Как бы то ни было, а приметы иудаизма разбросаны по всей Северной Африке. Вблизи развалин древнего Карфагена обнаружены могилы III в. н. э. с надписями на иврите (он же финикийский) и латинском языке. Надписи часто соседствуют с изображениями меноры (семисвечника). Неподалеку от Туниса на месте древнего города Наро обнаружены развалины синагоги, пол которой украшен надписью: «Раба твоя девица Юлия из Наро отреставрировала эту мозаику на свои средства в святой синагоге Наро».

Конкретно же об обращении берберов проинформировал нас Абдаль-Рахман ибн Халдун в своей «Истории берберов» (1396). По его мнению, часть берберов исповедовала иудаизм, религию, воспринятую ими от сильных израильских соседей, обитавших в Сирии. Среди берберов-иудеев было и племя джерба, жившее в районе горы Аурас, племя Кахины, убитой арабами в ходе их первых завоеваний. Вызывает интерес, что в числе мест проживания берберов-прозелитов Ибн Халдун называет части территорий современных Алжира, Марокко, Туниса, Ливии, т. е. те места, где и сейчас находятся большие еврейские общины.

Рассказ о подвигах берберской предводительницы Кахины, ставшей костью в горле арабских завоевателей, представляет собой одну из наиболее ярких страниц истории Северной Африки. Воинственная прозелитка даже для арабов в период борьбы с колониальным владычеством была национальной героиней. В восторженных же описаниях еврейских авторов она вообще выглядела чуть ли не пророчицей Деборой.

Царица горного Аураса считалась у берберов колдуньей, откуда и ее прозвище, будто бы означающее «жрица». Полное ее имя — Дахия эль-Кахина. Кахина твердой рукой управляла своим государством, а в VII в. возглавила сопротивление арабским завоевателям. Встав во главе нескольких берберских племен, она нанесла поражение огромному войску Хасана бен аль-Нумана. В течение нескольких лет она оставалась безраздельной хозяйкой средиземноморского побережья. Только прибытие в Аурас новой, еще более многочисленной армии поставило точку в сопротивлении. Кахина пала в бою, а ее сыновья приняли ислам.

Впрочем, отношение еврейских авторов к воительнице не было однозначным. Часть их вообще игнорировала данную историю, ибо признание еврейского прозелитизма выходило за узкие рамки их представлений о предках. Другая же часть упорно пыталась найти в этой истории подтверждение своих иудеоцентристских фантазий. Поскольку же его там не было, не оставалось ничего иного, как украсить ее соответствующими домыслами. Чего стоит одно лишь название книги яркого представителя этой когорты, Нахума Слушча (1872–1966): «Дахия эль-Кахина (Юдит ха-Коэнет) — героическая глава из истории еврейской диаспоры в степях Черного континента»!

Действительно, причем тут берберы? Неужели можно сомневаться, что только о представителях «еврейской диаспоры» может повествовать «героическая» глава?! И, конечно же, Кахина происходит из рода коэнов — иудейских первосвященников! А как иначе[16]? Если же и имя ее (Юдит) переделать в имя легендарной еврейской воительницы, то аналогия получится полной[17].

Рассказ о массовых переходах в иудаизм можно было бы продолжить. Не затронут, например, такой важнейший и весьма необычный итог еврейского миссионерства, как обращение огромного Хазарского каганата[18]. Однако эту тему «с кондачка» не осилить. Она требует отдельного рассмотрения. Но и без этого получено представление о небывалых масштабах иудаизации, что порождает вопросы, на которые уже сейчас надо дать ответ.

А вопросы напрашиваются следующие. Мы увидели, что в ходе миссионерства ряды приверженцев Яхве пополнились людьми самого различного этнического происхождения. В их числе оказались не только европеоидные идумеяне, адиабенцы, химьяриты и берберы, но даже негроиды фалаша. Что теперь мешает думать, что эти «гои», как называют инородцев «сионские мудрецы», припав к еврейству, не разрушили сей национальный монолит, подразбавив его своей кровью? Ведь перешедший в иудаизм автоматически становился евреем, в чем не было отказано даже эфиопам.

