Вдохновение прогнало печаль. Перед ее мысленным взором промелькнула коллекция одежды в красных тонах. Сначала она подумала о цикламенах, потом о глубоком розовом цвете пионов, потом о нежно-розовом душистом горошке, ярко-красной герани и обо всех других оттенках красного.

Кей увлеченно работала все утро, настолько сосредоточившись на моделях, что вздрогнула, когда зазвонил телефон. Подняв трубку, она отрывисто произнесла:

— Лохкрейги.

— Привет, дорогая, — ответил ее муж. — Что-то голос у тебя раздраженный.

— Иан! — воскликнула она, просияв. — Извини, фигурально выражаясь, я запуталась в платьях.

— Значит, работа движется?

— Да, меня осенила блестящая идея. Я делаю всю зимнюю коллекцию в красных тонах, от бледно-розового до лилового.

— Звучит хорошо.

— Ты нашел подарок для Фионы?

После легкой заминки он неуверенно произнес:

— Да, нашел.

— Значит, ты едешь домой?

— Не сразу. Гм… я немного проголодался, поэтому сначала перекушу. Вернусь часам к четырем.

Блеск в ярко-голубых глазах Кей угас, но она сказала:

— Хорошо. Я буду тебя ждать.

— Мы выпьем вместе чаю. Пока, дорогая.

Позже днем, съев сандвич с копченым лососем и выпив кружку лимонного чаю, Кей натянула толстый вязаный свитер, шерстяные носки и зеленые резиновые сапоги. В гардеробе у задней двери она взяла темно-зеленый плащ из стеганого шелка, убрала рыжие волосы под красную вязаную шапочку, надела шарф и перчатки и вышла из дома.

В лицо ей ударил холодный ветер, но она была тепло одета и быстрыми шагами направилась к озеру. Это был один из любимых ее маршрутов для прогулки по поместью, занимавшему более полутора тысяч гектаров. Широкая тропа шла вдоль опушки густого леса, который начинался сразу за лугом. Вдали блестели воды озера Крейги.

На миг остановившись, Кей устремила взгляд на далекие холмы. Потом оглянулась на огромный каменный дом, выстроенный в 1559 году Уильямом Эндрюсом. Теперь в этом доме жила она. С тех пор все имущество по праву первородства доставалось старшему сыну — род Эндрюсов, к счастью, никогда не оставался без наследника.

Помимо обширных земельных владений семья владела акциями обрабатывающих и текстильных предприятий, а также одного крупного издательства. Все это принадлежало Иану, но он был скромным миллионером, довольствующимся тихой сельской жизнью. Кей постоянно терзала мысль о том, что бы он сказал, узнав, что она родилась и выросла в бедности.

Она прогулялась по берегу озера, а на обратном пути свернула на дорожку, ведущую к Дауэр-Хаус, где жила мать Иана. Она решила было заглянуть к Маргарет Эндрюс, но передумала. Время близилось к четырем, скоро должен был вернуться Иан. У Кей на сегодняшний вечер были планы. Большие планы.

Когда Иан вошел в оранжерею, Кей поняла, что он в хорошем настроении. Он улыбался и, когда она подошла к нему, обнял и поцеловал в щеку.

— Ты замечательно выглядишь, — сказал он, подойдя к камину и встав спиной к огню.

— Спасибо, Иан. Налить тебе чаю?

Он кивнул.

— По дороге домой мне показалось, что вот-вот пойдет снег, но я ошибся.

Кей взглянула на застекленные двери:

— Посмотри.

Проследив за ее взглядом, Иан увидал валивший густыми хлопьями снег.

— Похоже, нас может занести.

Они уселись перед камином, и Кей налила две чашки чаю. Сегодня Иан выглядел моложе, в нем даже появилось что-то мальчишеское — возможно, потому, что его великолепные волосы взлохматил ветер.

— Надеюсь, гололеда не будет, — сказал он. — Жаль, если не получится поехать к Фионе на день рождения.

— Кстати, Иан, что ты в конце концов купил?

— О чем ты?

Кей озадаченно посмотрела на него, в ее глазах застыло множество вопросов.

— Подарок на день рождения Фионе.

— Ах да… серьги. Потом покажу.

