Когда до посадки в международном аэропорту имени Кеннеди оставалось несколько минут, Роз откинулась на обтянутую мягкой кожей спинку сиденья и глубоко вздохнула. Париж совершенно вымотал ее, но она нисколько об этом не жалела.

Внезапно пилот объявил, что над Нью-Йорком слишком много самолетов и им придется покружить еще пятнадцать минут. И только после его слов Роз поняла, что ей просто не терпится покинуть салон. Куда бы она ни уезжала, ей всегда недоставало дочери, Алексис, разлуку эту она, возможно, воспринимала слишком эмоционально. Разумеется, она скучала и по мужу, Ивену. Семья у них была маленькая, но Роз выросла без родителей. И потому так ценила время, проведенное в кругу самых близких. А возвращение из дальней поездки всегда становилось для нее событием. У Миллеров был семейный ритуал: всякий раз по возвращении Роз Ивен и Алексис встречали ее в аэропорту, независимо от того, в какое время приземлялся самолет. Поскольку летала она и в Японию, и в Австралию, семейные встречи иногда проходили и поздним вечером, и под самое утро.

* * *

Роз достала телефон-трубку, вмонтированную в подлокотник, сунула в щель у микрофона кредитную карточку, набрала номер.

— Дарио?

— Роз, где ты? Как слетала? Расскажи мне все. — Помехи, потом вновь голос ее рекламного агента: — Такая плохая связь. — Вновь помехи.

Дарио хотел знать все подробности. Сыпал вопросами, как из пулемета.

— Париж прекрасен. Великолепен, как всегда. Все прошло очень хорошо. Все запланированные рекламные мероприятия выполнены. Полагаю, утром ты получишь полный отчет. — В ее голосе откуда-то взялись ехидные нотки.

— Я рад, что ты очаровала Париж, — ответил Дарио. — Но я и не сомневался, что так оно и будет. Жаль только, что не смог увидеть тебя в деле. Кстати, завтра ты участвуешь в трех передачах — ток-шоу Реджис и Кэти Ли, Рози О'Доннелл,а вечером — Ларри Кинга.

— Слушай, а где я возьму время на все эти...

Дарио продолжал, словно и не услышал ее реплики.

— Надеюсь, ты готова к сегодняшнему приему. Я заглянул в «Уолдорф» и убедился, что все в полном порядке. Еду и цветы уже привезли. Дело теперь за известными, богатыми, влиятельными гостями.

— Надеюсь, хоть кто-то из них действительно прочитал мою книгу и придет не только для того, чтобы послать мне воздушный поцелуй.

В умении собрать в одном месте множество знаменитостей Дарио просто не было равных. Он возглавлял «Дарио Розелли лимитид», одно из самых престижных и процветающих рекламных агентств Нью-Йорка, а значит, и всей Америки. Дарио с пренебрежением относился к волне слияний, захлестнувшей рекламный бизнес, в результате чего появились такие гиганты, как «Роджерс и Коуэн» и «П.М.К.». Свое агентство он предпочитал не расширять, в клиенты брал только избранных. Базируясь в Нью-Йорке, агентство имело только два иногородних отделения: в Лос-Анджелесе, с тремя штатными сотрудниками, и в Вашингтоне — с двумя; но вашингтонское отделение располагалось в непосредственной близости от Капитолия. Убранством штаб-квартиры в «Трамп интернэшнл» занимался дизайнер-минималист, с тем чтобы клиенты не думали, будто их деньги расходуются на мишуру и показуху. Работали в штаб-квартире двадцать человек, включая трех старших рекламных агентов, помощников и секретарей. Здание располагалось на Колумбус-Серкл, окна кабинетов выходили на Центральный парк. А клиентами были сплошь знаменитости: артисты, топ-модели, писатели, политики. Но наибольшим вниманием, в первую очередь со стороны самого Дарио Розелли, пользовалась Роз.

В книжном бизнесе все знали, что Дарио полагает Роз звездой первой величины. Он не отходил от нее во время записи телепередач и интервью, сопровождал на презентациях ее книг, мгновенно разрешая возникающие осложнения. Роз полностью доверяла ему, хотя Дарио и пытался выйти за границы дозволенного. В какой-то момент он принял ее восхищение его деловыми качествами за что-то более романтическое. Роз дипломатично растолковала ему, что объект для обожания им выбран неверно и у нее просто нет времени для серьезных отношений вне бизнеса. Но он продолжал преследовать ее, желание обладать ею превратилось чуть ли не в навязчивую идею, и в конце концов Роз выставила ему ультиматум: «Или ты даешь задний ход, или я ищу себе другого агента». Дарио отступил, и у них установилось полное взаимопонимание.

