Немного прогулявшись по дому, сделав вид, что заплутал, я заметил датчики движения и камеры. Ну что ж задача усложнилась. Вскоре ко мне подошла охрана и вежливо, но настойчиво проводила в комнату для танцовщиков.

В отель я возвращался отягощенный новыми проблемами. Ферзь не говорил о том, что весь дом утыкан камерами и датчиками как именинный торт свечами у столетней старушки. Или это Игорь так переполошил их?

***

Я стал любовником коротышки, внутренне морщась от невыносимой брезгливости, на все сто процентов выкладывался в постели, даря ему все свое мастерство. Мысленно убивая его раз за разом.

Я знал, что я делаю. Я понял, что он причастен к исчезновению Игоря, заметив небрежно брошенную среди безделушек на столе фенечку Игоря, свитую из кожаных шнурков. Эту фенечку ему подарил Гайс, давая понять, что он и Шамиль принимают Игоря в качестве моей пары. И с тех пор Игорь добровольно не расставался с этим незатейливым украшением.

Каждый шаг, сделанный через порог кабинета коротышки, укреплял во мне уверенность в том, что именно он причастен к смерти моего любимого. Я по крупицам собирал любую информацию, тщательно сортируя и обдумывая, я выжидал того момента, когда можно будет воспользоваться своим шансом влезть в сейф. Этот металлический ящик, спрятанный за вульгарным, но богатым ковром в нише стены привлекал меня, я чувствовал, что именно там найду ответы на свои вопросы.

Я забыл о том, почему я здесь, оставив мысли о Ферзе где-то на задворках своего сознания. И только желание узнать и отомстить заставляло меня раз за разом терпеть любовные игрища коротышки. А он изливаясь похотью становился все ненасытнее. Подсаживаясь на мою любовь, как на сильнейший наркотик. Не проходило и дня, чтобы он, нервно поскуливая, не звал меня разделить с ним ложе… И я, изнывая от ненависти, шел.

- Оставайся, мой драгоценный, я дам тебе все, что ты пожелаешь. - наконец созрел коротышка, остывая после любви.

- Что ты можешь мне дать?- лениво перекатился я на спину и томно подтягиваясь спросил я его. Внутри у меня все замерло в ожидании ответа.

-Я богат. - хрипло выдохнул коротышка. – Смотри.- он рывком поднялся и протянул мне руку.

Я завязал узлом на бедрах полупрозрачную ткань встал. Он суетливо отдернул ковер со стены, набрал код сейфа. Подождав мгновение, отсканировал сетчатку своего глаза, распахнул внушительную дверцу. В сейфе не было пачек денег, ценных бумаг: весь он был заполнен небольшими коробочками и мешочками. Лихорадочно выдернув один из футляров, он раскрыл его передо мной. Я непроизвольно вдохнул от великолепия драгоценных камней, украшавших ювелирное изделие. А он, лихорадочно вытаскивая футляры, открывая их одну за другой.

Жизнь с Хамданом научила меня понимать стоимость драгоценных камней. И тут были поистине сокровища. Но все это было новоделом. Да прекрасны, почти бесценны… Но все они не стоили и половины, последнего украшения, которое дрожащими руками коротышка, достав из футляра, надел на мою шею.

- Ты, драгоценный мой, словно самим творцом создан для этого. Знал бы ты, что это такое… - мелко подрагивающие пальцы поглаживали тонкую вязь золота, широкой сеткой покрывающую мою шею, плечи и почти достигая сосков, нежно розовые бриллианты необычной огранки и золотистые опалы, искусно составлявшие звезду, таинственно поблескивали на моем теле.

- Это старинное украшение было заказано самим Соломоном…

Я нежно оглаживая драгоценную сеть, прикрыв глаза. Как же он ошибался… Я знал об этом украшении все…

Подарок Соломона царице Савской, символ его любви, почти легендарная полумифическая Золотая сеть со Звездой Давида… Последнее дело Игоря. На моей шее. Точка в моем деле.

Я, легкомысленно засмеявшись, скользнув к столу, где который день сиротливо валялась фенечка Игоря. Натянув ее на свое запястье, я поднял свои кинжалы, спрятанные в складках своей одежды. Не разгибаясь, я метнул их в коротышку. Одно в правое плечо, другое в ногу.

