Сердце затопило чувство первобытного страха.

- Аригато, сэнсей… - выдавил я из себя.

- Постой. – голос сэнсея заставил меня замереть на пороге. – Я не закончил. Я подумал, если этому человеку ближе всего были те кинжалы, может вернуть их? И тогда черный бриллиант может остаться в той оправе в которой ему сейчас лучше всего.

- Он не простит. - я обреченно покачал головой и вышел сопровождаемый тяжелым вздохом сэнсея.

***

Я протираю бокалы за стойкой бара, у меня небольшой перерыв, вызванный выступлением Шамиля. Он словно чародей рисует огнем свои волшебные истории под невыразимо прекрасную музыку. И зал в едином порыве восторга вздыхает, покоренный его талантом.

Я кошусь скорее по привычке на одного из посетителей. Ничем не приметный парень раз за разом приковывает мое внимание. Я словно чувствую потребность еще раз оглянуться на него.

Он похож на карандашный набросок, нарисованный широкими летящими штрихами: тонкий излом бровей, кошачий разрез глаз, красивая линия носа, жесткая линия рта и острый подбородок. И мне кажется, что не хватает пары завершающих штрихов, чтобы сделать это лицо либо прекрасным, либо абсолютно невзрачным. И эта незавершенность образа раздражает меня, заставляя вновь и вновь бросать незаметные взгляды на парня. И я вижу как его тонкие пальцы, словно живущие сами по себе, не зависимо от хозяина, вдруг легко пробегают по одежде сидящего с ним рядом мужчины, выуживая бумажник, который как по волшебству испаряется. И мне нужно возмутиться и прекратить это, но я заворожено смотрю на парня, который виртуозно за долю секунды, обкрадывает сидящих рядом людей.

Финальная точка в шоу Шамиля осыпает сцену огненным ливнем, отвлекая меня от вора. Но секунду спустя мой взгляд возвращается к парню. Но там пустота. Парень исчез, словно растворился. И я со вздохом сожаления, разливаю коктейль по высоким бокалам, подвигаю их к обворованным клиентам.

-За счет заведения. - удивляю я их своей щедростью.

И с изумлением замечаю, что бумажник и часы, которые на моих глазах вытащил вор на месте. Чертовщина какая - то…

***

Заперев двери клуба за Гайсом и Шамилем, я еще раз обхожу убранное помещение, проверяю запасы бара, чтобы сделать заявку, варю себе ароматный кофе.

- И мне чашечку. – вдруг раздается за моей спиной.

Я, не оборачиваясь тянусь к кинжалам, которые лежат в отделе для салфеток, скорее для моего спокойствия, чем для защиты, и одновременно жму ногой на тревожную кнопку. Но их нет.

- Сигнализацию я отключил.

Я оборачиваюсь и смотрю на небрежно развалившегося парня, который с интересом рассматривает сай.

- Интересные штучки. Ты ими умеешь пользоваться?

- Чуть-чуть. Ты вернул бумажник и часы. Почему?

- Хотелось поразить тебя и сразу обрисовать то, чем я занимаюсь.

-Зачем? - с любопытством рассматриваю я парня.

Он скупым, но точно выверенным движением, перепрыгивает через стойку и вплотную приближается ко мне, протягивая кинжалы.

- Понравился.

Я подхватываю кинжалы и, прокрутив их, приставляю к шее парня. Тот, не разрывая взгляда, острым язычком облизывает губы. И я, не удержавшись, впиваюсь поцелуем в эти жесткие тонкие губы. Губы раскрываются, и он возвращает мне поцелуй. Сай с глухим стуком падают на пол, а мои руки жадно ощупывают тело парня. Тонкое, жесткое, вздрагивающее от моих грубых и жадных ласк. Мои пальцы лихорадочно ползут по кубикам пресса к груди больно прихватывают горошинки сосков и сдавливают их, то ли лаская, то ли наказывая. И гортанный стон вырывается из горла парня, он прогибается и сильнее прижимается ко мне, бесстыдно трется возбужденным пахом о мой. Я разворачиваю его, выламывая руку в болевом захвате, припечатываю к стойке, лихорадочно сдирая с него штаны. Провожу по ложбинке между ягодицами открывая плотно сжатый сфинктер, потом расстегиваю ширинку, плевком смачивая головку собственного члена, и одним мощным движением вхожу сразу на всю длину. Парень подо мной стонет от боли и удовольствия.

-Даааа. - хрипло вырывается из его горла.

