- Миш, Миш, - шепотом позвал он, - Миш, хватит.

Парень поднял на него затуманенный взор. Жадно улыбнулся и снова припал к губам. Глеб отвернулся, и губы парня коснулись щеки. Миша обиделся и отстранился, выпуская его из своих рук.

- Миш, ты пьян, - хриплым голосом сообщил Глеб.

- И что? – Миша изогнул бровь, косясь на мальчика.

- Не надо так, - Глеб старался объяснить Мише, что его блажь очень задевает, потому что Миша пьян, но не знал какие подобрать слова.

- А как надо? – Миша снова навис над ним, облизывая губы, - Как ты хочешь, малыш?

- Когда ты будешь трезвым! – бросил Глеб оттолкнул парня и стремительно направился в зал.

Но перед тем, как присоединиться к гостям, мальчик решил зайти в туалет. Это решение было правильным. Одежда Глеба была в беспорядке, волосы растрепаны, глаза горели, а губы припухли от поцелуев, в основании шеи расцветали яркие красные пятна. Миша оставил на нем засосы! Глеб резко наклонился еще ближе к зеркалу, вытаращив глаза, и принялся обводить пальцем небольшие пятнышки. Внутри все бурлило от эмоций. Радость от того, что Миша накинулся на него с поцелуями и злость от того, что Миша изрядно подвыпивший. Сомнения… Сделал бы парень такой шаг, будь он трезв? Но все же восторг от Мишиных действий был куда больше, чем остальные чувства. Глеб улыбнулся своему отражению, подмигнул, привел себя в порядок, поднял воротник рубашки, пряча засосы, и отправился в зал.

Вера с радостью приняла его скомканные поздравления, легко чмокнула в щечку, потом взяла лицо в руки и коснулась губ. Глеб залился краской, от поцелуя девушки он не почувствовал ничего, кроме смущения. Сердце мальчика екнуло только на возглас Миши, чтобы она не совращала маленьких мальчиков. Казалось бы, шуточное замечание, но оно насквозь было пропитано злостью. И ревностью? Глеб удивленно посмотрел на него. Перед глазами вспыхнула картина того, как жарко Миша целовал его, как его теплые ладони гладили голый живот. Глеб покраснел еще больше и быстро ретировался на свое место рядом с Сашей.

Больше попыток утащить мальчика в темный уголок Миша не предпринимал, а Глеб мрачнел все больше и больше с каждой минутой, коря себя за то, что оттолкнул и не смог объяснить причину. Глебу казалось, что он обидел парня и теперь он больше никогда не подойдет к нему.

Домой братья вернулись далеко за полночь, Глеб сразу же отправился спать, надеясь, что Миша все же не сильно огорчился его отказу. Он сильно переживал, корил себя, злился, сжимая в кулаках одеяло. И только под утро, когда черное небо начало светлеть, а яркие звезды гаснуть, превращаясь в маленькие белесые точки, Глеба сморил беспокойный сон.

В этот момент, когда Глеб во сне крутился в кровати в поисках тепла и опоры, Миша распахнул глаза, резко садясь на своей постели. В эту ночь ему снился восхитительный сон. Ему снился Глеб, которого он всем телом прижимал к стене, целовал и ласкал, впитывая его тепло, его солнечный свет. Миша отчетливо слышал стоны мальчика, чувствовал его горячие дыхание, во рту разливался привкус его кожи, а нос щекотал запах цитруса. По телу парня прокатилась волна жара, вызывая возбуждение, а руки словно помнили гладкость кожи, упругость молодых мышц.

- Все слишком реально, - прошептал парень в полумраке комнаты.

