За такими мыслями сама не заметила, как прошла полдеревни. До пруда, что ли сходить? Свернула в нужный проулок, который спускался прямо к нужному водоему. Весной там было очень красиво, и часто прилетали настоящие белые лебеди. Правда, в купальный сезон дети распугивали этих красивых птиц, но весной они чувствовали себя здесь вольготно.

- Ой, Анжелка приехала. - Раздался удивленный голос справа.

Оглянулась. В огороде за деревянным забором стояла баба Люба, которой было глубоко за восемьдесят. Несмотря на возраст, она сейчас воинственно держала в руках вилы, которыми, судя по всему, ковырялась в земле.

- Здрасьте, баб Люб. - Пришлось подойти к забору. А как не подойти? Тебя потом по всему селу прославят зазнавшейся городяшкой. - Как у вас здоровье? - Этот вопрос в деревне был основным.

Баба Люба тоже подошла к забору.

- Да какое в мои года здоровье? Представляешь, вчера не смогла ворота на поскотину закрыть, Венька, дай бог ему здоровья и жену хорошую, помог. - Посетовала пожилая женщина. Я вспомнила эти ворота и содрогнулась. Я их даже с места сдвинуть не могла никогда. - Ты, поди, к нему идешь?

- Погодите. - Я зависла слегка. - Венька здесь? Кулаев?

- А как же. - Сразу же откликнулась старушка. - Приехал больше месяца уж как. Он же в училище учился после интерната. Вот, диплом получил и приехал. Материн дом сейчас отстраивает. Так что? Ты к нему бежишь?

- Ага. Спасибо за информацию, баб Люб. - Я уже хотела сорваться с места, чтобы повидать друга детства.

- Стой, егоза. Погодь немножко. - Пригрозила мне она. - Молока счас дам. Унесешь ему. А то второй день из дома не выходит, голодный, поди.

Я послушно подождала пять минут, пока мнне вынесли банку с молоком, закрытую капроновой крышкой, и с этой банкой в руках поспешила к концу проулка, где и стоял дом Веньки.

Вениамин был аутистом. Обнаружилось это почему-то лишь в первом классе, где он с легкостью щелкал задачи из программы пятого. Направив ребенка на обследование, которое запросила школа, его мать с удивлением узнала, что ее ребенок является больным. Хотя никаких признаков, кроме некоторой нелюдимости, у него не наблюдалось. Директор школы отказался принимать ребенка со справкой во второй класс, и его отправили в город. В интернат для таких же детей. Венька был лишь на три года младше меня, и когда его увезли в город, то для меня это было настоящей трагедией. Спасало лишь то, что он приезжал на каникулы, и каждое лето мы с ним проводили вместе. Так я и выучила язык глухонемых, потому что у них в классе учился глухонемой мальчик, а Венька раздобыл где-то книги и принялся учиться. Ну, и я вместе с ним.

А потом я уехала в город к дяде Жене. У Веньки умерла мама, когда ему было шестнадцать, и он остался жить в интернате. Спустя три года вернулся, получив специальность, судя по рассказам бабы Любы.

Влетела с банкой молока в руках во двор ближайшего к пруду дома.

- ВЕНЬКА!!! - Проорала во все горло.

Из сарая тут же послышался шум и из него вывалился длинный худой парень в очках. Я поставила молоко на крыльцо и подбежала к нему.

- Лика? - Он тут же сграбастал меня в объятия и уткнулся в рыжую макушку.

Я тоже обхватила его поперек живота, обнимая.

- Я приехала.

- Я понял. - Выдохнул он через некоторое время.

- Ты тут как? - Я отстранилась от него, посмотрев в темно-оливковые глаза.

Под моими руками четко проступали ребра.

- Обживаюсь вот. - Снова вымученные слова через паузу.

Я улыбнулась. С Венькой я могла беспрепятственно общаться лишь потому, что на самом деле была болтушкой и задавала конкретные наводящие вопросы.

- На кого выучился?

- Печник.

- И все?

- Кузнец.

- Не работаешь сейчас? - Он помотал головой. - А чем живешь?

- Рудниковым печку переложил. Санниковым камин сделал. - Он пожал плечами.

- Это хорошо. - Снова прижалась к нему. - А в сарае что делал?

