Она улыбнулась.

— О, отличное слово. Очко в пользу «увиливания».

— Эй, я читаю и знаю много пафосных слов. Например «уклончивый», — сказал он, а затем зачарованно наблюдал, как в ее глазах снова появляются золотистые искорки.

Она поиграла с солонкой и перечницей в форме черепа, когда-то подаренными ему благодарным клиентом, и кивнула.

— Ты прав, я оттягиваю этот разговор. Но не можем ли мы его пока отложить? Нужно обсудить кое-что не менее важное, а у меня все еще кошмары оттого, что меня запирали на чердаке каждый раз, когда я упоминала о моем… даре.

Если ее лицо до этого было бесстрастным, то сейчас как будто заледенело, словно собираясь встретить бой. Люк осознал, что стоило Рио упомянуть про запертый чердак, как руки сами собой сжались в кулаки, и маг с трудом смог расслабить пальцы. Она ему об этом сказала, но тут же закрыла тему. Ее желание — закон.

Пока что.

— Что ты знаешь о Бордертауне? – Люк налил две чашки кофе и толкнул одну из них по столу к Рио.

— Кажется, то же, что и другие. Бордертаун занимает несколько квадратных километров, которых нет ни на одной карте.

Рио глотнула кофе, а маг отвлекся, глядя, как двигаются мышцы ее красивой шеи, но тут зашипел поджаривающийся омлет, напоминая о возможности катастрофы, и Люк поспешил его перевернуть, пока тот не сгорел дотла.

— Верно. Ты знаешь человеческий Нью-Йорк?

— Немного. Я его избегаю, — призналась Рио. – Стоит мне попытаться уехать из Бордертауна, как меня настигает ужасная мигрень, так что я никогда не переходила границу.

— Мы с западной стороны Манхеттена, на границе человеческого парка Хай-Лайн. Здесь есть природная магия; центр Бордертауна стоит на месте, где проходят самые энергетически насыщенные линии земли на пересечении северо-восточных штатов. Это точка — центр темных сил и убежище для нечеловеческих созданий задолго до того, как Голландская Вест-Индская компания основала Новый Амстердам[10].

— Ты при этом присутствовал? – Рио посмотрела на собеседника из-под длинных ресниц, и Люк едва не решил, что она с ним флиртует или по крайней мере поддразнивает.

Ему понравилась эта мысль больше, чем хотелось признаться.

— Нет, хотя я прожил намного более долгую жизнь, чем ты думаешь, — ухмыляясь ответил он.

— Насколько долгую?

Маг разложил омлет на две тарелки и протянул порцию Рио, а затем подал вилку и салфетку.

— Слишком долгую. Но вернемся к нашим баранам. По сведениям параархеологов и специалистов по истории магии, сильный тектонический сдвиг, случившийся тысячи лет назад, заставил реальность сложиться пополам, сделав Бордертаун единственным местом на Земле, где столкнулись миры людей, фейри и демонов.

Рио положила вилку на тарелку, сглотнула и скептически посмотрела на Люка.

— Никто не может знать, что случилось с реальностью тысячи лет назад, не говоря уже о том, что такое столкновение точно бы привело к серьезной трехсторонней войне. Кстати, омлет — просто пальчики оближешь. Спасибо.

— Тебе спасибо. И кто говорит, что войны не было? Насколько я слышал и читал, разразилась крупная война. Фейри и демоны сначала уничтожали друг друга, а потом занялись людьми. Сражения велись почти сто лет, едва не опустошив континент.

Рио моргнула.

— Да, столетняя война между фейри и демонами способна такое устроить. И откуда ты все это знаешь?

— Я дружу с серьезными учеными, а история фейри уходит вглубь веков.

Люк замолчал и одним махом расправился со своим омлетом. Затем вытащил из холодильника четыре бутылки воды, передал Рио одну, и быстро выпил остальные три. Гостья наблюдала, склонив голову на бок.

— Готовишься к засухе?

Люк бросил пустые бутылки в мусорную корзину под умывальником и рассмеялся.

— Нет, но если я не восполню водный баланс после использования огненной магии, то мои внутренности словно зажарятся.

Он краем глаза заметил, как Рио навострила уши, но покачал головой.

— Сейчас моя очередь сказать тебе, что мы об этом поговорим как-нибудь потом. А пока что вернемся к Бордертауну. Я рассказал тебе о его истории, по крайней мере то, что мне известно, но теперь нам надо поговорить о тех, кто живет в таком месте.

