Еще один тайник принес восхищение Раулю. В нем хранились золотые и серебряные украшения, спрятанные в тринадцатом веке. Тогда было очень неспокойно в наших местах. Кто-то спрятал драгоценности и не смог забрать их из тайника. Там же были векселя и закладные, отчеты по тайным поставкам контрабанды и нелегальным доходам. Это вызвало немалый интерес мужчин. Они долго спорили о тайных способах заработков в тринадцатом веке.

В замке еще оставался подземный ход, о нем знали все. Он выходил в лес и к морю. Думаю, что Тьедвальд специально сделал его, чтобы отвлечь от главного подземелья. Обыскали и его тоннели, но ничего не найдя, решили дождаться незнакомца, поговорить с ним и действовать по обстоятельствам.

В ожидании гостя все собрались в библиотеке. Всех охватило возбуждение. Даже я, спрятавшийся в тайнике за книжными шкафами вместе с Тибальдом, испытывал нетерпение и волновался. Наконец, часов в двенадцать Пен объявил о прибытии ночного посетителя. Я прильнул к смотровой щели в книжном шкафу. Отец встал, чтобы поприветствовать гостя и представить ему присутствующих. В библиотеку вошел высокий человек в темном плаще с низко опущенным капюшоном. Он молча остановился у входа.

– Я приветствую вас, месье, в своем доме. Прошу, проходите, я думаю, нам есть, что обсудить. Хочу представить вам моего отца, маркиза Флавьена Бернарда де Мореля, и сына, графа Рауля Андре де Мореля, – поприветствовал гостя отец.

– Вы нашли ларец? – сухо спросил незнакомец, никак не отреагировав на любезность отца.

Я увидел, как Рауль сжал кулаки: ему не понравились ни тон незнакомца, ни его поведение. Меня же удивило и обеспокоило другое обстоятельство: я не мог распознать мыслей странного посетителя. Я видел, что передо мной человек, об этом говорили его запах, голос и внешний вид. Но он блокировал мои попытки прочесть то, о чем он думает. Его мысли как будто рассыпались на фрагменты, не останавливаясь ни на чем конкретно. Он мыслил по шаблону: отрывисто, резко, как говорил, не допуская никаких лишних размышлений.

– Нет, хотя мы приложили к этому все возможные усилия. Но раз ларец принадлежал нашему предку, нам хотелось бы узнать, в чем состоит его ценность, – ответил отец не менее сухо.

– Для вас ни в чем, – ответил посланец. – Где захоронен Тьедвальд?

– Послушайте, по какому праву вы заявляетесь в наш дом, устраиваете дознание, при этом, не потрудившись даже представиться. С какой стати мы должны предоставлять вам семейные сведения и тем более ценности?! – в сильном раздражении воскликнул Рауль.

– На вашем месте я бы не стал рисковать и рассказал все, что вам известно, – глухо и без малейших проявлений эмоций посоветовал посланник.

– В таком случае, нам не о чем больше говорить, – вмешался молчавший до этого дед.

– В таком случае, вам будет кого оплакивать, – отрезал посланник.

– Вы угрожаете?! Вы забываетесь, месье! Вы один, и вы в моем доме! И перед вами не юнцы, которые не умеют держать шпагу в руках! – отец был взбешен наглостью гостя.

Я начал опасаться, что мне придется вмешаться, если дело примет дурной оборот. Как на мое появление отреагируют родные, я не думал. Но я ясно видел, что завяжись бой, мои родственники потерпят поражение. Этому человеку ничего не будет стоить уложить и большее количество противника. В нем был виден воин. Его умение контролировать мысли ничуть не уступало умению контролировать ситуацию. Даже после гневной тирады отца его мысли и эмоции были под полным контролем. Как будто он был не человеком а изваянием, без эмоций и мыслей. Гость даже не потрудился оценить свое положение как бойца и принять оборонительную позу. Так же, не двигаясь и не поднимая головы, он молча выслушал отца и, повременив минуту, произнес:

– Я не приму вашего вызова. Мне не нужна сейчас ваша жизнь. Мне нужен ларец или могила Тьедвальда. Я жду.

– Идите к черту, в таком случае! – вскричал дед.

Никогда не замечал, как бывают вспыльчивы мои родные. Хотя я и сам едва сдерживался! Наглость ночного гостя бесила, но еще больше выводили из себя его невозмутимость и пренебрежение.

