На следующее утро Ермолаева пожалела, что жива. Сначала в шесть утра ее разбудил громкий трезвон будильника. От этого звука, наверно, проснулся бы и мертвый! Затем, когда она решила привести в себя в порядок, оказалось, что ванная комната уже занята  Артуром. И судя по запаху, который шел из-под двери, у «мамы» были проблемы с желудком. Черт бы побрал совмещенные санузлы! Пришлось краситься в спальне, а вместо зубной пасты использовать  жвачку с термоядерным ментоловым вкусом. Такой минимальный туалет Вика позволяла себе только в юности, когда с затянувшейся до утра вечеринки надо было бежать на пары.

Но добило ее не это, а гардероб Котовой. Безвкусица. Дешевка. Ширпотреб с рынка. Что может быть ужасней для актрисы? Еще и Сергей добавил негатива своим брюзжанием: видите ли, Ермолаева, как примерная жена, должна приготовить ему завтрак. У Вики хватило «примерности» лишь на то, чтобы послать его куда подальше и выскочить за порог.  Когда же она, наконец, добралась до больницы, адрес которой нашла у Алисы в сумке, то от злости чуть ли не шипела на каждого прохожего. Слякоть, грязь, огромное количество народа в метро стали последней каплей для ее хрупкой психики.

Устало вздохнув, Вика, наконец, остановилась перед входом, рассматривая здание, где ей придется работать недели две–три. Невысокое – всего лишь в три этажа – белое, с окнами, обрамленными красной кирпичной кладкой. В таком не грех и самой рожать. Эта мысль всколыхнула ее воспоминания о том дне, когда она рожала в общежитии: видение небольшой комнаты с пожелтевшими обоями до сих пор преследовало ее в кошмарах. Так что, если Федоровой предстоит рожать в таком заведении, то ей, можно сказать, повезло.

Кстати, а как выглядит Федорова? Ведь Светлый никакого описания не дал. Сказал только, что она состоит на учете в этой женской консультации и все… Хм-м, интересно, и как она Анну узнает? Вика задумчиво закусила губу и нерешительно открыла дверь. Внутри оказалось так же прохладно, как и на улице. К тому же очень сильно пахло – да что уж там, воняло - хлоркой. Зажав нос рукой,  Ермолаева осмотрелась. Узкий коридор заканчивался регистрационной  стойкой, которая сейчас пустовала. Если не считать лавок вдоль серо-зеленых стен, то из мебели здесь ничего не было. Это мало чем напоминало холл больницы, поэтому «Алиса» в нерешительности застыла.

В этот момент неприметная дверь чуть правее стойки со скрипом открылась, и из проема показалась пожилая женщина в белом халате. Ее седые волосы были закручены в «гульку», а на крючковатом носу красовались практические такие же очки, как и у Артура- «Инны Васильевны». Бубня что-то себе под нос, она остановилась около регистрационного окна, затем задумчиво потерла лоб и только тогда обратила внимания на Ермолаеву.

- Котова? Что ты делаешь в родильном отделении? Какие-то документы принесла?

Вика недоуменно округлила глаза и осторожно спросила:

- Я здесь работаю?

Женщина сняла очки и, достав платок из кармана, медленно их протерла. Закончив с этим, она водрузила их обратно на нос  и прищурилась, будто сомневаясь, что видит именно Алису.

- Котова, ведь это ты? Тогда зачем такие глупые вопросы задаешь? Тебя, скорей всего, начальница заждалась, ступай обратно – скоро начнутся приемные часы.

Вика смущенно поправила заплетенные в косу волосы и, не смотря на женщину, тихо спросила:

- Простите, а вы не подскажите, где находится поликлиника?

- Ты не знаешь? Котова, ты хорошо себя чувствуешь? – дождавшись кивка, собеседница поправила очки и продолжила: - Обойди родильное отделение с правой стороны, пройди вглубь парка и там увидишь практически такое же здание. Это и есть женская консультация «Аист». Она расположена чуть ближе к дороге. Ты точно себя хорошо чувствуешь?

Вновь кивнув, «Алиса» тут же вылетела из коридора на улицу, чтоб «знакомая» не успела еще что-то спросить. Ведь не скажешь ей, что ничего не помнишь. Не поймет, еще подумает, что она с ума сошла. И что тогда? Миссия будет провалена? Нет-нет, излишнее внимание ей ни к чему.