— О таких, как я, — горько сказала Рио. – Тех, которые никому не нужны. Тех, которым некуда идти.

И от самих слов, и оттого, как Рио поникла, произнеся их, у мага что-то внутри перевернулось. Этой женщине причиняли боль — и явно не единожды.

И вскоре Люк доберется до всех обидчиков.

Он открыл рот, размышляя, как, черт побери, ответить, когда глаза Рио расширились, и она, вскинув голову, повернулась и уставилась на лису, которая проснулась и теперь наблюдала за людьми.

— Кит очень голодна. По правде сказать, умирает с голоду. Ничего, если я отдам ей остаток моей порции омлета? Я, кажется, потеряла аппетит. – Рио извиняюще посмотрела на тарелку, в которой лежал почти весь ее завтрак. – Очень вкусно, я не могу вспомнить, когда кто-нибудь мне готовил завтрак. Еще раз спасибо.

От этого тоскливого выражения на ее лице Люка словно ножом по сердцу полоснуло. Никто для нее не готовил? Как же так? И в то же мгновение маг испытал дикое удовлетворение оттого, что он — единственный.

Люк взял тарелку, разрезал омлет на кусочки и подошел к камину. Все, что угодно, лишь бы успокоиться и не испытывать этих неожиданных противоречивых чувств, что накатывают на мага всякий раз, стоит Рио оказаться поблизости.

Присев на корточки перед лисой, Люк поставил на пол тарелку и кивнул зверьку.

— Говоришь, ее имя Кит? И откуда ты это знаешь?

Лиса склонила голову, странно подражая манере Рио, и уставилась на мага, даже не притронувшись к еде.

Рио пожала плечами и подошла к ним.

— Она сказала мне. И попросила принять ее в «уплату долга» от Далриады. Заявила, что нам суждено быть вместе.

— И как же она тебе об этом сказала?

— Телепатически. Это был такой мысленный разговор, что неудивительно, принимая во внимание мою… способность.

Рио подвинула тарелку ближе к лисе.

— Прошу, ешь. Это поможет тебе вернуть силы, а затем мы решим, что делать. Думаю, нужно заехать к ветеринару по поводу твоей лапки.

Лиса принялась элегантно есть омлет, полностью игнорируя Люка.

— Она сейчас с тобой говорит? Случайно не хвалит приготовленный мной вкусный омлет?

Рио рассмеялась, и Люк подумал, что с радостью бы говорил о всякой ерунде вроде омлета весь день, если она будет улыбаться.

— Нет, по-моему, ей сложно разговаривать. У меня такое впечатление, что она затратила много сил, разговаривая со мной в офисе Далриады.

Лиса взглянула на Рио и опять вернулась к еде.

— Кит? В машине ты называла ее по-другому.

Люк продолжал изучать маленького зверька: весит едва ли больше восемнадцати килограммов; красивая, несмотря на худобу, и вид такой голодный. Вероятно, она молодая и волшебная. Придется поразмыслить об этом на досуге.

— Она вообще-то сказала, что ее зовут Кицуне. Вроде Кит-сун-е.

Рио нежно погладила лису по боку, явно не боясь, что животное ее укусит.

Разумеется, ведь Рио уже купала Кит, так что опасность укуса миновала. Большинство диких животных любят водные процедуры так же, как и среднестатистический мальчик-подросток.

Рио подошла к дивану и свернулась калачиком на одном краю, так что Люк понял намек и устроился на другом конце.

— Ты ведь знаешь, что «кицуне» на японском значит «лиса», да?

Она закатила глаза.

— Прости, давно не практиковалась в японском.

Кит открыла рот и вывалила на бок язык, как будто смеясь.

— Ладно, хорошо, — сказал Люк. – Нам еще многое придется выяснить, прежде чем мы перейдем к этой волшебной, немногословной японской лисе.

— Например, об истоках Бордертауна, — согласилась Рио, кладя подушку на колени и прижимая ее к себе.

— Нет, сейчас мы поговорим о людях.

Люк вытянул ноги к камину и задумался, что сказать. Вот он — на диване, перед камином, рядом с красавицей, и собирается читать лекции по истории вместо того, чтобы устроить шести – а может, и семи – часовой любовный марафон.