Отворив однажды дверь в свою каморку, Сарт увидел на полу покрытую воском табличку — ее протолкнули под дверь. На табличке было нацарапано короткое: «Помнишь? Завтра у моста». А ниже подпись — «Вириат». Сарт помнил: Вириат, его знакомец по гладиаторской школе, спас ему жизнь, вырвав его из разбойничьей темницы, но не даром. Сарт пообещал Вириату и Гелерию, главарю разбойников, выполнить любую их просьбу, кроме убийства, или воровства, или грабежа.

Сарту не хотелось идти к мосту. Но если он не пойдет, может пострадать Вириат…

У моста Сарта встретил сам Гелерий. В паре слов поблагодарив египтянина за памятливость, Гелерий отвел его к добротному дому в центре Рима, окруженному высокой оградой. «Назовешь имя — тебя впустят. Получишь деньги — передашь их мне. Выполнишь, что скажут, — мы в расчете», — отрывисто сказал Гелерий, показав Сарту на ворота дома.

Подойдя к привратнику, Сарт назвался своим настоящим именем. Его действительно сразу же провели в дом — сначала в атрий, а затем к инкрустированной золотом двери. Оказавшись за дверью, Сарт удивленно поднял брови — перед ним стоял Марк.

— Я знал, что ты окажешься здесь, — быстро сказал Марк. — Сейчас иди к хозяину, а потом нам дадут возможность поговорить.

Нарцисс поджидал египтянина стоя.

— Вот ты каков! — воскликнул он, бросив одобрительный взгляд на шрамы, пересекавшие лицо Сарта в разных направлениях. — Ну садись, дружок, садись!

Нарцисс показал египтянину на кресло — Сарт сел. Нарцисс сказал:

— Дело тут, приятель, вот какое: я больше жизни люблю императора и мне хочется, чтобы и император так же меня любил. А для этого ты должен разыграть перед императором сценку: ты будто бы нападаешь на него, а я будто бы успешно его защищаю… Император, как ты понимаешь, не будет знать, что все это — наша с тобой шутка.

Нарцисс остановился и выжидательно посмотрел на Сарта. Сарт демонстративно зевнул: точно такую же сценку предлагал ему разыграть перед императором Каллист, а с небольшим изменением — Паллант (по Палланту, прежде, чем кривляться перед Клавдием, Сарт должен был убить Каллиста). Обрадовавшись бесстрашию Сарта, Нарцисс продолжил:

— Это лучше всего проделать в саду — около полудня император любит прогуливаться там. В одиночестве. Ты заранее проникнешь в сад (до того, как в него войдет император: тогда все выходы и входы будут перекрыты преторианцами) и подождешь императора под каким-нибудь кустом, а я пройду в сад около полудня — вроде как на прогулку.

— Но ты сам сказал, что в то время, когда в саду гуляет император, в сад не пускают, — возразил Сарт.

— Верно, не пускают, — улыбнулся Нарцисс. — Но у меня есть пропуск, подписанный самим императором, который дает мне право заходить в любое место дворца в любое время. (Этот пропуск, действительно подписанный Клавдием, Нарцисс получил с помощью Мессалины.) Так что насчет меня можешь не беспокоиться.

— Еще один вопрос. А как я выберусь из сада после того, как ты «спасешь» от меня императора?

— Это немножко сложнее, но если бы все было просто, я бы не платил так много. — Нарцисс помолчал, собираясь с мыслями. — Сделано это будет так. Один из проходов в сад, как ты знаешь, под аркой Тиберия. Как раз в то время, когда ты будешь высматривать из-за кустов Клавдия, рядом с ней будет прогуливаться Мессалина. Августа вдруг закричит, и преторианцы, охраняющие этот проход, наверняка бросятся к ней. Крик Мессалины будет для тебя сигналом. Ты кинешься на Клавдия, я наброшусь на тебя, а затем ты, будто спасаясь от моего кинжала, побежишь к арке Тиберия. Проход будет свободен — преторианцев Августа задержит у себя.

— То ли задержит, то ли нет, — проворчал Сарт. — Ну да ладно, без риска все равно не обойтись. Только вот что: это твое дело нужно делать как можно быстрее, если не хочешь, чтобы тебя опередили. Похожая задумка есть и у Палланта, и у Каллиста.

Нарцисс удивился:

— Откуда ты все это знаешь? И что еще тебе об этом известно?

— Подобные беседы, вроде твоей, они вели со мной не раз, — сухо сказал Сарт. — Но ты можешь не беспокоиться: я выполню то, что нужно тебе, их заботы мне безразличны.

