Перед первой мировой войной идеи децентрализованной застройки городов получают свое воплощение в строительстве новой столицы Австралии Канберры, начатом в 1913 г. по проекту чикагского архитектора У. Б. Гриффина. План города расчленен на отдельные, дифференцированные по функциональному признаку и отделенные один от другого зеленью комплексы со своими местными центрами. Многоцентровая лучевая композиция фокусируется на общегородском центре, занимающем господствующий над окружающей территорией Капитолийский холм. Вся застройка Канберры малоэтажная: строительство жилых домов свыше двух этажей было запрещено. В планировке Канберры отчетливо выступают формальные композиционные моз!енты, в частности в орнаментальном начертании магистральной сети, слабо учитывающей своеобразные местные природные условия.

Эти градостроительные идеи и эксперименты, возникшие в конкретных условиях все более обострявшегося кризиса капиталистического города, обозначили поиски новых направлений развития градостроительства 20 в. В них по-разному отражалась и необходимость социальных преобразований, которые только и могли создать предпосылки для разрешения сложных проблем расселения.

Особо острую форму приобрела при капитализме существовавшая и во всех предшествовавших классовых формациях жилищная нужда. В феодальном обществе трудящиеся — крестьяне и ремесленники,— как правило, имели свое собственное жилище; капитализм же лишил новый класс трудящихся — пролетариат — собственного жилища, что в связи с быстрым численным ростом рабочих вызвало небывалый спрос на сдаваемые внаем квартиры. Так появился спутник капитализма — жилищный вопрос, превратившийся к концу 19—началу 20 в. в острейшую социальную проблему. Но жилищный вопрос в капиталистическом обществе существует только для трудящихся. Характерные для капитализма различные типы жилища — особняки для буржуазии, доходные дома с благоустроенными квартирами для так называемых средних слоев, сначала бараки, а затем сооружаемые особенно в последние десятилетия под давлением требований рабочих стандартные, так называемые дешевые дома, доступные, как правило, лишь для части рабочего класса, наглядно отрйжают непримиримые классовые противоречия общества.

В то же время под влиянием развития производительных сил и научно-технических достижений в градостроительстве и жилищном строительстве появилось много нового, особенно в области благоустройства городов (водопровод, канализация, усовершенствованное уличное покрытие, освещение, транспорт) и в оборудовании квартир.

К концу 19—началу 20 в. в основном завершился процесс сложения характерных для капиталистического общества новых типов зданий, вызванных к жизни развитием промышленности, транспорта и торговли, потребностями новых социальных слоев и т. д. Появление в относительно короткий исторический период большого количества новых типов зданий поставило перед архитекторами чрезвычайно трудные профессиональные, технические и художественные задачи: правильное размещение этих зданий в городе, организация новых функциональных процессов, создание обширных безопорных помещений с большими окнами или верхним светом, поиски художественного облика новых сооружений, основанные на эстетическом осмыслении и новых материалов и новых типов самих архитектурных сооружений. Промышленные предприятия и банки, элеваторы и мосты, железнодорожные вокзалы (позже — аэропорты) и большие жилищные комплексы, выставочные павильоны, универмаги и пассажи — все эти сооружения не укладывались в старые «классические» каноны композиции плана или фасада. Развитие промышленности и внедрение в строительство научно-технических достижений (в том числе более совершенных методов расчета) сопровождалось появлением новых строительных материалов и конструкций (сталь и железобетон; каркас, висячие покрытия и фермы), стандартных элементов, механизации ряда строительных процессов и приемов монтажа. Все это предоставляло архитекторам широкие возможности для рациональной организации строительного производства, меняло многие привычные представления об архитектурной тектонике, об эстетической природе архитектуры.

