И маги поняли его.

Самым трудным делом, как ни странно, оказался сбор лошадиного корма. Ближайший лес просто кишел нечистью. Так что для начала магам пришлось пройти некоторое расстояние, обезвреживая довольно большую площадь опушки. “Посчастливилось” даже убить одного лесного демона, неизвестно каким образом приблудившегося сюда. Очистив нужную площадь, воины-маги расставили по точкам, соединяющимся между собой, магически обереги, приготовленные с вечера. И, лишь после того как снова проверили очищенное от нечисти место, разрешили въехать на опушку крестьянам на двух телегах. Пока те ломали, рубили ветви и укладывали их, воины объезжали границы очищенного участка.

Вернувшись домой, в замок, Стеин признался:

— Мутная работа. Выматывает.

— Пока не привезём достаточно народу для крепости, придётся этим заниматься часто, — отозвался Хакон.

— Часто, — со вздохом повторил Стеин и ушёл к себе. Он-то уже сдружился со своей Антией и норовил постоянно проводить время с нею. И отнюдь не только для того, чтобы наполняться силой. Хакон понимал его: слишком резким стал переход от мыслей о смерти к наполненной событиями жизни — и молодой маг просто горел эйфорией.

С Кариной было иначе. Хакон понимал, что смерть мужа и ребёнка ещё долго будет тлеть шрамом на её сердце. Две ночи он ложился в постель с этой женщиной, сжимал её ладонь и чувствовал, как она напряжённо лежала рядом. Пока не засыпала, убедившись, что он и в самом деле не будет трогать её. Ему было тоже нелегко — знать, что рядом женщина, которую нельзя. Крепче всего держало его знание, как она изранена. Поэтому чаще всего он брал с собой в постель амулет с заклинанием сна.

После второй ночи он вышел из покоев, одетый в дорогу. Когда все его спутники: Стеин, Фарран (черноглазый парень-молчун себе на уме, как определил его Хакон) и Андре — были готовы и ждали только его, он сел на лошадь, и какое-то неясное чувство заставило его обернуться: на крыльце стояла Карина, которую под руку поддерживала Антия. Она стояла, стараясь держаться в тени каменной стены крыльца, в то время как подруга, не скрываясь, махала свободной рукой довольному Стеину.

Подвесной замковый мост поднялся, скрывая за собой старика Олдина и Рагнара, проводивших путешественников до ворот. Было холодно поутру, особенно в тени. Путники хоть и оделись довольно тепло, но всё равно ёжились, пока не согрелись в пути. Маги были одеты в неизменные холщовые рубахи; короткие штаны вправлены в сапоги с длинным голенищем. Короткий, достаточно тонкий плащ прятался под длинным, меховым, с опушкой. Андре кутался в меховую куртку, внутри которой комфортно чувствовал себя в вязаной рубахе и в штанах из толстой ткани — все вещи наскоро нашили ему женщины, едва узнали, куда собираются господа. Фарран был одет так же, как мальчишка, единственное — его куртка была длинней, до бедра, и удобно скрывала мелкое оружие, прихваченное с собой.

… Хакон ехал, вспоминая, что хотел на всякий случай оставить Стеина в замке, но за эти два дня старик Олдин без слов — одним делом убедил, что на него можно положиться. Ни один человек из спасённых не остался без дела: пусть пока бывший десятник был управляющим замком неофициально, но он сумел организовать всех, и ему подчинялись. Его приказы были понятны, и люди понимали, что работают на себя, ради защиты собственной жизни. Стеин, останься он в крепости, был бы в стороне и лишним: он не умел что-то делать своими руками по хозяйству, всё ещё был дичком и сторонился людей, а оттого был бы плохим организатором, если вспомнить его былое одиночество. Да и вряд ли старик Олдин захотел бы тревожить “господина” каким-нибудь вопросом. Зато в походе Стеин, отличный боец, явно не лишний. И сейчас Хакон подспудно был рад, что младший товарищ рядом.