Ермолаева поправила воротник болоньевой куртки и вышла на узкую дорожку, по краям которой лежал слегка подтаявший снег. «Парк», о котором говорила медсестра, был небольшой – всего лишь с десяток больших деревьев. Видно было, что за ним ухаживали: здесь было чисто и уютно. Так и хотелось сесть на одну из немногочисленных деревянных скамеек, закрыть глаза и подышать прохладным морозным воздухом. Тихо, спокойно…  а летом, наверное, в этом парке и вовсе благодать. Вздохнув, Вика засунула руки в карманы куртки, чтоб согреть их, и ускорила шаг – не хотелось в первый рабочий день после отпуска опаздывать. Кто знает, может, начальница Алисы такая стерва, которой палец в рот не клади – укусит! Тогда эти три недели работы в консультации покажутся Вике сущим адом. Тем более, с учетом того, что она ничего не знает об акушерстве. Первую помощь она еще сможет оказать, если сильно припечет, а вот ассистировать при родах – нет, увольте. Да и крови она боится – с детства в обморок грохалась, если поранится. Эх…

Тяжело вздохнув, Вика дошла до поликлиники. Возле входа стояли две девушки лет двадцати пяти. Они о чем-то весело общались, видимо, дожидаясь кого-то или обсуждая последние новости. При виде Вики они резко замолчали. Актриса лишь раздраженно передернула плечами и прошла мимо. И чего они так на нее уставились? Будто ни разу не видели сонных и ненакрашенных женщин. Наверное, именно поэтому Ермолаева не посмотрела на себя в зеркало, которое висело в холле, а прошла мимо прямо к регистрационной стойке. Небось опять ужасы покажут. К тому же, она была настолько сосредоточена на том, чтобы скорее добраться до рабочего места, что по сторонам почти не смотрела. И не обратила внимания на то, что испачкала пол – грязные лужицы кляксами прочертили кривую дорожку на темно-сером кафельном полу.

Зато это заметила одна из санитарок – кругленькая, как пончик. Она тут же запричитала и подскочила к Вике с упреками. Но как только узнала в ней Алису, замолчала и немного озадаченно хмыкнула.

- Котова, ты? Уже из отпуска вернулась? Быстро ты. Не понравилось, что ли?

Вика неопределенно пожала печами и, вытащив руки из карманов, ответила:

- Да так, возникли некоторые проблемы. Не подскажешь, где я могу переодеться?

Женщина язвительно засмеялась, слегка морща нос.

- Неужто настолько отвыкла от работы, что забыла, где что находится?

Ермолаева насупилась, но промолчала.

– Ладно, вижу, что и, правда, забыла. Вон видишь коридор? Иди по нему прямо, а затем сверни направо. Как увидишь дверь с надписью «Посторонним вход запрещен», заходи смело.

Вика посмотрела туда, куда указывала собеседница и хотела уже сдвинуться с места, когда та схватила ее за руку и покачала головой:

– Но пока постой здесь. Я тряпку принесу, вытрешь ноги, а то грязь за собой потащишь.

Актриса опустила взгляд на ноги и тут же покраснела.

- Ой, простите, я не обратила внимания…

Но извинения повисли в воздухе, потому что санитарка уже исчезла из виду. В холле появилось еще несколько девушек и пара пожилых женщин. Некоторые из них толпились около стойки, о чем-то споря, другие разместились на стульях вдоль стены. «Как в каком-то зале ожидания…». Эта мысль заставила Вику невесело усмехнуться. В этот момент вернулась санитарка. В одной руке она несла ведро с водой, а в другой - швабру. По ее постепенно мрачневшему  лицу было видно, как она «рада» наплыву пациенток: теперь уже весь пол был заляпан грязью, а у стойки образовались настоящие лужи.

Ничего не сказав, санитарка прошлепала к Вике и, вытащив из ведра тряпку, кинула ей под ноги.

- На, вытирай. Да побыстрей: мне еще пол мыть. Ах да, вот ключи от раздевалки. Не забудь вернуть потом.

Выполнив то, что от нее требовали, Вика поспешила выбраться в коридор, а оттуда  в комнату, о которой говорила женщина. Там она быстро сняла куртку, нашла шкафчик с подписью «Котова», достала оттуда сменные туфли и халат. Натянув все это на себя, она повесила верхнюю одежду на вешалку и только после этого вышла и закрыла за собой дверь. Стало как-то прохладно – темно-синяя водолазка, которую Ермолаева со «скрипом» натянула, не согревала. Что уж говорить про легкий белый халат!