— Мне бы приземлиться пораньше. Я увижу тебя на приеме?

Дарио, конечно же, услышал в ее словах нечто большее, чем она хотела сказать.

— Обязательно. Приду раньше тебя.

Связь оборвалась, Роз поставила трубку в нишу в подлокотнике, взглянула на украшенные бриллиантами часы фирмы «Патек Филипп». Сначала задержка с вылетом в Париже, теперь круг почета над Нью-Йорком. Самолет опаздывал больше чем на час, то есть ей не удастся отдохнуть перед приемом, устроенным в честь выхода ее последнего романа «Шипы розы». В подобной ситуации ей не оставалось ничего другого, как вновь похвалить себя за мудрое решение: она приобрела квартиру в городе, несмотря на наличие роскошного семейного особняка в Бруквилле на Лонг-Айленде. Если времени катастрофически не хватает или хочется побыть одной, так приятно осознавать, что у тебя есть уголок, который ты по праву можешь назвать своим. Вот и в этот вечер она из аэропорта могла поехать к себе на квартиру, чтобы переодеться и прийти в себя перед приемом.

Весь процесс создания книги, начиная от возникновения идеи и заканчивая интервью газетчикам и телевизионщикам и раздачей автографов, напоминал катание на американских горках. Собственно, движение не прерывалось ни на секунду. Роз и хотела бы сбавить темп, остановиться, оглянуться, но ей бы этого просто не позволили. Ее третья книга, «Шипы розы», появилась на прилавках магазинов две недели тому назад, но уже заняла одну из верхних строчек в списке бестселлеров, публикуемом «Нью-Йорк таймс». Завтра утром начиналась национальная рекламная кампания. И теперь ей предстояли бесконечные перелеты из города в город, встречи с многочисленными поклонниками, жаждущими автографов, коктейль-парти и приглашения на утренние ток-шоу.

Ее участие в турне обусловливалось одним из пунктов контракта. Во время рекламной кампании она не принадлежала самой себе. Жизнь ее подчинялась жесткому графику встреч с читателями, газетчиками, телевизионщиками. Но и без контракта она бы с радостью способствовала раскрутке своих книг: такие поездки по стране значительно увеличивали объем продаж. В своих детищах Роз нравилось все: выстроенный ею сюжет, герои, которых она любила и ненавидела, сокровенные мысли, которые она высказывала их устами. И эти книги, появившись на свет Божий, чтобы раскрыть свой потенциал, требовали не меньше внимания и заботы, чем малые дети. Поэтому, после долгих месяцев, затраченных на создание книги, начиналась борьба за ее признание, успех определялся количеством проданных экземпляров и местом в списке бестселлеров, а попасть в него стремились сотни писателей.

Конечно, толкаться локтями не так уж приятно, но Роз знала, что в жизни писателя это далеко не самое страшное. Куда как хуже, если тебя не печатают вовсе. Когда ей удалось-таки опубликовать свою первую книгу, она почувствовала себя триумфатором, превратив в реальность свои мечты и мечты своих родителей.

Книга эта, «Дочь дьявола», вошла в списки бестселлеров во многих странах, сначала среди изданий в переплете, потом в обложке. Роз еще работала над второй книгой, психологическим триллером «Последний ритуал», когда ее издатели, «Бордмен букс», предложили подписать новый контракт. На три книги сразу. Сделка должна была принести Роз несколько миллионов долларов.

Однако сокращались сроки, отведенные на написание каждой из книг. Как объяснил Дарио, «чтобы не потерять набранного темпа». Сие означало, что она должна сдать новый роман через девять месяцев после выхода того, что сейчас покорял Америку. Все шло к тому, что «Шипы розы» станут ее самым большим коммерческим успехом, и после завершения рекламной кампании она намеревалась дописать новый роман. «Убийственные намерения» она полагала своей лучшей книгой; хотя как можно говорить, что один твой ребенок лучше другого? Во всяком случае, она знала, что книга ей удалась. Ни один человек, кроме Мэрилин Граймз, ее литературного агента и лучшей подруги, не прочитал ни строчки из новой рукописи. Но Мэрилин подтвердила мнение Роз: в «Убийственных намерениях», безусловно, чувствовался особый стиль, свойственный именно Роз Миллер.