– Я вернусь. Даю вам еще два дня. Советую хорошо подумать. Иначе будут утраты.

С этими словами он резко повернулся и вышел. Все в библиотеке застыли от неожиданности. Наглость посетителя, его тон всех просто обескуражили.

Оставив Тибо в тайнике, я быстро и бесшумно пробрался к выходу. Промчавшись через парк за несколько секунд, я ожидал появления незнакомца у главных ворот замка. Сидя на стене крепости и внимательно наблюдая за тем, как ночной гость в сопровождении провожавшего его слуги вышел из двери дворца, сел на подведенную к нему лошадь. Пропустив его вперед, я спустился со стены и осторожно пошел следом. В его голове не было интересных мыслей. Он думал о вине и еде, о каком-то споре, незначительных разговорах и еще о чем-то, совсем не относящемся к сегодняшней встрече. Меня это удивляло и настораживало. Неудача как будто совсем не огорчила его.

Я надеялся, прослушав его мысли, узнать о его дальнейших действиях, или о том, зачем ему нужен ларец. Но ничего интересного в его мыслях не было. Мне только оставалось следовать за ним и хотя бы увидеть, где он остановился и один ли он. « Если он не один, то между ними, во всяком случае, произойдет разговор» – решил я.

Дорога, ведущая из замка, не доходя до близлежащей деревни, раздваивалась: одна вела в деревню, другая поворачивала в лес и через него выходила на тракт, ведущий в Онфлер. Всадник, едва тронув лошадь стременем, повернул в сторону города.

Значит, он остановился там. Хорошо. Можно будет попутно попробовать найти "Кровавую Лилию". А то я совсем о ней забыл – подумал я, увидев, что он свернул в сторону леса.

Было новолуние, и ночь непроглядной тьмой окутала землю. Если бы не моя способность видеть в темноте, я бы заблудился среди деревьев. Но всадник спокойно ехал по дороге, отпустив поводья лошади, надеясь, наверное, на ее чутье.

Пробираясь следом за ним на таком расстоянии, чтобы лошадь не могла меня почуять, я услышал сначала неясно, а потом все более различимые шорохи и мысли нескольких человек. Они прятались в густой темноте, среди кустов и на деревьях, явно поджидая припозднившихся прохожих. Кому могла прийти в голову, бродить в такое время по лесу? – Только шайке грабителей.

Боясь потерять единственную нить, связывающую меня с тайной ларца, я мгновенно промчался вперед, опережая посланника. В считанные секунды, разглядев все места, где прятались разбойники, я бесшумно подлетел к каждому из них и залепил рот мхом. Несильно стукнув по голове, уложил на землю, образовав таким образом под деревом штабель в десяток тел. Пропустив вперед ничего не подозревавшего всадника, я снова последовал за ним.

Он приехал в Онфлер под утро следующего дня. Проехав по еще спящему городу, наш странный ночной гость спешился у богатого дома. На стук в дверь ему открыл лакей и молча впустил его внутрь.

Я, обследовав все окна, выходящие в сад, нашел открытое на втором этаже и проскользнул в дом. Выйдя в длинный коридор и прислушиваясь, стал искать своего попутчика. Я услышал его мысли на первом этаже, он опять думал о еде. Пройдя бесшумной тенью к дверям комнаты, за которыми он находился, я заглянул в узкую щель. Наш ночной гость сидел за столом и с аппетитом уплетал ранний завтрак.

– Где милорд? – спросил он у кого-то, не видного мне.

– Еще не приехал, ты же знаешь, он будет только к полудню, – ответили ему из глубины комнаты. – Как съездил? Вижу, опять пустой. Брукс будет недоволен.

– Не твоя забота, все будет как надо. Я пойду спать, приедет Брукс – разбуди.

Значит, пока мне здесь делать нечего. Нужно выбираться отсюда. Вернувшись на улицу тем же путем, я пошел по ней, вглядываясь в названия трактиров и гостиниц, встречающихся у меня на пути. По дороге уже проезжали первые повозки крестьян, спешащих на рынок. Вдоль стен домов торопились первые прохожие.

– Хорошо, что Тибальд убедил меня надеть плащ и шляпу, – подумал я. Шпагу по привычке я всегда носил с собой, когда уходил далеко от дома. – Теперь у меня вполне человеческий вид.