Это еще не все. Есть и более крамольный вопрос. Иногда слово «еврей» («иври», «гибри», «хибер») переводят как «перешедшие». Не означает ли это, что евреи (страшно даже подумать!) «перешли» в монотеизм, подобно прочим гоям, т. е. изначально были прозелитами, усвоившими свою религию в том же Египте времен Эхнатона или где-нибудь еще? И были ли они вообще нацией, т. е. сообществом людей, спаянных кровными узами? Быть может, это просто коллектив единоверцев — интернациональная секта почитателей единого Бога?

Традиционная точка зрения на этот счет отрицает возможность зарождения евреев иначе, чем из «семени Авраамова», представляя их сообществом родственников. Однако уже сама Библия этому противоречит. А. Кестлер приводит мнение М. Фишберга на этот счет: «Начиная с библейских времен, с самых начал образования племени Израилева они уже состояли из различных расовых элементов… В Малой Азии, Сирии и Палестине жили в те времена различные народы: амориты, рослые блондины-долихоцефалы; смуглые хетты, состоявшие, возможно, в родстве с монголами, негроиды-кушиты и многие другие. С ними древние евреи смешивались, как явствует из многих текстов в Библии»[19].

То же самое утверждал и сам А. Кестлер: «Сколько бы пророки ни возвышали голос против «женитьбы на дочерях чужих богов», неразборчивых израильтян это не отпугивало, к тому же дурной пример подавали сами вожди. Первый патриарх Авраам сожительствовал с египтянкой Агарью, Иосиф взял в жены Асенефу, которая была не только египтянкой, но и дочерью жреца; Моисей женился на мадианитянке Сепфоре; Самсон, герой еврейского народа, был филистимлянином; мать царя Давида была моавитянкой, а сам он женился на принцессе Гессурской; а что касается царя Соломона, сына хеттеянки, то о нем в Библии сказано следующее: «И полюбил царь Соломон многих чужестранных женщин, кроме дочери фараоновой, Моавитянок, Аммонитянок, Идумеянок, Сидонянок, Хеттеянок» (3-я Цар., 11:1). Этой «скандальной хронике» нет конца. Библия не оставляет сомнений, что примеру царей следовали все, кому не лень. К тому же библейский запрет брать в жены неевреек не распространялся на женщин, захваченных в ходе военных действий, — а таких хватало. Вавилонское пленение тоже не способствовало расовой чистоте: даже выходцы из священнического сословия женились на нееврейках.

Коротко говоря, к началу Рассеяния израильтяне уже представляли собой общность, состоящую из различных расовых элементов. То же самое относится, конечно, к большинству наций, о чем было бы даже излишне упоминать, если бы не живучий миф о библейском племени, сохранившем в веках расовую чистоту»[20].

Получается, расово чистая еврейская нация уже изначально существовала лишь в головах тех, кто ее придумал.

Вспомним теперь об утрате иудаизмом былой популярности на волне расцвета христианской пропаганды. Если количество евреев радикально уменьшилось за счет перехода в христианство, то не говорит ли это о еврейском прошлом арабов, испанцев, итальянцев, немцев и бог знает кого еще?

Не говорит ли это о том, что у многих из нас есть шанс на поверку оказаться евреем?

Можно вспомнить еще об одном перевоплощении «перешедших». Я имею в виду обширную афганскую общность — пуштунов (примерно пятнадцать миллионов человек в Афганистане и Пакистане). Немногим известно, что некоторые из пуштунских племен, иначе называемых патанами (патхан, пашту), соблюдают обряды и обычаи, восходящие к иудейским. К их числу следует отнести, например, почитание субботы (Шаббат). В этот день они не работают, не готовят пищу, не занимаются домашним хозяйством. Перед шаббатом они пекут 12 хал (традиционные еврейские лепешки), чтобы славить этот день по еврейскому обычаю.