И я беру его жестко и на сухую. От острого болезненного удовольствия в моих глазах темнеет и, когда конвульсии оргазма сжимают мой член, я с рыком кончаю.

- Так угостишь меня кофе? - парень застегивает штаны и морщась сползает на пол. - Черт. Ноги не держат.

- Тебе с сахаром? - на автомате спрашиваю я.

- Нет. Как и тебе. Черный. И соль на кончике ножа.

Я протягиваю ему чашку. Он отпивая морщится:

- Фу как ты пьешь эту гадость?

- Зачем просил? – иронично выгибаю бровь.

- Мне интересно все, что ты любишь.

- Почему?

-Любовь - это такая зараза. Что будешь пить гребаный кофе, хотя не любил его никогда.

-Не понял? - сказать, что я ошарашен, это значительно преуменьшить спектр моих эмоций.

- Что тут не понятного. Я тебя люблю. Или ты думаешь, я каждому встречному позволяю порвать себя даже не поздоровавшись? - ухмыляется в ответ парень.

- Любишь? – иронично хмыкаю я в ответ. - С каких пор?

- Примерно пару месяцев. Думал перегорит. А не фига. Тянет к тебе, как металлические опилки к магниту. Достало дрочить на твой светлый образ. Поэтому я решил быть в твоей жизни.

- А если я против?

- Ну, кто бы сомневался, только не я. Конечно против. С твоим-то злоебучим характером. Я о тебе многое знаю. Фанат я твой, бля…

- И что будешь делать?

- Ухаживать, млеть, тосковать. Но не отстану. Я же тоже не подарок, если решил, то все пиздец! Либо пристрелить, либо смириться. Кстати, позволь представиться Игорь Федорович Стравинский. Не композитор, хоть и полный тезка, спасибо маме, но тоже своего рода виртуоз. А как тебя называть? Таир или Джарван? Зацени как со мной удобно, не надо делать экскурс в свою прошлую жизнь. Я все сам узнал.

- Охренеть. - это максимум, что я смог выдавить из себя.

- Согласен.- Парень одним глотком допил свой кофе поморщился поднимаясь. - Ты привыкай к мысли, а я пойду. На днях вернусь. - и он, покряхтывая пошел к выходу. - Кстати. - раздалось от туда, - Грамотная система защиты, прям респект Шамилю. Красота. Не будь я так гениален прокололся бы моментально.

Но через два дня Виртуоз не появился. Через три тоже. Я хмурился и недовольно метался за барной стойкой. Где носят черти этого гребаного тезку великого композитора? Попользовался и испарился. Трепло. Хотя это я им скорее попользовался. Но не суть. Его не было и меня это бесило неимоверно.

- Здравствуй, любовь моя, а сделай-ка мне своего реактивного кофе.

Я аж подпрыгнул на месте от его голоса.

Хмуро грохнув перед ним чашку, расплескав половину на столешницу, метнулся к другому концу стойки, обслуживая клиентов и намеренно игнорируя его. Искоса бросая полные негодования взгляды на Виртуоза. Он сидел, виновато повесив голову и размазывая пролитый кофе. Я, вернувшись к нему, забрал чашку с остывшим напитком и вытер размазанный в сюрреалистическом пейзаже кофе.

- Может чаю? - пробурчал я.

- И сливки с сахаром туда можно? - сделал «щенячьи» глазки он.

- Кое- что слипнется.

- Пусть слипнется, лишь бы тебе понравилось.

- Пей свой чай и проваливай. - в сердцах грохнул я чашку с чаем перед ним, снова разливая половину на стойку. – Тьфу ты! - вытирал я чайную лужицу.

Он толкнул мне маленькую коробочку через столешницу. Я поймал ее, предотвращая падение.

- Подарок. - буркнул он и стек с барного стула, растворился среди толпы на танцполе.

Я зашвырнул коробочку в отдел для салфеток.

***

Протирая последние бокалы и вывешивая их на держатели над стойкой, я слушал в пол уха Гайса и Шамиля, те выстраивали новую концепцию совместного номера. Выступать трио я наотрез отказался, памятуя о предупреждении сэнсея. Вот они и выкручивались, пытаясь возродить эффект той сказки, которую когда-то мы втроем воплощали в танце.

Мой взгляд неизменно возвращался к коробочке. Любопытство наконец - то победило. И я открыл ее, вытряхивая оттуда золотую паутинку, разложив ее на стойке замер, наслаждаясь ювелирным мастерством мастера, сделавшего подобное чудо.