После утомленный, не желающий даже приоткрыть глаза, я лежу на груди Хамдана, слушая успокаивающийся ритм его сердца. Бой его сердца - вот самая сладкая и желанная для меня музыка.

- Хаби би, любовь моя, как я скучал по тебе, непокорный. – тяжело вздыхает Хамдан.

- Я люблю тебя. – признаюсь я, пряча запылавшее лицо, утыкаясь ему в грудь.

Хамдан кончиками пальцев приподнимает мой подбородок, любуясь на румянец.

- Как я не хочу оставлять тебя. Неделю, мой золотой Львенок, целую неделю я буду вспоминать как ты пришел ко мне.

Я сжался под его чуткими пальцами:

- Ты уезжаешь?

- Дела, мой драгоценный, я не могу отменить все и взять тебя с собой не могу.

- Я буду по тебе скучать. - я еле выдавил из себя эти слова.

Неделя… Мое сердце разошлось кровавыми швами. У меня была последняя неделя, когда я еще мог побыть с тобой, а потом я, если все пойдет по плану, получу свою свободу, а если нет, то простить меня ты все равно не сможешь.

И я целую его, вкладывая в поцелуй плачь своей души. Что же мне нужно на самом деле? Как же прав был Гайс, рассмотрев мое зарождающееся чувство еще тогда в купальнях.

***

Я смотрел в бездонную синь неба, наблюдая за удаляющейся точкой вертолета. Как я не хотел отпускать его! Замерев под палящим солнцем, не мог оторвать взгляд от точки, которая стала почти невидимой. На мои плечи мягко скользнув отпустилась нежная ткань.

- Твоя нежная кожа, Джарван, не выдержит такого палящего солнца. - в голосе евнуха вновь проступила бескрайняя забота. - Твои вещи перенесут в верхние покои.

- Нет. - резанул я ответом евнуха. – Только посмейте прикоснуться к моим вещам! Ничего не изменится, я буду жить там же!

- Но, Львенок. Господин спустит с меня три шкуры, а из четвертой прикажет сделать тебе новые ножны, если узнает, что я не позаботился о тебе, Жемчужный!

-Я сказал не смей! С Хамданом я сам поговорю о том, где я хочу жить.

Евнух пожав плечами склонил голову в знак согласия. А этот Львенок вовсе не так прост, он не хочет отдельных покоев, он хочет покоев самого господина. И евнух уважительно прищелкнул языком, оценивая ум и амбиции Джарвана. И, судя по всему, господин не будет против его просьбы.

***

Я обняв Гайса сидел в ногах у Шамиля. Они, наслышанные о изменениях в моем статусе, отмалчивались.

- Ты не передумал? – пальцы Шамиля, перебиравшие мои волосы дрогнули.

- Нет. - выдохнул я в шею Нежнейшему, пряча непрошенные слезы. – Завтра. Я позвоню Амиру, и мы начнем нашу главную игру. Хамдан улетел на неделю и все немного расслабятся. У меня будет возможность покинуть дворец незаметно.

- Хаби би. - голос Гайса от волнения просел. - Еще не поздно все отменить.

- Нет! - выдохнули мы с Шамилем синхронно.

И Гайс, смирившись с нашим решением, еще крепче прижал меня к себе.

- Мне без вас все равно не жить, пусть все будет по воле Всевышнего. Кто знает, может так и надо? – согласился он.

***

Не выдержу! Закусив губу, я стараюсь подавить в себе рвотные позывы. По моему телу ползут чужие пальцы, впиваясь в кожу, как клещи. Я вздрагиваю от этой невыносимой похотливой ласки, слезы обжигают мои глаза, и с губ срывается стон. Мне жарко дышит в ухо Амир, вызывая желание подхватить свои сай и распотрошить это тело, перерезать каждое сухожилие, прикасающихся ко мне пальцев. Я почти с упоением воображаю, как бы сделал это. Но вместо этого поддаюсь на встречу, выдыхая вопрос за вопросом. И Амир, испепеленный своим желанием, не думая отвечает.

Я облегченно вздыхаю получив ответы на все волнующие меня вопросы и улыбаюсь мигающему красному глазку видеокамеры, замаскированной в стене, отталкиваю его. Подхватив кинжалы с пола, направляю острие в его обнаженную, покрытую бисеринками пота грудь. Он тяжело дышит и нервный смешок срывается с его губ:

- Хочешь поиграть, сладкий, ну не томи меня уже. - Ты и так водил меня столько времени на поводке своего желания.

