А две женщины сидели красные от смущения, не смея поднять головы. Адель даже думать не хотелось о том, что именно рассказали о ней этому порядочному человеку и что он сейчас о ней думает.

– Вы презираете меня после …. м…того что, там случилось? – тихо спросила она.

– Презираю вас!? – Л-Иль был так поражен, что даже вскочил с низкой табуретки на которой с позволения герцогини сидел. – Да как вы могли такое подумать!? Это вы вправе презирать меня. Вы находились под моей опекой, но я не смог вас защитить. Меня, как мальчишку обвели вокруг пальца, заманили в ловушку. Из-за меня вы пережили столько бед и несчастий. Как же я могу вас презирать, вас – ангела небесного, когда я живу лишь затем, что бы своей верностью, своей кровью, искупить перед вами свою вину и выслужить прощение.

Граф упал на колени перед королевой и выхватил из ножен тяжелый обоюдоострый меч.

– Позвольте мне служить вам до последних моих дней иди убейте меня мечом моего отца, славное имя которого я опозорил.

Аделаида смущенная подобным проявлением чувств подошла к рыцарю и взяв его за руку подняла с колен.

– Прошу вас, сер Харальд, у меня даже в мыслях никогда не было винить вас в чем-то. Вы один из самых отважных, самых верных людей которых я знаю. Я не могу обелить ваше имя от позора, потому что оно кристально чисто. Обо мне говорят такие гадости, что боюсь именно служба у меня может испортить вашу репутацию.

– Не волнуйтесь, с тех пор как я вернулся во дворец, таких болтунов стало значительно меньше. Я обнажу меч перед каждым, кто посмеет косо посмотреть в вашу сторону.

– О, я не требую от вас подобной смелости, ваша рассудительность для меня сейчас важнее. Если вы пообещаете себя сдерживать, то я почту за честь если вы продолжите мне служить.

На том и порешили.

– Постоите, – окликнула леди Марика графа, уже подходившего к двери. Ачтос деСо, он по прежнему на свободе?

– Де Со? Нет конечно! Я лично, как только смог, рассказал королю о том, что произошло. Его казнили после вашей свадьбы. Правда герцогу Альба, так же как и мне показался этот приговор слишком мягким. Мы заехали в его поместье по дороге в Астурию и с радостью, скажу я вам, сожгли его вместе с поместьем предателя Тревола. Шуму было, – почесал загривок старый вояка. – Мы то не знали, что он продал его кому-то другому.

– Постой, ты сказал по дороге в Астурию? – воскликнула Адель.

– Ну, да. Мы с герцогом хотели вытащить вас, тогда после свадьбы, но увы не смогли.

– Вы были с Амандо и отцом Мифодием?

– Ну, там были не только мы. Нас собралось с десяток, тех кто хотел вам помочь. Кто то искренне был в вас влюблен, кто-то просто искал славы. Хорошие были ребята, особенно монах. Жаль, что почти никто не вернулся.

Что же говорить было больше не о чем и женщины, отпустив верного рыцаря, стали собирать вещи. Сборы заняли несколько дней и маленький кортеж, состоящий из трех карет, четырех повозок и двух десятков всадников опять пустился в путь. Нанять более внушительную охрану герцогине не хвалило финансов. С погодой им в который уже раз повезло, а после того, как в следующим городе их нагнала легкая карета с баронессой Ансо настроение у Аделаиды заметно поднялось.

– Ваше величество, позвольте мне присоединиться к вам, – воскликнула баронесса, заглядывая в карету с герцогиней. – На западе у меня живут родственники. И если бы вы позволили мне продолжить это путь вместе, то …

– Ах, леди Алика, ну зачем столько слов! – перебила ее обрадованная Адель. – Мы с графиней так расстроились из-за вашего отсутствия, что будем крайне оскорблены, если такая знатная дама как вы не захочет к нам присоединиться.

– Вы правда не против? Я не всегда была легкой попутчицей… потупилась пожилая женщина.

– Правда! Но если вы еще дольше будете стоять на дороге и отвлекать нас от пути болтовней, то мы можем снова приказать вам помолчать….на пару месяцев, – пошутила графиня и протянула руку, что бы помочь баронессе забраться в карету.

– Почему вы снова решили отправиться в путь? Мы думали, что вы соскучились по дому, по дочери и внукам, – спросила Адель, когда все ахи и охи прошли.

– Ну после смерти мужа в доме зять стал хозяином, а дочь – хозяйкой. Мне сложно было к этому привыкнуть.

– Кто-то из них посмел вас обидеть?

