— М-м, ну, и кто победил? — спросил в нетерпении Слюбор.

— Хо-хо, Первомаг, конечно. Мы все мертвы, а ты и твои родители так и не родились.

— Простите за глупый вопрос.

— На самом деле Первомаг одерживал верх. Наши силы таяли, а он призывал и призывал новых и новых врагов. По сути, мы бились не с одной армией, но с армиями всех миров Вселенной. Мы были обречены.

— Но разве нельзя было закрывать порталы? — спросила я.

— Если ты присмотришься, то мы так и делали. Но, как видишь, на один заблокированный открывалось с десяток новых. Не забывай, у Первомага была власть над властью.

— М-м, тогда на что вы рассчитывали, начиная войну?

— А ты подумай?

— М-м-м.

— Баланс, — догадалась я. — Чем дольше он его сдерживал, тем труднее ему становилось…

— Да, он попросту вымотался. Нам не надо было побеждать, нам нужно было просто продержаться… О, вот и я.

Мы посмотрели на красивого юношу в прозрачных доспехах, под которыми было голое тело. Аделла Лью даже как-то тихо заурчала и скользнула взглядом по старику, словно проверяя, осталось ли в нём что-то от этого юноши?

Взбежав на верхушку скалы, молодой Лорт-и-Морт поднял арбалет и выстрелил в драконов. Порталы открывались реже и реже. Даже дым, казалось, рассеивался.

Лорт-и-Морт провёл рукой над умобразом, стирая сцену:

— Несколько дней шла битва. Мы потеряли восемьдесят процентов армии. Это больше половины всего населения тогдашнего Голдивара. В итоге, я, Скро Мантис и ещё несколько великих магов, чьи имена вам ничего не скажут, объединили усилия и выдернули Первомага из нематериальной Вселенной. Он так истощил себя в противостоянии с мирозданием, что на нас сил уже не хватало. Мы стали решать, что с ним делать.

— Убить его нельзя? — я не спрашивала, а как бы требовала подтверждения догадке.

— Конечно. Ведь он перестал быть живым существом и принадлежал вечности. Более того, чем больше проходило времени, тем больше он набирал сил… Тогда Скро Мантис и придумал разделить Первомага на тело и дух. Дух мы отправили в другой мир. Дух Первомага хоть и был ослаблен отсутствием тела, но всё равно мог творить магию Третьей и Четвёртой Отметки, если мерить современной шкалой. По нашим наблюдениям тот мир не был заселён цивилизованными людьми.

— То есть, в мире Матвея нет магии? — спросила я.

— Струны пронизывают всю Вселенную, девочка. Магия есть везде. Но не везде есть люди, которые имеют дар. Главное же то, что в том мире узор магических струн сложный и путанный. Это сводит на нет попытки манипуляции без специальной подготовки.

— Тот скелет, что держала статуя, был телом Первомага? — догадалась я.

— Да, тело оставили в Голдиваре.

— После того как мы сняли иллюзию защиты, тело отправилось на воссоединение с духом, — закончил Хадонк.

Аделла тоже хотела сказать что-нибудь, чтобы наставники видели, что и она всё поняла:

— Представляю, как Мат-Вей удивится, когда его мир начнёт разрушаться.

— Хо-хо, но ты, охотница, не позволишь этому случиться?

— Почему это? Какое мне дело… ой.

Мы все вздрогнули.

— Убей меня булыжник, вы хотите, чтоб мы победили Первомага?

2

Заговорили наперебой.

Слюбор «м-м-екал» и чесал затылок, словно у него завелись вши. Аделла кричала во всю мощь номасийских лёгких. Я клялась всеми камнями и топазами, чьи названия помнила. Хадонк тоже что-то говорил, а его споггель возмущённо то взлетал к потолку, то падал на плечи хозяина.

Сначала Лорт-и-Морт пытался нас перекричать. Потом Нарре Скиг взмахнул рукой, нас отбросило к стене. Повалившись друг на друга, мы вынужденно замолчали.

— Хо-хо, дети, а как вы думали? Вы должны исправлять то, что натворили.

— Кэр Лорт-и-Морт, — сказала я, поднимаясь с пола: — Согласна, мы должны. Но разве это логично, посылать студентов на борьбу с тем, кто когда-то вертел Вселенной?

— Это просто другой способ нас казнить, — закричала Аделла.

— М-м-м, — страдальчески добавил Слюбор.