Они сидели в тишине перед камином, отхлебывая чай и закусывая маленькими сандвичами и пирожными с кремом. Кей не могла избавиться от внутреннего напряжения, хотя Иан казался таким спокойным, таким непринужденным — совсем как прежде. Кей первой прервала молчание:

— Вчера я получила приглашение… от Ани Седжуик. Ей будет восемьдесят пять. Празднование состоится в Париже.

— Надеюсь, мне не обязательно ехать? — спросил Иан. — Ты же знаешь, я терпеть не могу путешествия.

— Нет, разумеется, нет, — успокоила его Кей. — Я тоже не поеду.

— Почему?

— Я не хочу встречаться с людьми, которых не видела семь лет. Окончив школу, я не поддерживала связи с подругами.

— Но ты всегда восхищалась Аней.

— Да, она самая обворожительная женщина на свете.

— Так в чем же дело?

— Не знаю…

— По-моему, ты должна поехать.

— Возможно, ты прав. Я подумаю.

Когда они допили чай, снег уже покрыл землю и продолжал падать. За окнами становилось все темнее, но в оранжерее было тепло и уютно. В камине гудело пламя, тихо звучала музыка. Некоторое время они сидели молча, потом Иан, внимательно взглянув на Кей, сказал:

— Что-то ты притихла. Что-нибудь случилось, дорогая?

Очнувшись от раздумья, Кей покачала головой:

— Я просто задумалась. Твоя мать как-то сказала мне, что страдать из-за любви благородно. Ты с ней согласен?

Иан сдвинул брови, между ними пролегла морщинка, но выражение его лица оставалось непроницаемым.

— Моя мать — романтическая натура, как и ты. Но если хорошенько подумать, нет, я не хочу страдать из-за любви. Я хочу получать от нее удовольствие, наслаждаться ею.

— Со мной?

— Это приглашение? — спросил он.

Кей ответила соблазнительной улыбкой.

Иан поднялся, подошел к ней, взял за руки и поднял с кресла. Потом подвел ее к камину, усадил на ковер, а сам сел рядом. Провел рукой по ее волосам, перебирая пальцами пряди.

— Взгляни на них. Кельтское золото. Они прекрасны, Кей.

Он начал расстегивать ее белую шелковую блузку, наклонился и поцеловал ее в шею, в губы.

— Иан, прекрати! Только не здесь. Сюда могут войти Мод или Малколм.

Он беззаботно рассмеялся. Но все же встал и подошел к двери.

Риск, подумала Кей, он любит риск. Я не должна ему мешать. Он хочет заняться любовью. Нужно использовать момент. Она услышала, как он запирает дверь, потом его приближающиеся шаги.

Иан опустился на колени рядом с Кей. Взял в ладони ее лицо, легко коснулся губами ее губ.

— А как же двери на улицу? — спросила она.

— В такую погоду никто не придет!

Иан снял с нее блузку. Лифчик не поддавался, и она помогла его расстегнуть. Потом они легли на ковер, и она страстно поцеловала Иана. Он с жаром ответил на поцелуй, привстал, стянул с себя свитер, сорвал рубашку и нетерпеливо отбросил в сторону. Кей сняла юбку, и через несколько секунд они лежали на ковре перед огнем совершенно обнаженные.

— Я хочу тебя, — шепнула она, запустив свои длинные пальцы ему в волосы.

В ответ он распростерся над ней. Он хотел ее не меньше, чем она его, но стремился продлить наслаждение. Он целовал ее очень медленно. Руки Кей с силой сжали его плечи, все ее тело излучало такое желание, какого Иан не замечал в ней прежде.

Далеко за полночь Кей сидела, свернувшись в удобном кресле у камина в спальне. Иан быстро уснул. Она слышала его глубокое дыхание, видела, как поднимается и опускается его грудь. Кей ошеломил его пыл, и у нее зародилась надежда на то, что она забеременеет.

Кей хотела ребенка так же страстно, как и муж, хотя Иан ни словом не обмолвился об этом. Но в глубине души она знала: он мечтает о наследнике.

А вдруг она не забеременеет? Захочет ли он с ней развестись, найти другую женщину, которая родит ему сына?

Поднявшись с кресла, Кей подошла к окну и выглянула во двор. По-прежнему шел снег, налетевший ветер кружил снежинки, уже покрывшие землю белым одеялом. В бледном свете луны этот нетронутый покров казался сотканным из серебряных нитей.