Вот такого мужа выбрал Умар-паша для своей дочери и, зная ее характер, предвидел ее попытку сбежать из-под венца и нанял охрану. Он справедливо решил, что надо выкупить двух рабов из каменоломен: во-первых, там практически все рабочие были иностранцы и не знали турецкого языка; а во-вторых, эти рабы жили в поистине ужасных условиях и ни в коем случае не ослушались бы нового хозяина, боясь опять вернуться в шахты. По воле случая, Умару-паше приглянулись именно наши герои. Гордея он выбрал, потому что тот был ловок и силен, Порфирия - потому что старик явно имел большое влияние на своего молодого друга и смог бы его вразумить, если бы Айгуль попробовала подкупить парня или попросила Фериду соблазнить его.

Вот так и встретились Гордей и Ферида. Девушка узнала его с первого взгляда и поздоровалась на турецком, назвав его по имени. Молодой человек из всей ее короткой фразы понял только свое имя и с удивлением рассматривал знакомую с ним незнакомку. «Может, мы встречались когда-то? - думал озадаченный парень. - Жалко, что хиджаб закрывает все ее лицо. Только глаза видно... А какие глаза!» Пожалуй, самым красивым во внешности Фериды были ее огромные, в пол лица, глубокие, словно два омута, карие глаза. Только взглянув в них, парень понял, что никогда их не забудет.

По службе он встречались очень часто, иногда даже оставались наедине.

- Сними хиджаб, - говорил в такие минуты Гордей, но Ферида не понимала его (за восемь лет, проведенных в рабстве, она выучила турецкий; казак же говорил только на русском). Тогда Гордей протягивал руку и аккуратно тянул за платок, закрывающий ее лицо, но черкешенка отстранялась от него и отрицательно мотала головой. Честно говоря, Ферида отказывалась снять хиджаб не столько из-за того, что так было непринято в мусульманских странах, сколько из-за того, что она боялась, что Гордей, увидев ее некрасивое лицо, охладеет к ней.

Однажды казак услышал, как пела Ферида. Гордей не понимал слов, но был полностью уверен, что песня черкесская. Не зря же он, в самом деле, обошел всю Кубань с обеих сторон. Так молодой человек догадался, что Ферида - черкешенка. А еще он понял, что влюбился. Он чувствовал, что не может с ней расстаться, что готов провести рядом с ней всю жизнь, даже если ради этого ему придется отказаться от всего: от родной земли, от свободы, от всего того, что было ему дорого. Об Акулине он даже не вспомнил. Не вспомнил ни разу с того дня, как увидел Фериду. Раньше казачка грезилась ему в сладких снах, а мысли о ней согревали его даже в темных и сырых каменоломных. Но со временем ее портрет постепенно стерся из его памяти, а на горизонте забрезжил рассвет новой любви.

Пока Гордей любовался глазами Фериды и уговаривал ее показать ему лицо, Порфирий зря времени не терял. В отличие от своего молодого друга, старик прекрасно знал турецкий, сумел втереться в доверие к самому Умару-паше и разузнал все о готовящейся свадьбе. Также Порфирий однажды ночью увидел, как хозяйская дочка, в одежде служанки, выскользнула через маленькую садовую калитку, скрытую от посторонних глаз кустами жасмина, на улицу. Как же старый разбойник узнал Айгуль в хиджабе? Да очень просто: в доме и служанок ила только Ферида, а госпожа была намного выше своей верной подруги. Порфирий проследил за Айгуль, и та привела его к дому Мустафы. Старый разбойник быстро разобрался во всех любовных интригах, царивших в доме турецкого бея, и придумал план побега для себя, Гордея, Айгуль и Фериды. Сначала надо было всем четверым сбежать из дома Умара-паши. Но Порфирию с Гордеем было не так-то просто улизнуть: город каждую ночь патрулировали дозорные и проверяли всех, кто им казался подозрительным. Беглых рабов тут же бросали за решетку, а потом его участь решал хозяин. Чаще всего несчастных заковывали в кандалы на всю жизнь и отправляли работать на каменоломни. Было принято решение всем бежать, облачившись в женскую одежду. Ферида за одну ночь сшила Гордею и Порфирию простые платья, по росту мужчинам, и достала для них хиджабы. Затем нашим героям предстояло выбраться из Смирны, чтобы оторваться от погони. Здесь им потребовалась помощь Мустафы. При условии, что они с Гордеем будут работать в полную силу, беглецам удастся оплыть на его старой рыбацкой лодке до Измира, где Порфирий, казак и Ферида смогут сесть на корабль одного его друга и бесплатно доплыть до берегов Черного моря через Босфорский пролив. Там до России рукой подать. Сам рыбак давно хотел увезти возлюбленную и поселиться с ней в Измире, но ему едва хватало денег себе на еду. В этом вопросе парню помог Порфирий: он нашел место, где Умар-паша хранил некоторую часть своих средств и ограбил господина (ключ от «сейфа» незаметно стащила Айгуль, заявив, что если ее на этом поймают, то ничего страшного не произойдет, а если кого-то из ее друзей, то им несдобровать). Итак, Мустафе и Айгуль открывались ворота в счастливую совместную жизнь, разбойникам - на родину, а Фериде - в странный чудной мир, где ей не раз придется столкнуться со сложным выбором и пойти на жертвы ради любви.