— Что можем сделать мы против того, кого едва победили тысячи магов древности, каждый из которых был сильнее нас?

— Хо-хо, Первомаг, конечно, силён, но не забывайте, мы тоже кое-чему научились за тысячу семилуний.

— Почему бы не отправить в мир Матвея опытных боевых магов? Ведь это надёжнее.

— В каждом мире свой узор магических струн. Как узор на пальцах каждого человека. Сильные маги слишком стары, чтобы приспособиться к струнам того мира. А вы молоды, вы способны адаптироваться.

Нарре Скиг добавил:

— Магия того мира слаба. Это поможет вам совладать с врагом. Ведь он тоже стар и с трудом будет переучиваться.

— Но мы же всего лишь второкурсники, — сказал Хадонк. — Слюбор, например, собирался идти по гражданской или дипломатической части. Бленда хочет стать промышленным магом, создавать орудия полезные людям. Аделла… хм, не знаю, чего собирается делать Аделла…

— Превращаться в благородных животных. Драконов, львиц и тигриц.

— Тоже не самое боевое умение. — Хадонк запнулся: — Только я считаю войну своим призванием.

— Хо-хо, договаривай, юноша. Мечтал повоевать в грядущей войне Химмельблю и Союза Драйдена и Форвирра? Ты уверен, что смог бы обратить оружие против бывших товарищей?

— Если Родина прикажет, — твёрдо ответил Хадонк.

— Честный ответ. Пока война не началась, ты студент Академии Химмельблю. Более того, ты связан с преступлением. Если правительство Драйденских Земель узнает, чего ты натворил, откажут в гражданстве. У тебя не будет Родины, ради которой надо воевать. Так что заткнись и готовься делать то, что скажу я, Лорт-и-Морт, глава Академии и Совета Магов!

Всё добродушие старика испарилось. Мы поняли, что приказ «заткнуться» относился ко всем нам. Лорт-и-Морт поднялся на ноги:

— Я больше не собираюсь вас уговаривать. За неделю вы должны изучить основные боевые магические заклинания Пятой Отметки…

— Пятой? — закричала Аделла. — Почему сразу не двадцать пятой?

— Вы пройдёте интенсивные тренировки. С вами будет работать лучший маг Голдивара. Независимо от того, какие успехи сделаете в обучении, дней через десять вас направят в мир Матвея. Дольше ждать невозможно.

— М-м, — а что если мы не остановим Первомага? Он покорит тот мир и направится в Голдивар?

— Мы больше не те слабые маги, что были тысячи семилуний назад. Встретим его как положено. Сейчас перед Голдиваром более насущная проблема: нужно прекратить разгорающуюся войну.

— А что если…

— Хо-хо, закройте рты, мне надоело отвечать на ваши вопросы. Равняйсь! Смирно! Теперь вы в армии, дети. Топайте спать. Занятия начнутся с утра. Ваших родителей известят специальным письмом.

3

Мы брели в студенческие палаты.

Верхушки деревьев порозовели от восходящего солнца, а мы побледнели от недостатка сил. Миновали навес сарая, от которого началось наше путешествие.

— М-м, — выдавил Слюбор. — Одна ночь, а мы будто постарели на семилуние.

— Повзрослели, а не постарели, — необычайно тихо сказала Аделла. — А ты что думаешь, Бленда?

— Я думаю, что идея того, что разрушение и созидание есть суть одно, вроде бы проста, но никогда не понимала её так глубоко.

— Мне кажется вся эта философия — дерьмовая демагогия. Разрушение — это разрушение, а созидание — созидание. Ничего общего нет.

— Ошибаешься, — сказал за нашими спинами глухой голос.

Обернулись. Перед нами стоял тот самый загадочный маг в маске дракона:

— Разрушение ради созидания — основа жизни, — продолжил он. — Чтобы сотворить магическое действие вы жжёте стен-камни, уничтожая их сущность. Ливлинги — убивают животных, ради ценных для магии частей тел. Путаники и так ясно: ломают ландшафты, чтоб сотворить их жалкое подобие.

— М-м, а фулели? — спросил Слюбор. — Мы ничего не разрушаем…

— О, вы разрушаете больше всех. Чтобы создать в сознании своей жертвы новый мир, вы рушите все её представления о старом. По масштабам созидательного разрушения вы превосходите всех. Вы ломаете саму суть человека, отбирая у него знания о реальности, подменяя симулякром из своих заклинаний.