Миша встал и побрел в душ, легкий звон в голове говорил о том, что парень вчера перебрал с алкоголем. Прохладная вода смыла остатки мутного дурмана, и Миша понял одну простую вещь. То, что он принял за сладкий сон, было не менее сладкой реальностью. Он, действительно, вчера страстно целовал Глеба, с силой впиваясь в мягкие податливые губы. Парень со стоном схватился за голову. Что он наделал? Как позволил самым сокровенным и тайным желаниям выбраться из-под жесткого контроля? Сколько же, он выпил, что сорвался? Набросился на мальчика, как дикий зверь, напугав того. Ведь Глеб оттолкнул его. Обида кольнула сердце острой и тонкой иголочкой, но Миша понимал, что Глеб поступил правильно. Что могло бы случиться, если бы мальчик не запротивился, даже представить страшно.

Когда часы показали десять утра парень больше не смог ждать, совесть грызла тупыми зубами, впиваясь в душу и отхватывая от нее кусок за куском. Миша взял телефон и набрал номер Глеба.

- Да? – раздалось в трубке хриплым со сна голосом.

- Глеб, привет, мы можем встретиться? – сердце замерло в груди, ожидая злой отказ.

- Да, конечно, Миш, когда? – в трубке послышалось шуршание, потом звук льющейся воды.

- Давай через час у Атриума снова, успеешь?

- Да, конечно.

Миша приехал за пятнадцать минут до назначенного времени. Он напряженно всматривался в толпу, высматривая фигурку мальчика. В голове проносились слова извинения, он хорошо продумал, что и как скажет Глебу. Только от того, что он вынужден сказать и сделать в душе вновь становилось холодно, Мишу медленно поглощала пустота. Парень гнал от себя эти мысли, заверяя в том, что у него будет немного времени, чтобы впитать в себя еще немножечко тепла Глеба.

Вскоре он увидел мальчика, смущенно опустившего голову и избегающего смотреть на него, хотя Миша был уверен в том, что Глеб заметил его.

- Привет, - шепнул мальчик, подходя к нему вплотную.

Мише показалось, что Глеб ждет его поцелуя, но все же сделал шаг назад, чтобы не поддаваться видимости того, чего нет.

- Привет, - Миша улыбнулся.

Глеб молча смотрел на него, мальчик ждал чего-то, хмурился, кусал губки, но молчал.

- Глеб, - с тяжелым вздохом начал Миша, - То, что произошло вчера…, - Глеб вскинулся, впиваясь взглядом в его глаза, - Послушай, я…, я очень виноват перед тобой. Извини! – выпалил Миша и зажмурил глаза, чтобы не видеть осуждения в синих омутах.

- Миш, все нормально, - тихо произнес мальчик, его щеки горели ярким румянцем, рука непроизвольно одернула высокий ворот футболки.

В этот момент Миша просмотрел на него и наткнулся взглядом на красно-фиолетовые пятна. Его моментально бросило в пот. Неужели, это он оставил на шее Глеба такие отметины?!

- Прости, - еще раз произнес он и коснулся пальцем одного пятнышка.

Глеб дернулся, отступая на несколько маленьких шагов.

- Все нормально, - повторил он и осторожно улыбнулся.

- Глеб, нам наверно лучше не общаться так тесно, - наконец, произнес Миша последнюю заготовленную фразу, которая душила и стояла комом в горле, но он обязан был это сказать, незачем портить мальчику жизнь.

- Считаешь? – спросил Глеб дрогнувшим голосом.

- Да.

Миша смотрел поверх черноволосой головы, чтобы не видеть этого красивого лица, не вспоминать, как покусывал вчера эти яркие, манящие губы. Люди сновали вокруг них, обходили, ругались, что они встали на самом проходе, но ни мальчик, ни парень не обращали ровным счетом никакого внимания на окружающий мир. Они оба погрузились в свои тяжелые мысли. Молчание давило, вроде все уже было сказано, но никто из них так и не отвернулся, чтобы уйти. Миша не выдержал и все же посмотрел на Глеба. Его нижняя полная губка подозрительно дрожала, щеки надуты, но глаза сухие.