Прочитав записку от возлюбленного, в которой был в подробностях изложен этот план, Айгуль даже заплакала от счастья. Ее ничуть не пугали бедность и потеря высокого положения. С Мустафой она была готова отправиться хоть на край света.

Если кто-то и был тогда счастливее Айгуль, так это Гордей. Его окрыляли мысли о том, что скоро он снова станет свободным и наконец вернется в Россию, да не один, а с Феридой. Только ради общения с возлюбленной Гордей под чутким руководством Порфирия выучил черкесский язык. Теперь он мог часами рассказывать девушке о своей любви, хотя она, наверное, поняла бы его даже без слов. Сердечко Фериды начинало бешено колотиться каждый раз, когда выразительные глаза казака вглядывались в ее очи, как будто заглядывая в самые сокровенные уголки ее души. Горячие признания и пылкие слова обжигали влюбленную девушку, но привитое ей с детства строгое горское воспитание не позволяло ей скинуть маску холодного равнодушия и признаться ему в своих чувствах.

- Ну почему же ты все время молчишь? - в тысячный раз спросил ее Гордей в день перед побегом. - Я же вижу, ты тоже любишь меня. Ну хотя бы скажи просто «да».

Однако из уст гордой дочери Кавказа, как всегда, не вырвалось ни одного слова, а ее отстраненный взгляд был устремлен в сторону, как будто она не видела и не слышала его.

- Милая, я готов на любой подвиг ради тебя! Хочешь, я увезу тебя далеко-далеко, в Россию? Я возьму тебя в жены, и мы будем самыми счастливыми людьми на земле... - задыхаясь от переполнявших его чувств и волнения, Гордей придвинулся ближе к девушке и дрожащей рукой обнял ее.

- Не надо, - вздрогнув и против воли бросая взгляд на лицо парня, тихо прошептала Ферида и отстранилась от него.

- Ты не хочешь ехать со мной?

- Я хочу уехать, - отвечала черкешенка, - но не в Россию. Отвези меня домой, в Черкессию.

- Зачем в Черкессию? - вопросительно выгнул соболиную бровь Гордей.

- А зачем ты возвращаешься в Россию?

- Это моя родина.

- Вот и Черкессия - моя родина. Я должна вернуться в отчий дом.

- Послушай, дорогая моя, любимая...

- Не надо, - снова прервала его Ферида.

- Что «не надо»? - уже начиная выходить из себя от ее невозмутимости, раздраженно спросил казак.

- Говорить так не надо, - все так же спокойно пояснила девушка.

- Нет, надо! Надо, потому что я люблю тебя и готов кричать об этом на весь мир! Я могу вечность смотреть на тебя, говорить слова любви, обнимать...

- Не надо, - в третий раз повторила Ферида. - Обнимать не надо. Смотреть можно, говорить можно, но немного.

- А трогать, значит, нельзя?

- Нельзя, - твердо сказала гордая черкешенка, снова отводя взгляд в сторону, как и приличествует истинной дочери адыгов (адыги - общее название племен Северного Кавказа, т.е. черкесы и кабардинцы вместе).

- Ферида, я ведь не как брат тебя люблю. Хотя, по-моему, даже брат может приобнять за плечи.