— Хорошо! – проревел все тот же резкий голос, — но мы будем ждать прямо здесь. И времени у тебя немного.

Ну вот, хоть какой–то передышки мы добились. Так вот, убивать, кого бы то ни было, я не имел никакого права. Я и отдаленно не обладал правами киношного агента 007, который с пачками патентов на убийства в обоих карманах, успешно прокладывал свой кровавый след из серии в серию знаменитой «бондинианы». Более того, при отправке в экспедицию на чужую планету, я давал официальную подписку, что не причиню смерти ни одному живому существу. И даже в случае с нападением дзурга, где не было иного выхода, мне придется еще писать специальный отчет, который будет проверяться и мне может здорово не поздоровиться, если докажут, что я превысил пределы необходимой обороны.

Но ближе к делу.

— Чего в действительности хочет этот самый Лобурт? – задавая Мальену этот вопрос, я постарался проследить за выражением его лица.

Политика, всем известно, дело очень хитрое и еще очень–очень грязное. Каждый здесь преследует свою цель. Как знать, может и Мальен, убедившись в моей колоссальной физической силе, начал свою игру, желая использовать меня в качестве джокера.

— После того, как имперский отряд увез с собой Костуга, — начал Мальен, — в нашем становище были проведены выборы нового старейшины. Кандидатур было две: Лобурта, как самого сильного воина поселения и моя, как самого рассудительного и умного.

Да, скромностью мой союзничек не страдает. В то же время, пообщавшись с ним, я убедился, что к довольно многочисленному племени дураков, придурков и прочих очень недалеких личностей его не отнесешь.

— Мои крики оказались сильнее…,

Вот те раз, выборы по испускаемым соперниками децибелам – об этом я слышал впервые.

— И что ты такое кричал?

— Это были крики в мою пользу, — рассеял мое недоумение Мальен, — при выборах все совершеннолетние члены всех родов выходят на площадь и по сигналу самого старого по возрасту, начинают выкрикивать имя своего ставленника. Через некоторое время старейший по возрасту подает сигнал о прекращении криков и указывает посохом на победителя.

Супердемократия. Вот бы нам такое голосование, вместо сплошной фальши, закулисных интриг и разнообразных подтасовок соперничающих сторон.

— Все очень честно, — продолжил Мальен, — все видят, кто действительно победил. После этого посох, как символ власти вручается вновь избранному старейшине и тот клянется, что будет справедлив и ревностен.

— Ты был тогда просто трактирщиком?

— Да. Но, прежде всего, главой рода.

Пока он вполне искренен, я не спускал глаз с его лица. Но, наверное, и богатство сыграло свою роль, а, может, и бесплатная кружечка эля потенциальному избирателю. Все эти предвыборные приемчики стары, как мир и присущи всем народам и во все времена. Но это не мое дело…

— Что за несчастье последовало вслед за инцидентом с пришельцем? – вернемся все же к нашим баранам.

— У нас пропала вода. — по выражению лица Мальена, воспоминание для него было тягостным. — Мы все чуть не погибли.

Так вот почему я не видел здесь, не только морей, озер и рек, но даже крохотных ручейков. Как же они существуют без воды?

Ладно, про воду расспрошу в следующий раз. Если он будет. Судя по всему, для этого Лобурта мой скальп служил лишь ключом к дверям власти. И он собирается взять этот ключ, во что бы то ни стало.

— Значит, меня считают предвестником большой беды?

— Во всяком случае, они трясут именно этим лозунгом, — Мальен пожал плечами, — но я–то знаю, что они хотят убить меня.

— Но это же против ваших законов и обычаев! – вскричал я, — другие роды не признают его старейшиной!

— Ну, во–первых, его боятся все наши родовые вожди… А, во–вторых, я думаю, все будет обставлено так, как будто меня убил чужак, то есть ты.

— Я?

— Да, ты. А Лобурт со своими сородичами убьют тебя, то есть совершат героическое деяние и отомстят за меня.

