- Сука! Том! - хриплю, глядя в пылающие желтым глаза. - Не заставляй себя убивать, сволочь.

Пальцы на горле только давят сильнее. Отвратительное ощущение, когда гортань сжимается собственным кадыком. Хочется высунуть язык, как собака, и пучить глаза, пытаясь вобрать еще немного воздуха. Говорить уже не получится.

Я убью тебя, если не останется выхода. Но пока он есть! Со всей дури бью в лицо Тома. Голова мотнулась, медленно вернула положение глаза в глаза. Безразличие на лице Тома пугает, словно труп, захваченный призраком. Нет, он еще жив. Там, внутри.

Долблю кулаками по ребрам, по сгибу локтей, по лицу. Воздуха уже не хватает, а руки онемели до локтя. Я бью с энергией, как и призрака и ощущение такое, словно я выплескиваю из тела саму жизнь.

Но это работает! На секунду я увидел на лице Тома замешательство, губы искривились от боли. Один глаз вернул карий цвет, Том шепнул:

- В грудь... бей.

Сам бы попробовал из такого положения! Лицо горит от недостатка кислорода, наверняка сейчас красней помидора. Но я все же долбанул от души ему под дых!

Том скатился с меня, призрака вышибло из тела бесформенным туманом. Пока я пытался отдышаться, массируя шею, Том добивал эту тварь. Десяток секунд противного визга и тишина.

Том рухнул в кресло рядом, глянул через подлокотник.

- Ты там как, живой?

Открыл рот, пытаясь сказать что-нибудь едко-матерное, но закашлялся. Я кашляю так сильно, словно стараюсь выплюнуть легкие к чертям на обед. Мля, сейчас сдохну.

Но все же вдохнул, хотя в глазах уже черные мушки летают. Валяюсь на прохладном полу, радуясь, что в одежде заснул. На кресле сопит недовольно Том, со стоном трет ребра, коснулся пальцами здоровенного фингала под глазом.

- Мог бы и полегче, - сказал и зашипел от боли.

- Кто бы говорил, - шепнул еле слышно, растирая шею.

Дальше предпочитаю молча дышать носом. От любого слова в горле першит, едва не срывая в затяжной кашель. Чувствую следы пальцев на горле. Еще немного и кадык бы позвоночником почуял.

- Эта тварь из спальни появилась, - Том осторожно поднял нож, положил на столик. - Хороший стол, я на него всем весом упал, а только трещина появилась.

- Ты призрака, кха! Добил?

- Добил, не парься.

Только сейчас я понял, если бы сегодня Том не приехал, вполне возможно, что рассвет встречал бы труп или одержимый.

- Том?

- Чего? - устало отозвался друг.

- Спасибо.

- Тебе спасибо, - хмыкнул Том и заохал, хватаясь за грудь. - Ты мне ребро сломал.

Не так уж сильно я и бил. Максимум трещина. Наверное... А не хер было душить! Все это я, разумеется, сказал про себя. Ибо в горле першит.

***

- Нет, это удивительно, - качаю головой, глядя на Тома.

- Мог бы и матом, - хмыкнул Том. - Приму как комплимент.

На первый взгляд Том не сделал ничего крутого. Просто отжался от пола десять раз. Если не знать подоплеки, можно посмеяться нашему восторгу. Вся соль в том, что всего два дня назад Том валялся на диване, дышал через раз, материл меня и чертовых монстров. А как иначе, трещины в ребрах и синяки по всему телу, это не шуточки, тут и шевелиться больно, даже просто дышать.

Но поглядеть на него сейчас, и не узнаешь ту рожу с заплывшим глазом, что пару дней назад сверкала фингалом. Так, небольшая опухоль под левым глазом, да кожа чуть желтоватая. На моей шее тоже исчезли следы той ночной потасовки, красные отпечатки испарились без следа.

Мистическая сила, что таится внутри нас, может многое. И мы уже третий день ставим эксперименты. Пытаемся выявить пределы, стать сильнее. Жить хочется.

Уселись на веранде, я в кресле-качалке, Том на стуле с кухни. Я курю, а Том записывает. В обычный блокнот в клеточку, обычной синей ручкой. Не доверим мы такой компромат электронным устройствам. Может и паранойя, но так оно спокойнее будет.

