос: с какого такого перепугу вы решили, что у нас тут демократия?!

Подойдя вплотную к Эдуарду, я коротким движением зарядил кулаком ему под дых. Вишняков мешком повалился на землю, ловя ртом воздух. После этого я повернулся к Федосу:

- Что, мразь, может поиграем? Не ты ли говорил, что здесь кто сильный, тот и прав?

- Да я не это имел ввиду, - нервно сглотнул мужчина.

- Что ты говоришь? А я все-таки предлагаю раз и навсегда разобраться с этим вопросом. По пацански, так ты тогда говорил?

- Да ты гонишь, не хочу я с тобой драться.

- А придется, - оскалился я и начал медленно приближаться к Федосу. В памяти всплывали картины, как я десятки раз точно так же наступал на своих врагов в интернате и на улице. Подростки жестоки, а уж те, кто вырос без родителей и подавно. В моей юности все решалось очень просто - либо бьешь ты, либо тебя.

Федос был выше меня на голову и существенно тяжелее, однако он явно не прошел через суровую школу жизни бездомного пацана. Те пьяные драки, в которых участвовал мужчина, мало чему его научили. Едва я подошел на расстояние удара, он попытался широким размахом зарядить мне по лицу, но это было слишком предсказуемо. Отклонившись в сторону, я пробил противнику в печень, заставив того расширить глаза от боли. Следующий удар пришелся в ухо, затем в челюсть.

Через минуту Федос повалился на землю и свернулся в позе эмбриона, прижимая колени к отбитым внутренностям. Меня он так и не достал.

- А меня ты тоже изобьешь? - едва я отошел от Федоса, налетела разъяренная, как кошка, Лиза. - Меня тоже, да?