Странно, что его, Хакона, все воспринимают как настоящего хозяина. Ну, или за хозяина, пока младший, Андре, подрастает. Наверное, потому что командовал он изначально. Ну и серые от седины виски не последнее дело…

Магическая защита замка, которую маги-драконы создали перед отъездом, продержится как минимум дней семь. Ни одна тварь за это время не сможет прорваться сквозь неё. И продержалась бы защита гораздо больше, если б её не ослабляло хождение людей через неё и обратно…

… Хакон покрутил головой, освобождаясь от излишних воспоминаний о том, что остаётся за спиной. Пора сосредоточиться на поездке и на магической границе, установленной лесным демоном-колдуном. Выехали с другой стороны деревни. Едва забрались в лес, на первый взгляд пустой, едва приблизились к границе этого закрывающего заклятия, лошади всех четверых заволновались, заартачились, всхрапывая и не желая подходить к ней.

Магическая граница…

Три дня назад маги, ещё не знающие, что их ждёт впереди, к Чёрному хребту шли спокойно. Отмечали, но не опасались такой мелочи, как тонкая, почти невидимая для них граница, установленная лесными демонами для того, чтобы добыча не удрала из облюбованной ими деревни. Драконы перешагивали и шли. Им было не до мирских дел — им, умирающим на ходу. Но сейчас магам пришлось поработать.

Хакон ещё подумал: хорошо — не рысью пустили лошадей по ровной-то земле. Фарран-то в седле держится, как будто на нём и родился. А вот семилетний Андре, чьи ноги непривычно для него распялены на лошадиной спине и которому неудобно сидеть в таком седле, несмотря на специально подтянутые для него стремена, постоянно хватался за переднюю луку седла, так что устал уже в первый час пути. Случись лошади испугаться и вздыбиться — мальчишке не поздоровится. Двух дней тренировки маловато. Но куда деваться? Мальчишке надо привыкать к своему положению. В случае чего — договорились мужчины — Андре придётся брать к кому-нибудь из них на седло. А его лошадь будет идти в поводу, благо смирная.

Маги спешились, едва магическая граница-ловушка лесных демонов возникла перед их взглядами. Спешился и Фарран, поймал съезжающего с лошади Андре и взял поводья всех лошадей. Пока Хакон и Стеин снимали часть дорожного заклятия, не выпускающего и не впускающего, мальчишка жался к своему “оруженосцу”. Кажется, он пока воспринимал Фаррана как друга, который будет его защищать в дороге.

Решили снять только часть заклятия, потому что думали о других путниках, которые могли забрести в эти места — опасные, пока они не очищены. А так заклятие лесных демонов отпугнёт нечаянного путника, не даст попасть в страшное место.

Заклятие лесных демонов было лёгким: его нити перепутаны и переплетены, но в целом они видны отчётливо, и можно расплетать их, не думая о своих действиях. Хакон снимал машинально. Одновременно размышлял о многом. Например, о том, что, кажется, он стал отшельником, который плохо сходится с людьми. Стеин, несмотря на свою былую отчуждённость, быстро перезнакомился с людьми в замке, хотя разговаривать с ними ему до сиз пор трудно. Зато легко сблизился со своей Антией. Потому что молод? А он, Хакон, всю жизнь проведший среди Драконов, всегда был малообщителен. Привык только вглядываться в людей.

Сейчас его интересовал Фарран. Причём именно с той же стороны — малообщительности. Он, Хакон, немного нелюдим, потому что последние годы думал о скорой смерти. Но в толпе он будет защищён, потому что его отрешённость не даст растеряться. Но каково будет этому парню из отрезанной от мира деревни, когда он окажется среди городской толпы?

Любопытно… Собрался парень в дорогу основательно: его лошадь была не только в полной экипировке для дорожного воина. Кстати, кто его этому научил? Не старик ли Олдин? Но к седлу, ко всему прочему, приторочены дротики — причём таким образом, чтобы постоянно оказывались под рукой. На самом Фарране поясные ножны с охотничьим ножом, а сейчас он, зная, что на него возложена обязанность стража, держал в руках, опустив, арбалет с уже расправленными “плечами” и взведённой стрелой.

Хакон вспомнил, как парень неохотно согласился на предложение Олдина стать оруженосцем при мальчишке. Он по большей части молчит, но мальчишку не зря к нему тянет. Не потому, что односельчанин. Сплетающий судьбы инстинктивно чует, что личный оруженосец выбран правильно… Хакон усмехнулся: а не потому ли Фарран супится, что его тоже провожала девушка? Краем глаза Хакон приметил её. У конюшни оба стояли, обнимаясь, пока десятник Олдин не позвал парня. Ехать куда-то на чужбину Фаррану явно не хотелось.