А записано в этот блокнот уже многое, он третий по счету. Чистовик. Сюда мы пишем только те умозаключения, в которых уверенны. Теорий вагон и тележка. Все строится на наших ощущениях и неловких экспериментах. Но даже немного конкретики становится четкой дорогой под ногами, по которой можно осторожно, выверяя каждый шаг, но ступать.

Том пишет, проговаривая, а я слушаю, да затягиваюсь трубкой время от времени. Из трубки вьется спиралью густой дымок, дарит запах сладкой вишни. Хороший табак, дорогой.

На улице сегодня погодка хороша, тепло, ветерок легкий. На небе ни облачка, в лесу птички поют, благодать... И Том над ухом бубнит.

- ...не могу сформулировать коротко. Астрал, Незримый Мир? Навь, явь, другая плоскость бытия... Параллельная реальность?

- Запиши просто - Незримый Мир! - не выдержал я мучений друга. - Обычные люди не видят, вот и весь прикол названия.

- Может, Астрал? - Том закусил конец ручки, хмыкнул. - Оно как-то короче.

- А тебе не похер что короче? Главное, чтобы нам было понятно.

- Да, пожалуй, - ручка побежала по бумаге, выписывая ровные строки. - Монстры, которых видят только Видящие и Маги, обитают в Незримом Мире. Бывают самых разных видов и форм, некоторые вредят людям, как Призраки. А некоторые лишь играются, как Мертвые Дети. Есть и те, что лишь наблюдают...

Том глянул на меня.

- Деревянные лица?

- Не звучит, - покачал головой Том.

- Коровые Рожи? Морды Лесов?

- ... некоторые духи природы, которые появляются в виде лиц на коре деревьев или пеньков. Они лишь смотрят и пытаются говорить, но кроме скрипа ничего человеку не слышно.

Призрака мы видели вдвоем. Мертвых Детей встречал в городе Том. А лица на деревьях я ему вчера показал, на пробежке. Было весело. Я отвел его на тот самый родник, к которому раньше сам бегал. Только Том наклонился воды зачерпнуть, как на пеньках рядом появились лица стариков, а корни зашевелились. Как же он орал... Я его только у дома догнал.

Есть еще десяток монстров, что мы можем навскидку описать, но в третий блокнот они пока не подходят. В этот только четко факты. Остальных монстров как-то краем глаза, с невнятным шепотом и прочей мистикой. Тень гигантского паука на стене, без тела, эту тень отбрасывающего. Или детский смех, вроде в двух шагах, но без ребенка в радиусе ста метров. Или еще забавно, когда сидишь в туалете, а над головой в углу тени шевелятся, как паучья паутина на ветру. И дела свои не сделать, и побежать невместно, без штанов-то. Я уже устал пугаться такой мелочи, просто беру на заметку.

По всем признакам у меня чертов проклятый дом, а не образцовое жилище. Что-то я не слышал, чтобы соседи бегали с криками по улицам.

- Что про магию писать будем? - отвлек Том от воспоминаний эпичной пробежки.

- Пока ничего, - пыхнул трубкой на укоряющий взгляд. - Что? На одних ощущениях фактов не построишь.

- Запишу во второй, - Том цыкнул языком, достал блокнот поменьше, с розовой обложкой.

Забавный, девчачий блокнот, со стразами на обложке. Лида как-то оставила, а я и забыл про него.

Том пишет молча, изредка шевеля губами и щурясь, читая уже написанное. Я не спрашиваю, чего он там пишет, ибо знаю, что ничего дельного. Мы оба в замешательстве.

- Слушай, - Том цокнул языком, улыбнулся. - Может, как-нибудь по-другому магию нашу назовем? Честно говоря, стремно даже... Магия, мана. Как будто два взрослых мужика вне вирта решили поиграться.

- Давай, - с пофигизмом отзываюсь, мне все равно.

- Пусть лучше будет Энергия, как самое простое.

- Ага.

- А еще, - оживился Том. - Так сокращать проще. До простого Эн. И единицу измерения можно тоже эн обозвать.

- Чего? - отвлекся от трубки, где осталось на пару плотных затяжек.

- Ну, единицу измерения, - чуть смутился Том. - Надо бы какой-нибудь эталон придумать. Хочется нормально оценивать, насколько сильнее становимся и все такое...

- Это можно, - соглашаюсь с мощным выдохом дыма через ноздри. - У меня там гантель с килограммовыми блинчиками под кроватью валяется. На телекинез у нас затраты одинаковые, можно за эталон взять время удержания блинчика. Скажем, в десяток секунд.