Если Милон и растерялся, то ненадолго: он сразу же сгреб денарии и сунул их в свой кошель, а затем сказал:

— От такой приправы я никогда не откажусь… А что господину нужно от меня?

— Сущая малость, дружок: своему хозяину и его гостю, которого, кажется, зовут Марком Орбелием, подсыпь в кушанье вот этот порошок — это самая лучшая приправа, которую только можно вообразить, клянусь Юпитером! Но запомни: эта приправа — для господ, прислугу вроде тебя от нее может стошнить… — С этими словами Кривой Тит вытащил из своего кошеля нечто, завернутое в пергамент, и протянул это Милону.

Милон потемнел лицом.

— У меня есть еще двадцать золотых денариев для тебя, если ты сделаешь это, — тихо сказал Тит.

— Э, господин… нет, не выйдет… — шевельнул губами Милон. — Прежде, чем есть или пить что-либо, хозяин и его гость дают из тарелки или из кувшина тому, кто поднес им это, то есть мое блюдо придется отпробывать мне… А мне, ты сам сказал, твоя приправа не подойдет.

Кривой Тит не предполагал, что Нарцисс настолько недоверчив. Помедлив, он произнес:

— Может, ты подскажешь мне какой-нибудь другой способ, как угостить этим твоего хозяина и его гостя? Твой совет будет оплачен.

Милон почесал в затылке, затем за ухом, затем переносицу, затем помял подбородок и проговорил:

— Пожалуй, еще пяти золотых денариев будет достаточно за хороший совет.

Поморщившись, Тит передал Милону пять золотых, после чего тот сказал:

— Ты, господин, сегодня вечером сможешь лично преподнести свою приправу моему хозяину и его гостю, если покараулишь их неподалеку от дома. Как стемнеет, они пойдут шататься по Риму, не знаю уж зачем. И с ними этим вечером никого не будет…

— Но господин твой никуда не ходит без охраны из рабов, — удивился Тит.

— А я говорю тебе, на этот раз они не возьмут с собой рабов: видно, такое уж они наметили дельце, что рабы могут им помешать. Я прислуживал сегодня за столом хозяина — я знаю, что говорю.

— Хорошо. — Кривой Тит зло прищурился. — Ты заслужил свое золото — а теперь проваливай! И берегись, если ты ослышался, прислуживая сегодня своему хозяину за столом…

Нарцисс не сказал Марку, с чего это вдруг ему вздумалось ночью гулять по Риму, а Марк и не спрашивал. Едва сгустились сумерки, Нарцисс передал Марку короткий меч и кинжал, заметив, что оружие им не помешает. А перед самым выходом оказалось, что в их предстоящей прогулке панцирь тоже не будет помехой, даже если он составлен из стальных пластинок и весом с набитый булыжниками мешок. Именно такой панцирь поднес Марку раб.

Они отошли от дома Нарцисса едва ли дальше, чем на сотню шагов, когда на них напали. Марк увидел, как рядом с ним блеснуло оружие, и в нос ему ударила удушливая вонь, смесь винного перегара и «аромата» чеснока. Выхватив меч, он принялся отражать атаки. Сначала нападавших было трое, затем к ним присоединились еще и еще… Становилось жарковато. Нарцисс визгливо крикнул, сперва невнятно, а потом так, что Марк расслышал: «Не бей белых!»

На Марке был белый плащ, такой же — на Нарциссе: собираясь «прогуляться», Нарцисс позаботился не только об оружии на двоих, но и об одежде. Так неужели Нарцисс боится, как бы Марк впотьмах ненароком не пырнул его? Обознаться подобным образом можно было только совершенно потеряв голову.

Вскоре Марку стало ясно, о ком заботился Нарцисс. Негодяи, напавшие на них, были одеты в черные плащи для маскировки они вдруг кинулись врассыпную. Из-за угла показались «белые» на этих были белые плащи вроде того, в который Нарцисс нарядил Марка. Их было не меньше полусотни, тогда как «черных» — всего с десяток.

Одетые в черное не то грабители, не то убийцы весьма своевременно дали деру — «белые» на ходу доставали оружие, а если учесть восклицание Нарцисса, то, вне сомнения, собирались они им воспользоваться отнюдь не так, как хотелось бы «черным». Таким образом, благодаря наблюдательности и догадливости большинству «черных» удалось улизнуть — большинству, но все же не всем.