Коротышка с расширившимися глазами тяжело осел, неверяще смотря на меня. Дикий почти животный крик, разрезал плотную от скопившегося страха тишину комнаты. Но я, метнувшись к нему закрыл рот ладонью. Склонившись над истекающим кровью коротышкой, я ласково сказал:

- Тихо, не шуми и может быть ты будешь жить. Что случилось с Виртуозом?

- Ты…- прохрипел коротышка…- Ты не уйдешь отсюда. Ты сдохнешь, как и твой Виртуоз, в подвале этого дома. Три дня крысы ели его нутро, а он жил. Но для тебя я приготовлю что-то более интересное.

-Я тебе верю. - согласно покивал я головой. - Но тебе не узнать этого. – и я с удовольствием всадил сай в его сердце. Тело в моих объятиях, дернувшись в последней агонии, потяжелело и стало лишь ненужным грузом.

Неторопливо обтерев кинжалы, я уничтожал следы своего присутствия в этом доме. Я знал, что никто не посмеет до утра нарушить наше уединение. Привыкнув к тому, что я появляясь на пороге этого дома исчезаю только на рассвете. Я никогда не прикасался к еде и напиткам, никогда не открывал своего лица, никогда не выходил за пределы комнаты, никогда не просил отвезти меня.

Подхватив с пола свою одежду, я перевернул ее изнанкой, разрезав тесьму и моя привычно красная одежда стала черной одеждой замужней женщины, развернув причудливо сложенный тюрбан я превратил его в непроницаемую чадру, прячущую лицо. Последним штрихом я закрыл прорезь для глаз темной сеткой, превращаясь в саиду этого дома.

Неслышной тенью я выскользнул сквозь открытое окно на террасу, растворившись в темноте ночи, светильники были небрежно потушены ветром, давая мне возможность укрыться в темноте. Достав глушитель, я включил его, внося помехи в работу камер и датчиков, скользнул в женскую половину мимо расслабленно спящих охранников, привыкших полагаться на современные методы охраны.

Найти комнату госпожи труда не составило. Самые роскошные апартаменты. Неслышно тенью я остановился у изголовья кровати. Легкий укол малыми лезвиями сай, смоченные в специальном составе, который погрузит ее в сон на несколько часов и даст мне время. Задрапировав тело женщины в бесчисленные складки легчайшей ткани, так что бы ее не было видно, я присел на кровать ожидая, когда же в комнату поскребется прислуга. Тщательно изучив жизнь женщин этого дома, я узнал, что госпожа рано утром, еще до первых призывов муэдзина, покидает дом, направляясь на рынок за свежайшей рыбой. Мое сердце было на удивление спокойно. Я убил человека, похитил величайшую драгоценность этого мира, находился в маленьком шажке от разоблачения, но был спокоен.

Глубокая умиротворяющая печаль опустилась на мое сердце. И я, коснувшись еще раз украшения оставшегося на моей шеи, мысленно попрощался с Игорем. Отдал его долги этому миру и поставил красивую точку в его деле. И только мысль о Гайсе, Шамиле и Александре не давала мне расслабится.

Наконец дверь тихонько отворилась, и я, вставая с кровати, выпрямился в своем черном одеянии поплыл, старательно копируя жесты и походку хозяйки, стараясь чтобы даже кончики пальцев не мелькнули из под широких рукавов одеяния. Выйдя из дома и сев в машину, я нервно сглотнул еще немножко… Еще чуть-чуть…

Оставив шофера дожидаться около машины я направился к рыбным рядам. Неторопливо обходя их, я незаметно скользнул в узкий проход, уходя из поля зрения, и сорвался на бег. У меня есть несколько секунд до того, как прислуга заметит мое отсутствие.

Я свернул в маленький дворик и, укрывшись в темноте раскидистых деревьев, сдернул чадру и верхнюю рубашку, вновь перелицовывая одежду, превращая ее в подобие мужской одежды.

Путая следы, я уходил улочками, изученными мной до последнего закутка, пока не добрался до маленького домика на окраине города, снятого мной еще в первые дни моего пребывания.

Там, обрезав волосы и перекрасив их в черный цвет, вставив в глаза цветные линзы и поменяв одежду, я превратился в европейца. Запечатав в плотную коробку футляр с кинжалами и спрятав в потайное дно похищенное украшение, я отправился в аэропорт.