При появлении пришельцев, гул и без того негромкий, мгновенно стих. Собравшиеся молча, украдкой разглядывали незнакомцев. По мере втягивания во двор задних рядов отряда, на лицах женщин все явственнее проступало выражение тихой паники, а губы некоторых беззвучно шевелились.

   Ларри только крякнул. Логика отказывалась воспринимать такое количество бреда. Как в маленькой деревни может быть столько беременных и кормящих женщин? С другой стороны, раз есть беременные, значит должны быть и мужики, а уж с ними всегда легче найти общий язык, если и не по-хорошему, то с помощью кулака, наверняка.

   - Сестры, - раздался с крыльца громкий и уверенный голос Жарки, - не стоит так уж бояться новеньких. Тем более что у некоторых вполне достойный доверия вид, - это она, по-видимому, имела в виду мозговой центр отряда, стоящий в первых рядах, хотя вон даже волчара притихли и не зубоскалили в своей привычной манере. Уж больно стоящие перед ними женщины больше напоминали теней, чем живых людей из плоти и крови.

   - Госпожа Жарка, нам бы поговорить с вами, - оборвал Старк, описание их внешних достоинств. По его мнению, будь они хоть писаными красавцами, это не сыграло бы никакой роли. Здесь требовалась длительная работа специалистов. Даже на первый взгляд, многим не помешала бы госпитализация, слишком далеко зашли изменения в их психике.

   - Да, конечно, проходите. А остальных сейчас сестры по домам разберут, да ужином накормят. И новенькая пусть ко мне заходит, - она ткнула пальцем в сторону Лиссы, которая до этого момента пребывала в центре отряда, надежно скрытая за широкими мужскими спинами, - Мне с ней многое обсудить нужно.

   Жарка посторонилась, пропуская в дом Ларри, Старка, Чипа и Лиссу. Арто остался помогать распределять людей на постой, а Док не мог не заняться хоть поверхностным осмотром жительниц деревни.

   - Ох, и худющая ты, сестренка, - сокрушенно покачала головой Жарка, - и бедра узкие. Ну да не бойся, я столько родов приняла, да и рука у меня легкая. Вы проходите, не стойте.

   В доме было чисто и уютно, везде чувствовалась заботливая женская рука. На полу лежали связанные из лоскутков коврики, на столе - вязаная салфетка, на кровати - яркое стеганое покрывало. Видно было, что здесь прожило не одно поколение, и каждый новый жилец хоть и привносил что-то новое, но при этом оставлял все прежнее на своих местах. Под потолком горела лампа, старой модели, работающая на солнечных батареях. Такие давно уже вышли из оборота. Мужчины расселись вокруг стола на грубо сколоченных лавках. Жарка торопливо расставила дорогие, хрустальные бокалы и разлила в них из кувшина что-то нежно-розового цвета.

   - Уж, простите, что не вином угощаю, все спиртное Сизый у себя, под замком держит.

   - Сизый - это кто? - поинтересовался Ларри, делая осторожный глоток из бокала. Напиток оказался ягодным. Освежающий, чуть кисловатый - то, что надо после трудного дня.

   - Сизый - то? - переспросила Жарка, - главный наш. Всем тут заправляет.

   - Да!? - удивленно поднял бровь Старк. Лично он был уверен, что власть в деревне крепко держит в своих сухоньких руках эта хрупкая на вид женщин с почти седыми волосами, надежно упрятанными в тугой узел на затылке. На ее лице все еще были видны следы былой красоты, почти упрятанные под отметинами перенесенных страданий. Но глаза смотрели твердо.

   - А в долине люди еще есть?

   - Да, откуда им взяться-то? Все новенькие здесь появляются, да отсюда никуда не уходят. Жить-то всем хочется. Вот и выбирают: или здесь по правилам змеючим жить или не жить вовсе. - Она села напротив них, сложив руки на стол, но не выдержала - начала поправлять и без того идеально лежащую салфетку на столе. - Хаст сказывал, что по округе четыре пепелища находил - то, что от прежних поселений осталось. В одном - целая пропасть костей, и все просто так на земле валяются. Давно собиралась сходить - похоронить их как следует, да так и не сложилось.

   - И часто к вам новенькие попадают? - продолжил собирать мозаику ответов и вопросов Ларри.