Он молча отстранился, и, взяв за руку, повел меня внутрь. Я вошла и ахнула. Внутри стояла настоящая большая печь, вокруг стояли кузнечные инструменты, наковальня.

- Это же кузница. - Ошалело пробормотала я.

- Да.

Я прошла внутрь. На потертом деревянном столе сейчас лежала железная роза. С шипами. Даже прожилки на лепестках были видны.

- Ты настоящий художник, Вень. - Прошептала я, разглядывая коллекцию.

Он поморщился и помотал головой.

- Выдержки... не хватает.

- Вень, ты извини, но я то, что ты изобразил в металле, даже нарисовать не смогу по причине фатальной криворукости. - И выставила свои кривые руки вперед.

- Ты замечательная. - Выдавил он из себя через минуту. - Ты - лучший друг.

Я нахмурилась и подошла к нему.

- Все еще, Вень? Ты не завел друзей? - Покачала головой, выражая свое недовольство.

- Таких нет. Лика лучший друг. - И он снова сгреб меня в объятия, своими длинными руками.

Через полчаса мы сидели на берегу пруда и смотрели на проплывающие пары лебедей, которых я предварительно сфотографировала. Они ухаживали друг за другом, искали еду и отдавали то, что нашли своим вторым половинкам. Красиво. Я рассказала, куда устроилась работать, и шепотом историю своего бегства, чем изрядно повеселила друга.

- Замуж выйдешь осенью. - Неожиданно высказался он.

- За кого, Вень? - Я поджала губы.

Я иногда так боялась этих его высказываний, а все потому что они сбывались. Всегда. Он даже у Машки Варушиной ребенка предсказал, хотя девка была самая тихоня в классе.

- Хороший парень. - Он бросил горсть сухарей в воду.

- Без детей? - спросила настороженно.

Он покачал головой.

- Сама родишь.

Домой я возвращалась уже в обеденное время. За три дома до бабушки, меня перехватила Надька.

- Лика!!! Елки-палки!!! Вернулась!!! - И все это с воплями через три улицы.

- Надька!!! - Заорала в ответ.

Подруга неожиданно шикнула.

- Надежда Ивановна, и с улыбочкой. Я ж учительница. Надо статусность держать. - Но в объятия меня сгребла не хуже Веньки.

Через десять минут я и сама не заметила, как пила чай с пирогами, которые напекла тетя Катя. Мы обменялись последними новостями. Лишь про причину приезда я наврала, сказав, что просто соскучилась, и, бросив работу, приехала сюда.

- И что теперь будешь делать? - Надежда подозрительно на меня посмотрела.

- Я к Догилевым устроилась бухгалтером. Там теперь работать буду.

Надя неожиданно отвела глаза и покраснела.

- И что, сразу взяли? - Как-то нервно спросила она.

- Ну да. - Я прищурилась. - Надь, выкладывай, что случилось.

Подруга помялась с минуту.

- Ты только никому не рассказывай. - Она покосилась на дверь, откуда минуту назад заглядывала тетя Катя. - Полгода назад я с одним из Догилевых случайно... переспала. - И спряталась за чашкой чая.

- С которым? - У меня внутри все похолодело. У-ух, бабник неговорящий!

Она подозрительно покосилась на меня.

- С Виталиком. Это который разговаривает. - Она покраснела и опустила глаза в пол.

У меня от сердца отлегло.

- А к чему такая конспирация? - Я тоже покосилась на дверь.

- Он после случившегося сказал, что с деревенскими крутить не хочет, потому что им только деньги нужны. - Она обидчиво поджала губы. - Да ежели б я за деньги..., так еще в городе могла захомутать...., а он....

И она разрыдалась. Самым натуральным образом. Пришлось отставить чашку.

- Ну чего ты расклеилась, Надь? Понравился, что ли? - Спросила приобнимая ее за плечи.

Она, всхлипнув, кивнула.

- Знаешь, что? - Я ухмыльнулась. - Я ведь в конторе работать буду, то есть все время рядом с ними. В общем, сделаем так, что он за тобой еще бегать будет и упрашивать замуж пойти.

- Это как? - Она закинула толстую светло-русую косу за спину.

Я ее оглядела. Так, фигура у подруги отменная. И грудь, и попа, и тонкая талия, все присутствовало. Не то, что я мелкая и щуплая.

- А найдем способы.