– Нет, конечно. Муж дочери достойный человек. Но все эти косые взгляды, шепот за спиной…. – вся гордость и надменность баронессы улетучилась и перед благодарными слушательницами предстала уставшая, потерянная, сильно постаревшая женщина.

– Не волнуйтесь, леди Алика, уж нам-то объяснять все это не надо. вздохнула графиня. – Присоединяйтесь к нам. В сложные времена лучше держаться вместе.

Почти полстраны они проехали за две недели. Спешить им было не куда. За тихими разговорами дорога бежала незаметно.

– Мы пересекли границу графства Леонского, – объявил Л-Иль и в карете повисла гнетущая тишина. Адель уже давно обсудила со спутниками свои планы и пусть не все ее поддерживали, но сердце молодой женщины рвалось к Амандо.

– Что бы проехать в Тру-Тру, мы должны пересечь графство. Будет просто не вежливо если мы проезжая мимо не навестим Леон и графа Леонского и его дочь леди Нан, – начала объяснять свою правоту Адель.

– И его зятя, герцога Альба, – поддакнула баронесса.

– Это лишь визит вежливости, – отрезала герцогиня. Но сама то она была в этом не уверена.

Глава 5

Леон. Этот город был основан еще римскими солдатами, которые разместили в нем один из своих легионов. Леон, вместе с прилегающими к нему территориями, много раз переходил из одних рук в другие. Его захватывали и вестготы, и мавры, и астурцы. Однако это как правило не уменьшало политического влияния города и его правителей на соседние регионы. Этому способствовала не только крепкая власть внутри графства, но и неизменное богатство этой знатнейшей родовой ветви. Уже несколько столетий город был центром торговли золотом, которое добывалось неподалёку. Три путешественницы прилипли к маленьким окошкам кареты, разглядывая красивый белокаменный город. Понравился Адель большой массивный мост перекинувшийся через реку Бернесги и площадь СанМаркос с монастырём и госпиталем для паломников. Женщин графский дворец очень впечатлил своими размерами и строгими архитектурными формами. Граф Гостон, отец Анабель, предупрежденный посыльным, уже ждал почетных гостей в парадной зале дворца. Рядом с ним в высоких резных креслах сидели его дочь леди Анабель и зять – герцог Альба.

– О боже, как же Амандо красив в парадных парчовых одеждах, – подумала Адель.

Молодая женщина никак не могла отвести взгляд от его высокой статной фигуры. За эти несколько лет он еще больше возмужал и как-то изменился. Возможно похудел. А может дело было в прическе. Раньше герцог всегда носил коротко стриженные волосы, теперь же светлые вьющиеся пряди спускались до плеч. Но подойдя ближе Адель поняла в чем дело. Всю левую щеку герцога пересекал красный неровный рубец, заканчивающийся на переносице. Если бы удар пришелся чуть левее, то Амандо наверняка бы лишился глаза. Теперь его вряд ли можно было назвать красавчиком. «После стычки с людьми герцога Джиордана Амандо был ранен в голову», – вдруг вспомнила Адель слова леди Марики. Так значит еще и этим пришлось заплатить Амандо за свои астурские приключения. «Бедный ты мой! – с огорчением подумала молодая женщина. – Ради меня ты пожертвовал даже своей красотой». Хотя для нее он по прежнему оставался самым привлекательным мужчиной на свете. Понимая, что ведет себя крайне невежливо Адель, приклеив к лицу дежурную улыбку, повернулась к графу Леонскому. Пожилой мужчина уже несколько минут ждал, когда же сиятельная гостья обратит на него свое внимание. Вежливо поприветствовав графа Адель наконец приложив усилие перевела взгляд на леди Анабель. Она так боялась что из миловидной полной девушки, леди Нан став женой герцога, превратиться в аппетитную пышнотелую красавицу, что даже облегченно вздохнула, увидев сильно располневшую немного отекшую женщину. На фоне привлекательного мужа она смотрелась как-то нелепо. А шелковая вышитая крупными цветами туника, обтягивающая пышную грудь, еще больше подчеркивала полноту. Но вся неприязнь к жене Амандо быстро улетучилась после теплого сердечного приема, который оказала герцогиня Альба своим гостям. Даже намека на ревность или наигранного радушия не было ни в жестах ни в словах хозяйки. Лишь искренняя радость от встречи со старыми знакомыми и небольшое смущение при общении с блистательной гостьей. Как ни странно, но именно в просторных покоях Нан Адель провела все два дня их недолгого визита. На прощание Аделаида искренне пожелала молодой женщине счастья, тем более что за все время их пребывания под графской крышей Амандо ни разу не сделал попытку приблизиться к гостьям, обратив все свое внимание лишь на приехавших с ними мужчин.