Один из напавших на Нарцисса бандитов (то ли менее внимательный, чем его товарищи, то ли более жадный до денег, а может, и проще — более пьяный) крутился вокруг Нарцисса до тех пор, пока не получил хороший удар меж лопаток. А поскольку удар был нанесен не кулаком, а мечом, то ему волей-неволей пришлось замертво упасть на землю.

Марк вместе с «белыми» преследовал «черных» до самого конца улицы — и безуспешно. Сказалось знание «черными» окрестных закоулков и маскировка. Возвращаясь обратно, к месту нападения, Марк увидел Нарцисса, склонившегося над чем-то темным, в чем угадывались контуры человеческого тела.

То был человек, который напал на Нарцисса и который был убит одним из пришедших на помощь Нарциссу «белых».

Когда Марк подошел к Нарциссу, тот показал ему на лицо мертвеца:

— Узнаешь?

Судьба в последнее время несколько раз сталкивала Марка с этим человеком, сталкивала со всей силы, словно проверяя их обоих на прочность, так что Марк не мог не узнать его.

Это был Кривой Тит.

— Этот человек несколько дней крутился около моего дома и был замечен, — проговорил Нарцисс. — Я предположил, что он замышляет недоброе… Тем рабам, которые, выходят за всякими надобностями из моею дома, я велел «предать» меня, ежели кто-либо будет добиваться их предательства. Человеку, ищущему мне погибель, я велел передать, что-де я без охраны, только с тобой, выйду ближайшей ночью из дома. Сегодня Милон сказал мне, что утром, когда он был на базаре, к нему подошли… А у меня плащи уже были наготове — для тебя, для себя и для рабов. Теперь пойдем отсюда: может появиться городская стража, а объясняться нам со стражниками незачем.

Оставив труп на мостовой, Нарцисс и Марк, а за ними — рабы Нарцисса, повернули к дому вольноотпущенника.

На другой день Нарцисс сказал Марку:

— Теперь тебе, мой друг, ничто не угрожает: преследовавший тебя человек мертв, так что пришло время подумать о тех маленьких услугах, которые ты мне окажешь взамен тех, что я оказал тебе. Так, сегодня мне нужен человек, достаточно хорошо владеющий оружием, на которого я мог бы положиться: мне нужно сходить в одно не совсем безопасное место.

— Я готов сопровождать тебя, — ответил Марк.

Накануне Нарцисс и Мессалина обговорили план, успех которого помог бы им расправиться с Паллантом: во время прогулки Клавдия по дворцовому саду на него должен был напасть «убийца», а отогнать этого «убийцу» от принцепса предстояло Нарциссу — предполагалось, что тем самым Нарцисс завоюет доверие Клавдия, и уж тогда они вместе — Нарцисс и Мессалина — вплотную займутся Паллантом. Но человека, который сумел бы представиться Клавдию убийцей, у Нарцисса на примете не было… Немножко надеялся Нарцисс на египтянина Сарта, но Марк отказался выступить между ним и Сартом посредником, а сам Нарцисс так и не решился предложить египтянину свой план, опасаясь отказа и огласки. Впрочем, отчаиваться было рано: в Риме было много всяких бродяг, и Нарцисс решил поискать среди них, ведь и золото находят в пустой породе.

У Нарцисса была одна зацепка, которая, как он предполагал, должна была помочь ему выйти на подходящего человека: он был знаком с трактирщиком Эвмолпом, человеком, хорошо знавшим римское дно. Заведение Эвмолпа располагалось в одном из грязных закоулков Авентина, вот туда-то и отправился Нарцисс вместе с Марком.

Постепенно погружаясь в глубины Авентина, Марк понял, почему Нарцисс не решился путешествовать один: взгляды, которыми одаривали его и Нарцисса обитатели этого квартала бедноты, отнюдь нельзя было назвать доброжелательными. Праздно шатавшиеся по улицам Авентина римские граждане, жившие подачками императора и магистратов, со злобной алчностью оглядывались на Марка и Нарцисса: отсутствие грязи и заплат на их плащах вызывало ненависть к ним у здешних старожил, а вместе с ней — зависть и желание примерить их одежды. Впрочем, от примерки римские граждане все же воздерживались, ругая про себя могучие мышцы и решительный вид молодца, шагавшего рядом с тучным человеком со стальными глазами, — не то ростовщиком, не то рыбным торговцем.