Однако эти объективные предпосылки развития архитектуры не сразу получили отражение в творческой практике зодчих. Значительную роль сыграл здесь и характерный для этого периода разрыв между деятельностью архитекторов и инженеров. Само по себе появление в строительстве новой самостоятельной профессии инженера было прогрессивным явлением и отражало общий процесс разделения труда. Но разделение это произошло не внутри ранее единой профессии архитектора, а как бы вне ее, что привело на первых порах к делению всей области строительства на две части: «архитектурную», где ведущую роль играл архитектор (в основном традиционные типы зданий) и «инженерную», оказавшуюся почти целиком в ведении инженеров (инженерные сооружения и большая часть новых типов зданий, многие из которых — промышленные, складские, транспортные и другие — в тот период вообще не считались «архитектурой»). А между тем именно в новых типах Зданий наиболее широко применялись новые строительные материалы и конструкции, именно здесь особенно необходима была рука архитектора-художника, способного опоэтизировать творения нового времени. На деле же архитекторы часто выступали в роли декораторов, скрывавших за фальшивой оболочкой традиционных архитектурных форм новые конструкции.

Однако уже в конце 19—начале 20 в., т. е. в годы перерастания капитализма в империализм, все более отчетливо начинают проявляться тенденции к созданию нового «стиля», который был бы свободен от архаичного архитектурного наряда, ничем уже не связанного со структурой, объемно-пространственным построением и конструкцией строящихся зданий. Этот новый «стиль», сосуществующий первое время с эклектической архитектурой, типичной для 19 в., формируется, в отличие от прошедших эпох, уже не в общественных зданиях, в храмах, дворцах, ратушах, а в частных особняках или же в торговых, конторских и промышленных постройках, то есть в сооружениях, связанных с экономическим господством буржуазии.

Где именно раньше всего проявлял себя новый «стиль», зависело от конкретных исторических условий каждой страны. В одних странах господствующие классы, разбогатевшие на грабеже колоний и угнетении зависимых народов, особое внимание уделяли ((модной)) архитектуре своих фешенебельных вилл; в других странах на сложение новой архитектуры большое влияние оказывало быстрое развитие промышленности и строительство заводов, деловых и торговых зданий, то есть тех сооружений, где наиболее ярко отражался практицизм буржуа. С другой стороны, на развитие новой архитектуры постепенно оказывали все большее влияние достижения строительной техники, объективные требования, которые вынуждены были учитывать архитекторы в связи с ростом городов и все большее и большей «социализацией» бытового уклада жизни, исчезновением старых, патриархальных, замкнутых форм быта. Все это предопределило сложность и противоречивость формирования новой архитектуры в рассматриваемый период.

Борьба за новую архитектуру началась с отказа от ордерных канонов. Многим в эти годы было ясно, что эклектика изжила себя, однако большинство архитекторов не видело художественных возможностей формообразования в новой рациональной функционально-конструктивной основе здания. Инерция была еще слишком сильна. Одни архитекторы в своих поисках обращаются к традициям тех периодов развития архитектуры прошлого, где взаимосвязь формы, функции и конструкции была сравнительно более органичной,— к местным традициям жилой архитектуры (малоэтажное строительство в Англии), кирпичной готике (Голландия) и т. д. Они отказываются от обильного декора, стремятся рационально применять традиционные и новые строительные материалы и конструкции, много внимания уделяют правильной организации функционального процесса.

Другие архитекторы видели дальнейшие пути развития архитектуры в создании нового декора и новых приемов его композиции, в которых были бы выявлены эстетические возможности металла и железобетона. Приняв за основу такие свойства этих материалов, как ковкость железа и пластичность бетона, они попытались на этой основе создать совершенно новые архитектурные формы и декор, резко отличные от традиционных. Извивающиеся линии металлических переплетов перил и балконных ограждений сочетались с прихотливыми изгибами кровли, криволинейной формой проемов и т. д. Полная свобода от канонов классики, возможность «изобретать» новые композиции и формы увлекали архитекторов многих европейских стран. Так сложилось новое направление — стиль модерн,— которое в короткий срок завоевало широкую популярность и под разными названиями развивалось на рубеже веков в Бельгии («Ар Нуво»), Австрии («Сецессион»), Германии («Югенд-стиль»), Италии («Либерти»), Испании («Модернисмо») и других странах.