-Нет, Амир, игры закончились.- И я слегка нажимая на сай, прокалываю его кожу, морщась от брезгливости. - Теперь начнется другая игра, но по моим правилам.

- Чего ты хочешь, Львенок? - все еще не веря смеется Амир.

- Таир. Называй меня моим именем, брат.

И взгляд Амира моментально трезвеет в нем уже нет и следа похоти, он прожигает меня ненавистью.

- Продажная шлюшка, значит, ты все помнишь!

- Ты помог мне вспомнить. И тебя, и твою мать. Интересно, что скажет Малик, когда увидит снятый мной фильм?

Взгляд Амира моментально побежал по комнате в поисках камеры. Он подхватил стул и швырнул его в стену, догадываясь с какого ракурса я снимал происходящее. Найдя камеру, он с остервенением швырнул ее на пол и растоптал.

-Бессмысленно, Амир. Сигнал передает изображение на монитор, который находится не в этой комнате. Так что фильм сохранен и готов к отправке, и, если через час я не введу пароль, блокирующий отправку, то Малик получит возможность узнать о том, как его сын проводит время и с кем.

- Чего ты хочешь? - Малик на удивление быстро взял себя в руки.

Все же из него бы получился достойный сын своего отца, не вмешайся судьба, с горечью подумал я.

- Мне нужно три паспорта, возможность тайно покинуть страну и разумеется деньги.

Амир удивленно посмотрел на меня:

- Все?

- Все, Амир, мне не нужно твое наследство. Жаль, что тогда мне не верил никто. Но сейчас я позволю себе роскошь недоверия. Через три дня в это же время ты оставишь требуемое здесь. Иначе… ты уже знаешь, что произойдет. Терять мне нечего, как ты понимаешь. - с горечью я обвел свое тело руками. - Вот тут. - я кинул на кровать пакет. – вся информация. Поторопись у тебя меньше трех дней на выполнение плана.

- Это не возможно! - Амир растеряно смотрел на меня. - На изготовление паспорта уйдет не меньше недели.

- Реши проблему! Я и так долго ждал! – хлопнув дверью я сбежал по лестнице вниз к ожидающему меня автомобилю.

Забившись в угол салона, я пытался унять колотившую меня дрожь. Как говорилось в моей прошлой жизни? Скрестить пальцы на удачу?

***

Через неделю, стоя в аэропорту в очереди на посадку, я отчаянно трусил, не веря, что задуманное нами сбывается. Столько раз оно должно было рухнуть от нашей безграмотности и нерешительности. Столько раз наш детский план должен был раскрыться, но видимо Всевышний все же решил дать нам шанс? Я, улыбаясь, нашел взглядом Гайса, переодетого девушкой, жавшегося к Шамилю, который, затесавшись в группу студентов, делал вид, что он один из них. Я еще раз кинул взгляд на свое отражение в зеркальное перекрытие стоек и ухмыльнулся. Остриженный наголо покрытый темным автозагаром, я был похож на пережаренного туриста, а не на жемчужину из гарема Хамдана.

Хамдан! И улыбка стекла с моего лица. Не думать! Потом, когда я стану свободным. Когда покину эту страну с палящим солнцем и плюющую на современные законы, я разрешу себе думать о нем. Но не сейчас в одном шаге от заветной мечты. Не сейчас! Я не позволю себе сейчас умирать от желания вернуться к нему!

Я сжимал узкую ладошку Гайса. Тот держался из последних сил: его трясло, расширенный зрачки почти полностью затопили глаза, а побледневшие губы дрожали едва удерживая истерику. Шамиль же с жадным удовольствием оглядывался вокруг, он словно малыш в парке аттракционов разрывался от желания все сейчас и немедленно потрогать.

Когда за спиной остались и побег, и сутолока аэропорта, и за нашими спинами закрылась дверь недорогого отеля, Гайса прорвало, он всхлипнув упал на руки Шамилю, беззвучно рыдая. Шамиль, поглаживая по голове Нежнейшего, смотрел на меня в растерянности. Я подсел рядом, мягко убирая мокрые прядки, прилипшие к заплаканному лицу. Обнял мелко дрожащее тело и, укачивая шептал о том, что все будет хорошо, о том, что все у нас получится.

Верил ли я в это? Верил! Искренне и горячо. И впитывая мою уверенность Гайс, расслабившись задремал, но встать и сменить неудобную позу я не посмел. Не посмел вспугнуть такой хрупкий покой. За окном темнело. Вечер, переливаясь всеми оттенками розовато-серого наступал на город, меняя скромный наряд на яркое черное платье с алой каймой заката. Шамиль заворожено стоял у окна.