*Tutti quanti! — Поголовно все! (итал.)

Но сначала о новых знаниях, которые я получил от Мальена. Как вы помните меня посчитали предвестником беды, а бедой была пропажа воды. С этой темы я и начал разговор с Мальеном на следующий, после битвы с оппозиционным родом, день.

Вода пропала сразу же вслед за тем, как неизвестного пришельца, забрали с собой прибывшие с имперского яруса солдаты во главе с офицером.

— На следующий день в наших колодцах стал стремительно падать уровень воды, — вспоминал Мальен, вздыхая от пережитых невзгод, — сразу после ухода армейского отряда.

— После этого, еще не значит вследствие этого, — проницательно заметил я.

— Другой причины не существовало. Все решили, что это наказание со стороны императора, который приказал перекрыть нам воду.

— Водопровод, что ли?

— Я не знаю, что это такое. Просто через наше становище, глубоко под землей, протекает мощная подземная струя, образуя под становищем громадное водное хранилище. Каждый двор имеет свой собственный колодец, ведущий к ней, и никогда никаких проблем с водой не возникало…

Если я об этом еще не упоминал, география Аграрного яруса была на редкость скудной. Горы, единственный лес и протяженная равнина. Никаких океанов, морей, озер, рек и прочих водоемов на ярусе не было. Даже обыкновенные лужи не могли порадовать глаз аборигенов, поскольку и дождей здесь, равно как и иных осадков, не выпадало. Причина проста и взаимосвязана: нет испарений большого количества влаги, отсюда отсутствуют тучи и пролиться даже крохотному дождику было попросту неоткуда.

Чрезвычайно убогими были также местные флора и фауна. К первой относился однородный кустарниковый лес и высокая трава, росшая на равнине и служащая пищей для единственного домашнего животного. Единственное домашнее животное, как вы уже догадались, это джалма, которая давала этому миру почти все. Дзург представлял отряд хищников, да и то обитал далеко в горах и питался, должно быть горными людьми.

Чтобы закончить тему небогатых ресурсов – жители яруса никогда не имели дела с огнем. Искусственных источников пламени здесь вообще не существовало, ни в каком виде, а естественному взяться было опять же неоткуда – ни гроз, ни извержений вулканов.

Поэтому, когда я впервые продемонстрировал Мальену огонек случайно прихваченной с собой зажигалки, он безбоязненно попытался ухватить его пальцами. Результат предсказуем – он отпрыгнул, неожиданно обжегшись, и потом долго лизал свои пальцы языком, чтобы ослабить боль.

Я пояснил ему, что с помощью этой неберущейся и жгучей штуки можно жарить мясо и варить иную пищу. Эти слова для старейшины абсолютно ничего не значили. Мясо здесь было очень редким деликатесом и употреблялось только в вяленом виде. Копченостей и вареных кулинарных изделий не существовало вообще. Печи и камины, в качестве обогревательных устройств не требовались – климат на ярусе был ровным с почти постоянной температурой воздуха.

Вначале Мальен проявил жгучий интерес к зажигалке и исторгаемому ей язычку пламени и стал расспрашивать, как можно приспособить его в хозяйстве. Но когда я для примера поджег кусок джалмовой ткани, и тот дал соответствующие производные огня – жар и копоть, старейшина переменил свою позицию. Все ли может исчезать (то есть гореть) в пламени, спросил он, ткнув для примера пальцем в известняковую стенку. Я, исключительно с целью рекламы этой неотъемлемой и полезнейшей частицы земного бытия, неосторожно ответил, что, в принципе все – и это зависит лишь от температуры огня. И опрометчиво упомянул о сильнейших пожарах, уничтожающих леса и целые поселения.

Мальен, услышав это, сразу же предложил выкупить зажигалку за немыслимую, по местным понятиям, сумму в шесть ларгов. Я простодушно предложил бесплатно поделиться этим даром, то есть изготовить постоянно поддерживаемый источник огня, но он с ужасом отказался. Оказалось, что он увидел в огне всего лишь пожирателя полезных вещей, а попытка заполучить зажигалку, была вызвана единственным намерением уничтожить ее немедленно и навсегда. Я, как мог, успокоил перепуганного старейшину, который видел уже свое селение, исчезающим в пламени. Главным аргументом послужило мое сообщение, что огонь всегда спит и просыпается исключительно по моей команде.