— Сколько коварства на этой планете…, — пробормотал я, ничуть, правда, не удивляясь – история моей родной планеты сплошь состояла из таких эпизодов.

Выходит Лобурт хочет убить разом двух зайцев: погубить пришельца — победителя дзурга и, следовательно, свежего претендента на роль самого сильного воина и, убив старейшину становища, занять его место. Сценарий был прост, скоротечен и вполне выполним. Злодей–чужак, ни с того, ни с сего, просто потому что он злодей, несущий все беды, расправляется с главой местной власти, а герой Лобурт и его сородичи забивают его за это камнями. Как говорится, все довольны, все смеются…

— И тогда, — продолжал Мальен, — всем ничего не останется делать, как прокричать имя Лобурта, — других претендентов не будет. Слишком уж все неожиданно…

В дверь снова забарабанили.

— Твое время вышло! – голос был все тот же, — открывай дверь и выходи вместе со своим гостем!

— Оставайся здесь, — скомандовал я, — а я выйду к ним и вступлю в схватку с Лобуртом.

— Ну, уж нет! – Мальен был настроен бесповоротно, — Лобурт проткнет тебя копьем, как мешок с травой. Он очень сильный. К тому же никакого поединка не будет. На тебя набросятся все. Я обязан защитить своего гостя! А меня потом все равно убьют… Нет, будем сражаться и погибнем вместе!

Напрасно я местами думал о Мальене плохо – он оказался мужественным и храбрым человеком. На первом плане были не чисто меркантильные интересы, а искренняя забота о моей шкуре. Ведь не факт, что его предположения о собственной судьбе были верными, какие–то шансы, что старейшину не тронут все–таки были. Ему можно было попытаться отсидеться за крепкой дверью, отдав меня злодеям на заклание. Но он решительно потряс своим копьем, показывая полную готовность к неравному бою.

Я же, напротив, положил свое серповидное оружие на пол. В моей голове уже созрел дерзкий план…

Откровенно говоря, я очень боялся предстоящей стычки, а что она будет, я не сомневался на йоту. Это будет мое первое боевое крещение, соревнование не с людьми, но с самой смертью, таящейся в кончиках копий врага. Предстояла нешуточная проверка на выживаемость в полностью враждебной среде, и она меня пугала.

На стороне противника было абсолютное количественное превосходство, и он был вооружен вполне смертоносным оружием. Его слабостью было, что он меня не знал и нисколько не опасался. Моими аргументами были аккумулированная физическая мощь, готовая в любую секунду сконцентрироваться на необходимом участке, а также надежнейшая броневая защита тела. Но было у меня и еще кое–что. Специальные знания и почти автоматическое умение применить их на практике.

Обыкновенный человек знает две очень болевых точки тела: так называемый «поддых» и нервный узел в районе локтевого сустава. Опытный уличный драчун использует еще и удары в пах, а также в нижнюю часть голени – боль от этого бывает невыносимой и можно без помех добивать корчащегося противника. Обученный спецназовец располагает сведениями о десятке таких болевых точек. И, наконец, мастер восточных единоборств знает их около трех десятков. Всего же на теле человека пятьдесят девять нервных узлов, обслуживающих мышцы, кратковременное и резкое воздействие на которые вызывает нестерпимую боль. Я знал их все и мог свободно применить свои знания в деле. Итак, выходим.

— Хорошо, — сказал я Мальену, — пойдем вместе, только ты держись сзади и прикрывай мою спину. Открывай дверь, я иду первым.

Я включил всю свою физическую мощь и напрягся, как перед прыжком в далекую и очень холодную воду. Мальен пожал плечами, мол, почему бы и не выполнить последнее желание обреченного на смерть и отодвинул засов.

Диспозиция противника оказалась не такой, как я предполагал. Возле самой двери стоял натуральный орангутанг с копьем, только величиной почти с Кинг–Конга. Он был страшно лохмат и весь зарос волосами, которые росли даже под глазами.

— Лобурт? – прошептал я, скосив глаза на Мальена.

— Да, — почти не разжимая губ, ответил тот, — его мать была из горных людей.