Нарцисс облегченно вздохнул:

— Тогда завтра, давай не будем откладывать. Вот деньги. — Нарцисс положил перед Сартом большой мешок, затем, немного помедлив, опустил рядом мешок поменьше и пояснил: — Большой мешок — для твоего хозяина. Не знаю, поделится ли он с тобой, поэтому к той сумме, о которой мы с Гелерием условились, я добавляю еще немного. Здесь сто золотых денариев для тебя. (Нарцисс показал на маленький мешок.) Гелерию можешь о них не говорить. Надеюсь, ты доволен?

— Доволен, доволен, — не очень довольным тоном подтвердил Сарт, пододвигая оба мешка к себе. — С тобой мы кончили. А теперь кликни Марка.

— Ладно, увидишь ты своего Марка, — ворчливо сказал Нарцисс, разочарованный черствостью Сарта, и вышел из комнаты.

Тут же появился Марк.

— Я знаю, что тебе предстоит, Сарт, — сочувственно сказал Марк, подойдя к египтянину и положив руку ему на плечо. — Если ты знаешь, чем я могу помочь тебе, — говори!

Сарт покачал головой:

— Нет, помощь мне твоя не требуется — я как-нибудь справлюсь, можешь не беспокоиться, проделывал же я штучки и посложнее… Лучше скажи — сколько еще ты думаешь сидеть в Риме? Или Мессалина еще не добилась для тебя прощения у императора?

— Прощение в моих руках, так что дело не в прощении — на мне долг. Я многим обязан Нарциссу, в том числе — своей свободой, а он мне — ничем. Я должен немного послужить ему — так сказал он, не могу же я отказаться…

— А отказываться и не надо! — воскликнул Сарт, стараясь перебить невеселый тон Марка своей импульсивностью. — Надо бежать из Рима, раз ты свободен, бежать и все! Деньги у меня есть, так что о них можешь не беспокоиться. Что же касается Нарцисса, то будь уверен: он уже много получил от тебя, просто от того, что ты есть. Иначе бы он и не возился с тобой — поверь, он бы не стал помогать тебе, надеясь только на твою благодарность в будущем. Даже того, что я знаю, достаточно, чтобы догадаться: помогая тебе, он помогает Мессалине, а значит — себе… Теперь слушай: завтра в полдень я сделаю во дворце то, что он поручил мне, и после этого я буду свободен. У меня с собой будет двадцать тысяч сестерциев — этого достаточно, чтобы покинуть Рим, так давай бежать из Рима вместе!

— Но я прощен императором — мне уже не нужно скрываться от властей…

— А твой «долг» перед Нарциссом? Просто так, похоже, он не отпустит тебя, так что, выходит, тебе нужно улизнуть от него тайком. А через пару лет, если хочешь, ты сможешь вернуться в Рим — к тому времени о тебе позабудут, да и о твоих «долгах» тоже.

Марк опустил голову. И в самом деле, хорошо бы бросить все этот город, эти интриги, эту грязь… И о Нарциссе Сарт говорит вроде правильно.

— Я согласен, — сказал Марк. — Давай только решим, где встретимся.

Скрипнула, открываясь, дверь.

— У Остийских ворот, — быстро сказал Сарт.

Вошел Нарцисс.

— Что, наговорились, голубчики?

— Увидимся завтра, голубчик, — бросил Сарт Нарциссу, ухватив со стола мешки с денариями.

— Куда же ты, птенчик?

Порна скорчила недовольную гримаску. Напрасно она надеялась, что высокий с жесткими глазами мужчина, налетевший на нее, сделал это нарочно: даже не извинившись, нахал вырвался из ее объятий и скрылся за спинами прохожих.

Сарт ругнулся про себя. Надо быть внимательней. Нельзя, чтобы его запомнили: только скрытость гарантировала ему безопасность.

Еле сдерживаясь, чтобы не побежать, Сарт быстро шел к Остийским воротам. Поручение Нарцисса было выполнено, так что надо было спасать свою шкуру. Ведь Клавдий все же мог узнать его — не по лицу, на лице у него была маска, а по фигуре.

На память египтянину пришелся Клавдий, и он не мог удержаться от усмешки. Увидев перед собой кинжал, Клавдий принялся визжать, одной рукой безуспешно пытаясь прикрыть груди, которые могли бы потягаться с иными женскими, а другой — столь же безуспешно пытаясь прикрыть филейную часть. Трудно сказать, что было у Клавдия в это время на уме: то ли он подумал, что на него напал людоед, то ли он посчитал Сарта за маньяка-насильника.