Но мы несколько отвлеклись. Вернемся к нашей воде.

— Все колодцы в становище начали быстро мелеть, — продолжал Мальен угрюмо, — а потом в них осталась лишь грязь, да и та быстро засыхала…

Было видно – воспоминания даются старейшине с большим трудом, разразившаяся трагедия была нешуточной.

— Мы приносили дары одновременно обоим богам, — Мальен горько усмехнулся, — но все было напрасно.

Надо будет порасспросить его о здешней религии. Судя по его реплике она была любопытной, похоже здесь существовало двубожие.

— Имевшиеся запасы воды быстро заканчивались, и люди стали страдать от жажды. Все джалмы легли на землю и перестали жевать траву. Да и сама трава начала сохнуть.

— Это бедствие охватило всю равнину, — поинтересовался я, — в других становищах тоже вода исчезла?

— Не знаю. Но всюду, где доставал глаз, трава засыхала. И в этот раз в обычное время к нам не прибыли караванщики. Возможно, их тоже коснулась эта беда.

Мальену тяжко давались эти воспоминания. Он ухватил свою окладистую бороду в кулак и молча пропускал ее через пальцы. Взгляд стал пустым и был устремлен куда–то в пространство.

— Здесь нас ожидала неминуемая гибель, — он, наконец, прервал молчание, — и тогда сход решил, что становище должно перебраться в другое место. Куда, никто не знал. Мы полагали, что наказание императора касается только нас. Другие становища имели собственные подземные хранилища воды и вряд ли пострадали от засухи. Но нас бы никто не принял, если только в качестве рабов.

— Разве у вас развито рабство?

— Нет, насколько я знаю, рабов на нашем ярусе почти нет. Но обозники говорили, что есть ярус, где трудятся только невольники, и их эксплуатирует лишь небольшая кучка знати. Было даже восстание рабов, на подавление которого были брошены войска империи.

— Да, дурной пример заразителен, — подтвердил я, имея в виду и попытку своего порабощения.

— На сходе мы выбрали трех сильных мужчин и направили их в качестве разведчиков в сторону гор. Они должны были найти воду.

— Как?

— Наступил период цветения травы, во время которого их верхушки распускаются зонтиком. Перед зонтичной верхушкой имеется округлое утолщение стебля. Обычно оно пустует. Но если в нем есть вода, значит внизу проходит подземный источник. Много таких растений вокруг означает наличие внизу подземного хранилища воды. Здесь можно закладывать новое становище.

— А из чего строить дома?

— Залежи известняка встречаются на нашем ярусе довольно часто. Но даже, если его бы там и не было, наша основная задача была остаться в живых. А жить здесь можно и под открытым небом. Главное, чтобы выжили наши джалмы, а они животные неприхотливые.

— Разведчики выполнили свою задачу?

— Нет. – Здесь Мальен совсем помрачнел. – Мы отдали им почти все запасы нашей воды… Они отсутствовали много дней, а возвратился только один из ушедших. Его звали Жюст…

— Звали? Значит, он уже умер?

— Он жив. Но имя его забыли.

— Почему?

— Вернувшись, он стал нести несусветную чушь. Мол, его спутники погибли, их уволокла в пропасть черная мгла.

— Черная мгла?

— Он так сказал. Конечно, никто ему не поверил, все решили, что он просто бросил своих товарищей в беде. Возможно, на них напали горные люди, ведь разведчики добрались до самых гор и даже прошли по узкому ущелью и вышли с другой стороны гор.

Не это ли ущелье я наблюдал, озирая далекие окрестности своим бинокулярным зрением? Любопытно. Может там и есть вход на другой ярус?

— Что было дальше? – спросил я, перемалывая про себя полученные сведения.

— Обозленные люди приняли решение побить труса камнями в центре площади. Все стали готовиться к смерти. Для организации нового похода не было уже ни сил, ни воды.