   - По-разному. Женщины часто, а вот мужиков редко присылают. Они у нас племенные. Одного на десяток вполне достаточно. Я с женихом на яхте была, - голос ее стал тихим, еле слышным, - когда за нами пираты погнались. Мы в Свободных землях от погони пытались затеряться, да на другую беду нарвались. С нашего корабля только одна я здесь очутилась, где остальные - не знаю. А с пиратского - штурман сюда попал, молоденький совсем был. Он рассказывал, что наш корабль просто исчез в черной туманности, сами они пытались затормозить, да и их туда же затянуло. Штурмана потом в пьяной драке зарезали. Жалко, неплохой был паренек, по крайней мере, девочек не бил, как другие.

   Ларри мысленно поставил себе заметку разобраться с другими, в первую очередь.

   - Долго у нас здесь никто не живет, - Жарка горько улыбнулась, - я - вот исключение. Держусь на этот свете из-за девочек. Если не я, то кто им еще поможет. Других акушерок тут нет. Сколько я их бедных спасала, а скольких похоронила... уже и не припомню. А этим тварям все мало - рожайте, да рожайте. Живой инкубатор тут устроили, селекционеры хреновы. А сколько баба рожать может? Не всю же жизнь. Вот и мрут.

   Мужчины за столом темнели лицом от гнева.

   - А дети где? - тихо спросила Лисса, замирая в ожидании жуткого ответа.

   - До семи лет мы их воспитываем. Как можем. Я матерям не разрешаю их у себя держать, отдельно нянчить, чтобы сердцем не прикипели. Сердце, оно же не железное. В яслях все по очереди дежурим. Нет у нас теперь своих детей, есть только общие. Знаю, что неправильно это, да как иначе матери свое дитя добровольно выродкам отдавать. И ведь никто от них еще живым не вернулся, да и мертвым тоже. А сколько наших после этого рук на себя наложило? Каждый год считай из петли по одной достаем.- Жарка все говорила и говорила, тихонечко раскачиваясь из стороны в сторону. Видно было, как тяжело ей жить, держа всю эту боль в себе, когда не кому поплакаться, не у кого защиты искать. Вокруг все такие же бедолаги. - Дура, я старая, самой хоть в петлю лезь. - Она замерла, обвела сидящих за столом пронзительным взглядом, глубоко вздохнула, словно решаясь на что-то, и, наконец, спросила, - Вы ведь сюда не как все попали? Вас не змеюки прислали?

   - Нет, - спокойно ответил Ларри, уже догадываясь о каких змеюках идет речь, - мы сами пришли в вашу долину.

   - Тут, такое дело, - Жарка облизнула пересохшие от волнения губы, - уходить вам надо, и побыстрее. Со дня на день эти кровопийцы пожалуют, Нарочку, девочку мою, забрать. Увидят вас - быть беде. Перебьют. Ее, может, и оставят, - она ткнула пальцем в Лиссу, которая весь разговор тихой мышкой сидела за столом. Лиссе здесь все категорически не нравилось: деревня, люди, воздух, все вызывало приступы тошноты и головокружения. Но и бросить этих людей, и требовать немедленно, увести отряд из деревни, она не могла. Поэтому и сидела сейчас, тихонько морщась, чтобы никто не заметил, как ей плохо. А то ведь сразу Дока натравят. А ему и так работы хватает.

   - Так что милые, нечего у нас тут задерживаться, на рассвете и уходите, только об одном прошу, - Жарка неожиданно рухнула на колени, а на ее глазах заблестели слезы. Мужчины вскочили, - заклинаю всеми вашими матерями, что вас вырастили, заберите отсюда мою внучку, мою Нарочку. Пусть она лучше с вами будет, чем в лапы к змеюкам попадет. Оттуда еще никто не возвращался.

   - Ну, тихо, тихо, - бросился к ней Старк, поднимая с пола, - не волнуйтесь, и не с такими тварями сталкивались, - успокаивал он Жарку, усаживая ее обратно на скамью и пододвигая бокал с морсом. - А тут какие-то змеюки, да нам раз плюнуть от них отбиться. Вон, бокалы, у вас какие замечательные, - попытался переключить он внимание женщины.

   - Да, - всхлипнула та, вытирая слезы, - эти твари нам еду, одежду притаскивают, когда детей забирают или новеньких сюда присылают. Сначала натырят чужое, ворье поганое, а потом подачки бросают - пользуйтесь, вот мы какие добрые. Я как эти бокалы увидала, так и обмерла. Мне их мама на день помолвки дарила, на приданое. Они - все, что от той жизни осталось, - женщина тяжело вздохнула, промокнула платком набежавшие опять слезы.